изведений, например, Бетховена часто требует гораздо больших оркестровых средств выражения, чем те, которыми располагал автор во время их создания. Поэтому Голованов считает целесообразным, например, подкрепление басовой тубой многих мест в tutti финала 5-й симфонии Бетховена. Он считает, что если закономерно исполнение произведений Баха на современном фортепиано или органе, то равным образом закономерно осовременение оркестра Бетховена и других авторов, когда это помогает вскрытию основного в музыке — ее содержания.
Содержанию музыки должно быть подчинено все в исполнительском искусстве. Таков основной принцип Николая Семеновича. Художник может ошибаться, неверно понимать содержание того или иного произведения, но он должен быть всегда глубоко убежден в том, что понимает его правильно, и сделать все для того, чтобы это свое понимание донести до слушателя, «заразить» его своим исполнением и заставить поверить автору произведения.
В этом третья характерная черта Николая Семеновича как исполнителя. Он всегда абсолютно убежден в правильности своего толкования. Но последнее есть не плод досужих домыслов, а результат долгой и углубленной работы над партитурой. Он говорит: «Всякую вещь, которую я ставлю, я всегда глубоко изучаю и знаю». Начало работы его с оркестром есть в то же время окончание долгой и углубленной работы над партитурой. Твердая убежденность в правильности своего толкования и врожденный исполнительский темперамент приводят к той страстности в процессе подготовительной, репетиционной работы над произведением, с какой ее проводит Голованов. Пресловутая его несдержанность во время работы по отношению к артистам оркестра, хора или солистам есть не что иное, как проявление ревнивого чувства художника к тому представлению о произведении, какое создало его творческое воображение. Оно настолько несомненно и цельно для Голованова, что все, что в исполнении руководимых им артистов противоречит его замыслу, вызывает в нем страстную защитную реакцию и воспринимается как искажение цельности и чистоты представляемых им образов. Характерно, что подавляющее большинство работающих с ним артистов прекрасно это понимает и не принимает его резкие замечания в обиду.
Помимо убежденности в своей трактовке произведения, дирижеру необходима еще и воля для того, чтобы передать, внушить свои намерения исполнителям. И этим качеством Николай Семенович обладает в огромной степени. Воля его несгибаема. Во время исполнения ей подчинено все. Отсюда необычайное единство стиля в исполнении всех, произведений под его управлением, будь то на концертной эстраде или на оперной сцене.
Голованову совершенно чужда поза, чуждо все внешнее, рассчитанное «на публику», на эффект. Это сказывается и в манере его исполнения, и в поведении за пультом, и в технических приемах. Он считает, что дирижер должен забыть о том, что на него смотрит публика, он должен думать только о раскрытии содержания вещи. Как скромно он появляется за пультом! Он старается пройти как можно незаметнее от входа в оркестр до своего места. Мне даже кажется, что он до сих пор еще стесняется своего появления на эстраде и за пультом в опере. Так же скромны и скупы все его дирижерские движения. Но в то же время они предельно целесообразны и выразительны. Его техника требует специального изучения как образец полного отсутствия внешней эффектности. Она есть результат огромной внутренней концентрации, аккумуляции энергии и воли. Под всем этим кроется настоящий, могучий темперамент, и тоже сосредоточенный в себе и не «разбазариваемый» в излишней жестикуляции «на публику». Подлинный темперамент, настоящее творческое горение, а не аффектация, подобная шипящему, но холодному бенгальскому огню.
Таковы, в общем, основные черты его дирижерского облика, и благодаря им далеко не всякий стиль музыки близок ему как исполнителю. Он и сам чутьем взыскательного к себе художника понимает это и в подавляющем большинстве случаев исполняет произведения, отвечающие его творческой природе. «Всеядность» в искусстве он считает качеством отрицательным, как и беспринципность в убеждениях. По его мнению, она свидетельствует об отсутствии своего собственного лица, т. е. об отсутствии подлинного, большого исполнительского таланта. Принципиальность в художественных убеждениях, страстность и даже «художественное пристрастие» в восприятии произведения искусства — качества, необходимые для настоящего мастера-исполнителя.
Это же сказывается на другой стороне его таланта. Он принадлежит к категории дирижеров, целиком подчиняющих себе исполнителей, что и понятно, так как, будучи «невсеядным», он не может допустить разного толкования. Правда, в большинстве случаев исполнители, выступающие под управлением Голованова, ощущают воздействие его могучей воли в начале работы, к концу которой их убеждает и захватывает единство целого, которого он добивается от исполнения. Такое единство Николай Семенович считает необходимейшим условием всякого коллективного художественного исполнения.
Он высказывает об этом на первый взгляд парадоксальную мысль: «Говорят, что дирижер насилует волю исполнителей, подчиняет ее себе. Это верно и необходимо, но, конечно, в разумных пределах. В исполнении единого целого должна быть единая воля».
В этом есть много общего с системой единоначального руководства в театральном искусстве, введенной К. С. Станиславским: единый постановочный замысел режиссера, разработанный до последней детали и осуществляемый актерами, которые в конечном счете оказываются увлеченными этим единством замысла. Недаром Станиславский очень любил и высоко ценил талант Николая Семеновича и привлек его к руководству своим любимым детищем — оперной студией.
Хотя Николай Семенович посвящает себя и концертной и оперной деятельности, центр тяжести его работы лежит в театре. Дирижерская работа его началась и протекала главным образом в оперном театре, при этом в лучшем и основном оперном театре нашей Родины — Государственном Академическом Большом театре в Москве, 175-летний юбилей которого наша страна торжественно празднует в мае текущего года. В этом театре 1 октября 1915 года Николай Семенович начал свою деятельность в качестве по-
мощника главного хормейстера (У. О. Авранека). В 1919 году корпорация артистов, солистов оперы, выдвинула его на место ушедшего из театра дирижера Эмиля Купера. Дебют Голованова состоялся 9 декабря 1919 года в опере «Сказка о царе Салтане». Этот дебют решил дальнейшую судьбу начинающего дирижера, ныне главного дирижера Большого театра, народного артиста СССР, четырежды лауреата Сталинской премии. Спектакль прошел с огромным успехом — как у исполнителей, так и у публики. В 1920 году Николай Семенович вошел в организованную при дирекции театра под председательством Вл. И. Немировича-Данченко директорию, членами которой, кроме него, были Ф. И. Шаляпин, С. А. Кусевицкий и В. Д. Тихомиров.
Не всегда в первые годы своей работы в Большом театре Голованов верно решал отдельные идейно-творческие проблемы. Его путь становления советского художника-патриота был сложен и противоречив. Но подлинный талант и чутье большого музыканта, а также заботливое партийное руководство советским искусством, помогли Голованову преодолеть ошибки и стать на единственно верный путь строительства советской социалистической культуры.
Оперный репертуар Николая Семеновича с каждым годом расширялся, и к нему постепенно перешли все основные русские оперы: «Руслан и Людмила», «Борис Годунов», «Сорочинская ярмарка», «Хованщина», «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Князь Игорь», «Сказка о царе Салтане», «Царская невеста», «Майская ночь», «Ночь перед рождеством», «Золотой петушок», «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», «Садко». Ему же принадлежит и первое исполнение в Большом театре оперы Дзержинского «Тихий Дон». Из иностранных опер он вел только «Кармен» Бизе. Не случайно русский репертуарный профиль Николая Семеновича напоминает репертуарный профиль великого русского музыканта С. В. Рахманинова в бытность его дирижером Большого театра.
С началом работы Николая Семеновича в Большом театре совпал расцвет деятельности великой тройки, славы и гордости русской оперной сцены, завоевавшей себе всемирную известность и пропагандировавшей русское оперное искусство во всем мире: Антонины Васильевны Неждановой, Федора Ивановича Шаляпина и Леонида Витальевича Собинова. Их изумительное вокально-сценическое мастерство, оставило неизгладимый след в памяти Николая Семеновича и в величайшей мере способствовало формированию и развитию в нем одного из крупнейших мастеров русского оперного искусства. Способность глубокого проникновения в тайны музыкальной драматургии, которой обладают далеко не все оперные дирижеры, превосходное и органическое понимание и ощущение природы певческого искусства — и именно русского певческого искусства, прекрасное владение хоровым мастерством (в чем сказывается полученное им в Синодальном училище воспитание), знание принципов оперной режиссуры и живописи (Николай Семенович страстно любит и понимает живопись и обладает превосходным собранием работ русских мастеров) — вот качества, которые необходимы в идеале для каждого оперного дирижера и которые счастливо сочетались в Голованове. Великий мастер русского театра К. С. Станиславский нашел в лице Николая Семеновича лучшего помощника в период своих исканий в области оперного искусства, в период своей работы в оперно-драматической студии. В личном архиве Станиславского имеется по этому поводу следующая запись: «Я понял, что через музыку и пение я могу найти выход из тупика, в который загнали меня мои искания... Еще лучше я стал понимать все тонкости, скрытые в музыке, после моих занятий с дирижером Большого театра Н. С. Головановым, который прекрасно чувствует человеческую психологию в музыке...».
Такой отзыв великого мастера русского реалистического театрального искусства свидетельствует о подлинно реалистической сущности таланта Голованова. Чувство человеческой психологии в музыке, чувство правды делают из Николая Семеновича художника, способного передавать в своем творчестве нашу советскую правду — окружающую нас действительность, нашу советскую жизнь. Он воспринимает ее сквозь свойственное ему ощущение богатырских сил своего народа и веру в эти силы, а также непоколебимую веру в мудрое Сталинское руководство, ведущее нас по пути к коммунизму, к беспримерному в истории человечества расцвету культуры и искусства.
«Нигде в мире нет такого серьезного отношения и исключительного внимания к подлинному, большому искусству, как у нас в Советской стране. Нигде его так любовно не ценят, нигде так бережно не относятся к его деятелям. В Америке такие мировые мастера, как Артуро Тосканини, дирижируя в Нью-Йоркском радио, должны играть Бетховена, Вагнера и Баха в перерыве между рекламными объявлениями о жевательной резинке и автомобильных карбюраторах, а знаменитые итальянские тенора вынуждены петь песенки о мыле.
С другой стороны — колоссальные возможности советского оперного искусства, дорого стоящие репетиции, грандиозные театральные постановки — все это говорит само за себя. Партия и правительство, и лично И. В. Сталин, наши великие, мудрые учителя, ценят и любят искусство, внимательно следят за его развитием, часто справедливо, отечески критикуют нас» — так пишет в своей «Автобиографической записке» Николай Семенович.
Партия и правительство высоко ценят талант и организаторские способности Николая Семеновича. Ему вверены важнейшие участки советского музыкального искусства — Большой театр Союза ССР и Большой симфонический оркестр Комитета радиоинформации. Его долголетняя работа в области советского музыкального искусства неоднократно отмечалась правительством. В 1933 году Н. С. Голованову присвоено звание заслуженного деятеля искусств, в 1943 году звание народного артиста РСФСР, в 1948 году — народного артиста СССР, в 1935 году он был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В 1946, 1918, 1950 и 1951 гг. он четырежды награжден Сталинской премией первой степени за работу в области советского оперного искусства.
Советский слушатель высоко ценит и любит талант Н. С. Голованова — одного из славнейших представителей русской дирижерской школы, большого советского художника, подлинного мастера оркестра.
-
Содержание
-
Увеличить
-
Как книга
-
Как текст
-
Сетка
Содержание
- Содержание 1
- Против фальши и примитива в музыкальном творчестве 3
- Неудачная опера 8
- Праздник русской музыкальной культуры 13
- Большой театр — лучший музыкальный театр мира 23
- К истории московского Большого театра 29
- Николай Семенович Голованов 37
- Ксения Георгиевна Держинская 41
- Мария Петровна Максакова 49
- Молодые певцы на сцене Большого театра 52
- День Большого театра 58
- Странички прошлого 62
- Новые сочинения С. Прокофьева 65
- Украинский песенник А. Кос-Анатольский 70
- Неубедительное воплощение современной темы 74
- О подлинной и мнимой программности 78
- Об историческом развитии программности 80
- Программность и проблема восприятия музыки 83
- К вопросу о редакции музыкальных текстов 86
- В защиту авторского текста 87
- Восстановить авторский текст 88
- Государственный украинский народный хор 89
- На родине Уральского народного хора 95
- В маленьком городе 101
- Свердловские музыканты в Москве 104
- На студенческом конкурсе 106
- Хорошее начинание 109
- О репертуаре вокальной самодеятельности 110
- Животрепещущие вопросы 111
- Опора звука в пении 112
- Поездка в Синьцзян 115
- Книга о гибели буржуазного искусства 119
- Юбилей старейшего польского композитора 122
- Награждение венгерских музыкантов 122
- Словацкий композитор Ян Циккер - лауреат Чехословацкой премии мира 122
- Восставший Вьетнам поет 123
- Произведения для духовых инструментов 124
- О новых сборниках советской опереточной музыки 125
- Пьесы Евгения Макарова 126
- Неудачное произведение 127
- Новые книги о музыке дружественных народов 127
- Книжные новинки 130
- Интересная встреча 131
- Творческий отчет композитора М. Л. Старокадомского 132
- В музыкальной секции ВОКСа 133
- Крупнейший архив страны 134
- Новая программа Государственного ансамбля народного танца Грузии 134
- В несколько строк 135
- Первое представление «Русалки» А. С. Даргомыжского 136
- Декада казахского искусства в Москве 137