Ьдончании университета, я потому-то в наших этнографических трудах есть опыт, зрелое суждение вещей, соответственные приемы в работе каждой специальности. Мы можем делать ошибки в своих работах, но природы вещей мы не сломим, не исказим. Нас немного вообще работников, а в музыкальной области я один, к великому сожалению: сам себе и хозяин, и рабочий, не с кем было посоветоваться. Поэтому и в работе двигался медленно: что считал сразу непоколебимым, безошибочным, в дальнейшем изменял понемногу либо исправлял в меру того, как опыт и знания расширялись. Таким образом, те способы гармонизирования, которые применял я в давние времена к народной песне, я с течением времени изменял, приобретая от изучения, наблюдений критический взгляд нате или иные приемы, способы. Как пианист, я слишком злоупотреблял фортепианным сопровождением к песням, создавая временами целые пьесы, как это Вы можете усмотреть в моем 1-м сборнике, а в дальнейшем я это ненужное стремление гасил в себе, так как из собственного опыта, критики уверился, что благодаря ему терялась красота самого мотива народного. Так же в хоровой аранжировке я сначала стремился к очень комплексной, сложной гармонии, непременно 4-голосной, а то и больше, а дальнейший опыт привел к уверенности, что все это бренное, лишнее, не народное. Знакомство мое с исследованиями в той сфере над русскими пеонями (Мельгунова, Пальчикова, Балакирева) помогло мне тот критерий перевести к себе на Украину. Я от того ничего не потерял, своего не оставил, лишь мысли использовал и остался у себя дома, на своей родной почве. Я же взял у немца в Лейпцигской консерватории науку его о музыке, но возвратился домой и стал при помощи той науки над своим добром работать, не онемечивая своей пеони. Может быть, некоторое время был под влиянием чужой науки, а в дальнейшем уже ясно. отмежевал себе, где мое, а что не мое [...]

Берите от народа наиболее давние его песни, ибо в них сидит вся оригинальность славянского творчества. Современная песня народная — так же и у нас — наименее меня интересует, т. к. это уже является продукцией обмена народностей; у нас солдатчина, да еще солдатского специального пошиба, такая клятая мода, что взяла в плен всю селянскую молодежь, у вас — городская жизнь, улица, широкий, но и искусственно созданный свет буржуазного режима, проникающий в народную жизнь.

Чувствую я, к великому и тяжелому моему сожалению, что у вас в Галиции нет массового пения, что оно давно умерло, исчезло. Массовое пение существует, развивается там, где жилось свободно, где сам народ жил по своей воле, сам и правил, и распоряжался у себя (казацкий строй выборный, Запорожье на Украине; в Московской державе тоже беглецы-казаки и. особенно, разбойники-ушкуйники). А бедная Галиция ныла в неволе польской. Вольно было мурлыкать разве одинокому себе под нос, а массовому пению не вольно было разноситься по степям, лугам, гаям. Нет массы, нет и подголосков к основному мотиву, нет и зарождения гармонии, контрапункта. У нас девушки, молодицы, если иногда вдвоем поют песню, никогда яе ведут ее .в унисон, а всегда в два голоса поют, то расходясь, то сближайсь. Есть ля у Вас для этого доказательства? Не походивши, не выслушавши, не записавши, не будете иметь и наименьшего доказательства. Чужеземец Оскар Кольберг собрал не только про поляков, но и про русинов сведения о быте, обычаях, всякие пеони, а русины и до сих пор играются и забавляются от нечего делать, не ведая о ценности этнографических и фольклористических материалов. А цивилизация тем временем пожирает все, добытое давней, своеобразной культурой, нивелирует все народности под один ранжир, на один образец. Всего не перескажешь. Когданибудь еще поговорим. Рад я поделиться с Вами и со всеми, кто нашим добром интересуется и ходит около него.

Мой совет: делайте, если имеете охоту, как я делал. Я сначала, студентом бывши, собирал песни, материалы от народа каждое божье лето, сводил их, систематизировал, гармонизировал, а в дальнейшем начал писать [...]

Пусть народ Вас ведет сначала за собой, а далее Вы уже, как вырастете из школы, сами начнете самостоятельно работать. Но, кроме того, нужна хорошая школа музыки.

Н. Лысенко

Киев, 24 сентября 1898 года

Я должен засвидетельствовать Вам мое искреннее и сердечное признание, что Вы, очевидно, из первых между галичанами взялись за такое благое дело, как собирание народных сокровищ — песен и их обработка. Откуда же еще нам черпать то вдохновение, ту свежесть, тот здоровый и ароматный материал, каким бы мы могли, как младенческая еще нация, показать себя и отметить свое появление на европейской арене? Там те, уже старые, народности сказали, что имели и знали, они не удивят ничем. Нужно ж нам, еще детского века народности, вооруженным свежим, оригинальным материалом народным, появляться понемногу со своими дарами.

Вот так, мы, Русь — Украина, что мы дадим с этой точки зрения в сокровищницу славянской народной музыки? Почти ничего, ибо нет кому и давать, нет ни заинтересованности работой, идеей, ня вооруженных наукой, опытом. А на ниве запустение, и из-за того не будет от нее чего взять, таккак цивилизация такая, как у нас, лучше сказать, лакузация (от лакуза — лакей, панский «.прихвостень», который наследует самые скверные, негативные стороны панские), уничтожает народность, засоряет, загрязняет ниву, прививает ей наиподлейшие стороны [...] Выбор Ваш обрядового материала 6 заслуживает полного признания. С радостью свидетельствую, что Вы поработали старательно и успешно. Проведение темы через голоса и развитие ее на протяжении всего произведения свидетельствуют о внимательной работе. Даже Stimmenfiihrung куда лучше, мелодичнее предшествующих хоров. Но еще сидит у Вас немецкая искусственная гармонизация на 4 голоса, отражение Gesangverein’oft жизни. Народная гармония складывается из 2-х, наиболее 3-х голосов и, к тому, в такой полифонической атмосфере, где бы каждый голос жил самостоятельной, полной жизнью, а совместно со всеми голосами должен давать чудесный гармониче-

окий ансамбль. Для этого нужно не только записывать мелодии, но особенно замечать, фиксировать в хоровом пении (думаю все же, что народ ваш поет хором в селе) все подголоски; вот они и представляют собой народный контрапункт, на диво теоретика м-немцам, не могущим понять, как это простые люди так оригинально контрапунктируют при общем пении своих песен. Этот контрапункт наисовершеннейший, так как все певцы проводят каждый свою самостоятельную песню в общем пении.

Н. Лысенко

Киев, 24 декабря 1902 года

Очень рад был услышать от Вас о широких планах и мероприятиях по организации певческих обществ в Галиции⁷. Наконец-таки поднялся интерес к музыкальной этнографии и начинают появляться сборники записанных от народа песен.

Это, на мой взгляд, очень важный показатель общественной зрелости, сознания своего национального достоинства. Для меня было бы очень интересно увидеть этот большой том с записями мелодий и текстов народных⁸.

Весть об издании музыкального журнала в Галиции очень меня утешила⁹: это тоже очень серьезный показатель товарищеской жизни в деле развития народной музыки. Я ничего бы не имел [против], если бы Вы поместили мои заметки о собирании и гармонизировании народных песен. Я бы очень хотел, чтобы как можно скорее реализовалось мое искреннее и давнее желание видеть печатный сборник галицийских народных песен. Не менее рад целой душою и общей организации всех певческих обществ, соединенных «Боянов»: она дает силу и возможность исполнять большие произведения в концертном исполнении. Конечно, при вашей конституционной жизни это является конечной потребностью, которая усилит и сделает возможными эстетические требования и продвижение вперед.

Нам об этом и не мечтать.

Появление музыкального журнала еще тем интереснее, что это дело нелегкое, требующее специальных сил и знаний. В России это дело очень непрочно стоит: ни один из до сего времени основанных журналов не удержался долго, поживет некоторое время и умирает. А уж тут и сил, и традиций много. Ну, желая большого успеха вашим молодым, честным и очень симпатичным заботам около молодого нашего и всем нам дорогого дела, нетерпеливо ожидаю увидеть, как оно там у вас нарождается.

Н. Лысенко

Н. В. Лысенко к В. В. Бесселю

Киев, 23 января 1873 года

В музыкальный магазин г. Бесселя и К°.

Прошу покорно по получении моего письма тотчас же мне выслать хор для женских голосов «Лейтесь, ручейки» из волшебной оперы Даргомыжского «Рогдана», при том в партитуре.¹⁰ Быть может, они уже вышли из типографии? Все это прошу адресовать в магазин Клейбеля на имя Николая Витальевича Лысенко. Деньги, по извещении меня о цене, я тотчас же вышлю. В случае бы хор этот еще не вышел из типографии, то нет ли возможности хоть в списанном виде партитуру его прислать, тем более, что фрагмент этот очень невелик по величине. Если это возможно, я с удовольствием заплачу за переписку партитуры. Обо всем прошу известить меня через магазин Клейбеля.

С истинным почтением

Н. Лысенко

Киев, 7 мая 1874 года

Милостивый государь
Василий Васильевич!

Вчера я только впервые узрел первую корректуру музыки «Плач Ярославны», сданную Вам для печати в ноябре месяце. Мой знакомый В. А. Рубинштейн¹², который передал Вам рукопись и сошелся во всем остальном, утверждал, наверное, со слов же Ваших, что издание выйдет вскоре после нового года. Нынче уже май на дворе, а не генварь[...]

Корректуру отсылаю назад достаточно измалеванную. Убедительно прошу Вас, Василий Васильевич, настоять, чтобы в тексте были в числе алфавита церковно-славянские буквы £, соответствующие в малорусской орфографии великорусскому  (гукае, ридае. Я такую же  сделал на 1-м корр[ектурном] листе для внушения, кому ведать надлежит. Ошибок мало. Надеяться позволено, что все они исчезнут, исправятся. Затем позвольте просить Вас прислать в возможно скорейшем времени отпечатанные экземпляры и счет. Примите уверение в совершенном почтении имеющего честь быть

Ваш покорный слуга Н. Лысенко

Почему не был прислан заглавный лист? Хотя не велика трудность прокорректировать правильно, но ведь чем черт не шутит.

Киев, 5 сентября 1876 года

Милостивый государь
Василий Васильевич!

Вот, батюшка, привелось с Вами не непосредственно беседовать, как бывало в музыкальном] Вашем магазине на Невском.

Жена моя еще на год едет в Питер докончить и завершить науку музыки¹³, а я уже остался в Киеве на старом историческом нашем пепелище такожде насаждать науку музыки, а подчас буду грешить — пошаливать пером, в чем заранее каюсь.