Выпуск № 5 | 1951 (150)

на Грозного, Бориса Годунова. Галицкого, Дона Базилио и Олоферна.

В Ленинграде же Рейзен впервые выступает в советской опере — «За красный Петроград» А. Гладковского.

Созревшее мастерство певца и актера откры­вает перед Рейзеном двери лучшего в стране оперного театра — Государственного Академиче­ского Большого театра Союза ССР. Соли­стом этого театра М. О. Рейзен становится в 1930 году. С этой поры и по сегодняшний день продолжается длящийся вот уже свыше двад­цати лет период блистательного расцвета твор­ческих сил художника.

В Большом театре Рейзен исполняет веду­щие басовые партии опер русского и иностран­ного репертуара. Он приобщается к славным вокально-сценическнм традициям образцового русского театра, выдвинутого в авангард мировой культуры прогрессивной силой советского ис­кусства и заботами основоположников Совет­ского государства.

Существование единственной в США оперной сцены — нью-йоркской «Метрополитен-опера» — ежегодно висит на волоске из-за материальных затруднений. Спектакли даются там всего лишь несколько месяцев в году. Участие в спектаклях иностранных гастролеров, поющих на разных языках, не позволяет серьезно говорить о худо­жественном постановочном замысле и подлинном актерском ансамбле.

Выдающийся по своим прошлым заслугам миланский театр «La Scala», некогда предел честолюбивых мечтаний лучших оперных певцов, ныне не имеет даже постоянной труппы и так ­же держится на гастролерах.

Московский Большой театр, эта подлинная цитадель русского классического оперного ис­кусства, обладает огромными, высококвалифи­цированными силами. Он ежегодно возобновляет и улучшает грандиозные оперные постановки, ставит новые оперы советских композиторов, привлекает и выдвигает лучшие силы нашей та­лантливой вокальной молодежи.

Когда Рейзен вступил в 1930 году в состав оперной труппы Большого театра, с его сцены звучали еще голоса выдающихся представите­лей русского классического оперного пения, име­на которых вошли в историю русского искус­ства. В театре еще пели А. Нежданова, В. Пет­ров, К. Держинская, Н. Обухова, Е. Катуль­ская, расцветали превосходные таланты В. Бар­совой. А. Пирогова, М. Максаковой, И. Козловского и Н. Ханаева.

Художественной жизнью театра руководили В. И. Сук и Н. С. Голованов. Они воспитывали в певцах высокий профессионализм, любовь к творческому труду, верность реалистической прав­де русского искусства. Для таланта пытливого художника Рейзена Большой театр стал подлинной школой высшего мастерства. Много ка­питальных партий спето Рейзеном на сцене мо­сковского Большого театра. Достаточно назвать партии Бориса Годунова и Досифея, Сусанина и Руслана, Фарлафа, Дона Базилио, Мефисто­феля, Ивана Грозного, Нилаканты и другие.

Размеры и характер настоящей статьи не дают нам возможности подробно разобрать отдельные партии, спетые Рейзеном. Мы вынуждены ограничиться лишь  кратким  обзором нескольких обобщающих его творчество артистических ка­честв.

М. О. Рейзен

Советский певец, воспитанный на родных зву­ках русской реалистической оперы, не может быть узким вокалистом. Поэтому, называя Рей­зена прежде всего вокалистом, мы нисколько не хотим умалить ни его способности к большой драматической выразительности, ни ценности со­зданных им драматических образов — таких, как Борис Годунов или Иван Грозный. Однако мы считаем, что основным средством художествен­ного воздействия на слушателя является у Рейзена его голос. Природа дала ему мягкий и мощ­ный, редкой красоты тембра голос, впечатляю­щий своей проникновенной выразительностью и богатством красок. Он тем совершеннее звучит, чем правдивее и естественнее певец поет.

В голосе Рейзена множество разнообразных драматических оттенков. Благодаря им до слу­шателя доходят и воинствующий фанатизм при­верженца старины Досифея, и смятенные чув­ства Бориса, и сатанинская ирония Мефистофе­ля, и глупость Фарлафа, и жалкая жадность Дона Базилио. Когда певец не «ограничивает» своего голоса, и голос этот свободно заполняет зал Большого театра или его филиала, сила голоса, точнее, его мягкая звучность, кажется беспредельной. Она не теряется даже тогда, ко­гда певец, например в «Хованщине», поет, повер­нувшись спиной к публике. Она ошеломляет в кульминационных верхних нотах арии Дона Ба­зилио о клевете.

Диапазон голоса Рейзена, типичного певучего баса, превышает две октавы; все звуки в нем выровнены. Низко стелется голос Рейзена на нижнем фа в арии Кончака. С легкостью, редкой даже для баритона, берет Рейзен верхнее соль в «Руслане н Людмиле».

Рейзен отлично поет русские протяжные на­родные песни «Ах ты, травушка», «Пойте, гусли», «Не велят Маше», «Прощай, радость» и другие. Его пение как бы напоминает о необходи­мости искать истоки русского оперного пения в распевной манере русских народных певцов.

Отлично владея вокально-техническими ресур­сами своего голоса, Рейзен не ограничивается одним оперным жанром и поет романсы русских и иностранных классиков, а также песни совет­ских композиторов. Вряд ли найдется в нашей стране человек, который не слышал бы по ра­дио «Песню о Родине» Дунаевского в исполне­нии Рейзена. Радиослушатели неоднократно слышали в его же исполнении песню Хренникова «За мирной чаркой», «Заветный камень» Мокроусова, его же «Ходят соколы» и другие песни.

Тем не менее, советский романсовый и песен­ный репертуар Рейзена еще ограничен. Он дол­жен быть расширен. Это тем более не­обходимо, что, исполняя наряду с романсом Шумана «Во сне я горько плакал», «Козла» Мусорг­ского и «Титулярного советника» Даргомыжско­го, Рейзен показывает, что он умеет раскрывать произведения самых различных психологических планов.

Мы считаем лучшими партиями Рейзена его Досифея и Бориса Годунова. Над этими двумя партиями Рейзен особенно много работает всю свою артистическую жизнь. Все черты сложного образа Досифея Рейзен передает с удивительной свободой и драматической силой. Партия Доси­фея, одна из самых распевных в русской опер­ной литературе, исключительно близка творческо­му облику певца. И Рейзен раскрывает в ней свою замечательную способность вокальной харак­теристики. Досифей в харьковской постановке 1923 года (ее мы можем только представить себе), в постановке московского Большого театра 1941 года и в последней постановке Большого театра 1950 года — вехи непрерывного творческого роста Рейзена, завораживающего слушателя своей иг­рой, красотой своего осмысленного, художествен­ного пения. Рейзен создает великолепный вокаль­ный образ, по отношению к которому художе­ственные средства сценической игры и, в частно­сти, замечательный грим (во всех партиях сделан­ный самим артистом) являются яркими дополни­тельными штрихами. Больших художественных высот достигает Рейзен и в партии Бориса Году­нова. Особенно ярко сказывается реализм игры Рейзена в наиболее трудных для оперного певца сценах галлюцинации и смерти Бориса.

Рейзен создал превосходный монументальный образ Варяжского гостя. Совершенно другими приемами лепит он образ Фарлафа. Зна­менитое рондо Фарлафа, которое так редко уда­ется большинству басов, Рейзен исполняет безупречно  в  вокально-техническом отношении и очень выразительно в смысле рисунка роли. Сле­дуя традиции величайших русских певцов, ис­полнителей роли Фарлафа — Осипа Петрова, Стравинского и Шаляпина, Рейзен передает глупую спесь трусливого варяга, пользуясь в первую очередь всем разнообразием оттенков звука.

Наше представление о Рейзене, пение которо­го всегда ярко воплощает музыкальное содер­жание и сценическую правду образа, дополняет его недавнее выступление в спектакле-концерте в филиале Большого театра Союза ССР, организованном в связи с 50-летнем со дня смерти Джузеппе Верди. Мы давно уже не слышали такого проникновенного и драматически насы­щенного исполнения монолога Филиппа из опе­ры Верди «Дон Карлос». Отрадно отметить, что Рейзену удалось избегнуть в своем исполнении мелодраматизма, которым многие певцы, особен­но итальянцы, подменяют трагедийность мрач­ной скорби Филиппа. Слушая исполнение Рейзеном вердиевского монолога, мы вполне согла­сились с отзывом румынской газеты «Rumania libera» на его выступления в ряде спектаклей Бухарестского оперного театра. Газета пишет: «Необычайный голос, прекрасное исполнение, замечательная школа ставят М. Рейзена в пер­вые ряды всех оперных певцов мира». Огромный артистический успех Рейзена в Румынии — это прежде всего победа советского реалистическо­го искусства.

Богатство средств вокальной выразительности, способность к тонкой, продуманной нюансиров­ке делают доступным для Рейзена и камерно-вокальный жанр. Но Рейзен, к сожалению, недо­статочно культивирует этот жанр. Публике редко приходится в последнее время слышать певца с концертной эстрады. Это тем более жаль, что исполнение Рейзеном новых романсов и песен, написанных за последние годы советскими композиторами, способствовало бы их широкому распространению среди молодых исполнителей и популяризации в кругах советской музыкальной общественности. А ведь это одна из прямых за­дач советского певца.

Недавно народный артист СССР М. О. Рей­зен был в третий раз удостоен высокой награ­ды — Сталинской премии — за замечательное ис­полнение роли Досифея в новой постановке «Хованщины». Это награждение было с большим удовлетворением встречено всеми советскими людьми, горячо любящими оперное искусство и высоко ценящими его лучших представителей.

М. О. Рейзен находится в расцвете творче­ских сил. Он работает в мощном художествен­ном коллективе Большого театра Союза ССР, огромные заслуги которого перед советским и мировым искусством радостно отмечает весь со­ветский народ. Чтобы крепить и в дальнейшем славу своего коллектива, а вместе с тем и свою заслуженную личную славу, Рейзен должен еще полнее использовать свойственный ему ценный дар художника — умение трудиться для любимо­го искусства.

  • Содержание
  • Увеличить
  • Как книга
  • Как текст
  • Сетка

Содержание

Личный кабинет