граммной музыки фортепианный репертуар. Менее яркое впечатление оставили пять пьес для фортепиано в четыре руки Б. Зейдмана («На озере», «Шутка», «Песня», «Серенада», «Этюд»). Пьесы эти, вполне профессионально выполненные, могли бы быть использованы в педагогическом плане; но им, к сожалению, вредит некоторая нивелированность национального стиля (особенно в «Песне» и «Серенаде»).

Превосходен по своей гармонической свежести и ритмической остроте «Лирический танец» А. Бабаева для оркестра народных инструментов. Это небольшая, очень поэтичная и образная поэма, привлекающая цельностью настроения и отличным использованием колористических средств народных инструментов. Тот же автор написал хорошую и доступную массовую «Песню о Баку» (слова 3. Джабар-Заде).

С. Рустамов показал себя в ряде новых песен: «Гюльшен» (песня о труде, слова Э. Талата), «Алагёз» (слова 3. Джабар-Заде), «Я голосую за мир» (слова А. Гусейн-Заде) и «Сумгаит» (слова Н. Джафарова). Все песни отличаются присущими композитору качествами — лирической напевностью, мелодической простотой и ярко выраженной народностью. Несомненно, что новые песни популярного азербайджанского композитора получат широкое распространение. Особенно хочется отметить подкупающую своей непосредственностью песню «Алагёз» («Карие глаза») в редакции для солиста с хором. Песни А. Рзаевой «Азиз-ата» («Дорогой отец», слова Б. Касум-Заде) и «Чобан-Гара» (слова М. Дильбази) не вносят существенно новых черт в песенный жанр, хотя вторая песня не лишена мелодической непосредственности.

Отдельные удачи азербайджанских композиторов (к ним относится и постановка нового балета С. Гаджибекова «Гюльшен») далеко еще не могут удовлетворить всех тех огромных запросов и требований, которые к ним предъявляет народ. Многообразие идейно-творческих задач, стоящих перед советскими композиторами во всех областях и прежде всего в области создания опер и балетов на актуальные темы советской действительности, настоятельно требует от всего коллектива азербайджанских композиторов более упорного, интенсивного труда и непрестанного совершенствования профессионального мастерства.

* * *

Неплохо поработали в минувшем году композиторы Грузии, создавшие ряд симфонических, ораториальных и камерных произведений, свидетельствующих о непрерывно растущем идейном и профессиональном уровне их творчества.

Симфония О. Тактакишвили знакома нам еще по исполнению ее в Москве в апреле прошлого года. Вторичное прослушивание этого произведения еще больше убедило нас в его выдающихся достоинствах и прежде всего в обдуманности общего замысла, определенности творческих намерений. Светлый, жизнеутверждающий тон, которым органически проникнута симфония, вполне согласуется с ее названием «Молодежная». Звуковая ткань симфонии живет действенной, пульсирующей жизнью, а самый замысел последовательно и стройно раскрывается на протяжении всех частей цикла. У Тактакишвили есть подлинная художественная выдумка, творческая изобретательность. Музыкальный язык симфонии отмечен народным мелодическим складом и в лучших страницах произведения подкупает свежестью и рельефной очерченностью образов. Такова, например, главная тема первой части — светлая, непринужденно развивающаяся, с характерным грузинским кадансом.

В смысле завершенности и цельности формы скерцо — наиболее удавшаяся часть симфонии. Оно проникнуто грузинским национальным колоритом и в то же время обнаруживает следы влияния глазуновского симфонизма (в частности, скерцо из 4-й симфонии). В среднем разделе скерцо обращает на себя внимание изящный по мелодическому облику пасторальный наигрыш гобоя.

Менее всего композитору удался финал. Цельности впечатления от последнего вредит, на наш взгляд, вступление, представляющееся конструктивно не оправданным. Напрасно также введены в финал тематические элементы, органически не вытекающие из тематики предшествующих частей, что отражается на общей цельности формы и лишает финальную часть широкого обобщающего значения. Не вполне совершенна и оркестровка симфонии. Правда, в ней нет каких-либо грубых погрешностей против традиционных правил, но качество произведения несравненно выиграло бы, если бы оркестр был более разнообразен по своим краскам, более прозрачен, контрастен. Уж очень мало в нем просветов и сопоставлений различных групп.

И тем не менее указанные недостатки (впрочем, легко исправимые) не могут снизить общего положительного значения талантливой симфонии Тактакишвили.

Очень хорошее впечатление произвел ярко эмоциональный и тематически содержательный скрипичный концерт А. Мачавариани. Отрадно констатировать непрерывный творческий рост одаренного композитора, создавшего за последнее время ряд значительных произведений. Превосходна вторая (медленная) часть концерта, насыщенная благородным сосредоточенным настроением, родственным одухотворенной лирике великолепного романса Мачавариани «Синий цвет» (на слова Бараташвили). Лишь заключение этой части оставляет впечатление незавершенности. Подобное же чувство неудовлетворенности вызывает начало побочной партии (в первой части) с ее несколько салонным мелодическим поворотом. Эффектна зажигательная тема финала, изобилующая острыми ритмическими акцентами, столь характерными для грузинской танцевальной музыки. В концерте широко выявлены многообразные возможности скрипки как солирующего инструмента, причем яркий виртуозно-технический элемент, играющий в нем большую роль, нигде не превращается в самоцель, а органично вытекает из предпосылок тематического развития.

Последнее условие соблюдено также и в виолончельном концерте Р. Габичвадзе. Автор, по-видимому, сознательно стремился к тому, чтобы максимально подчеркнуть особенности виолончели как инструмента прежде всего кантиленного, мелодического. Однако он уж слишком обеднил себя и в оркестре, чрезмерно скромном и бледном по фактуре, и, что более досадно, в сольной партии. Тематический материал последней лишен яркой мелодической выразительности. Отсутствие должной контрастности между главной и побоч-

ной партиями еще более углубило этот недостаток, наложив на все сочинение отпечаток эмоциональной однотонности.

Вторая симфония Н. Гудиашвили — во многом интересное произведение, свидетельствующее о профессиональной подвинутости ее автора. Язык симфонии отмечен простотой выразительных средств и мелодической напевностью, коренящейся в грузинском народно-песенном творчестве. Привлекателен свежий и непосредственный тон лирического повествования, ярко характеризующий композиторскую индивидуальность Гудиашвили. Однако в симфонии почти не улавливается отчетливый, внутренне продуманный замысел. Главная мысль ее заслонена отдельными эпизодами, хотя и не лишенными привлекательности, но не спаянными конструктивной волей автора в единое, нераздельное целое.

Порадовал своей последней работой, «Торжественной увертюрой» для симфонического оркестра, молодой композитор Ш. Милорава, хорошо владеющий оркестровой техникой и создавший праздничную симфоническую пьесу. Неудача в известной мере постигла А. Шаверзашвили в его вокально-симфонической поэме «Гимн Родине». Произведение страдает несовершенством оркестровки, ритмическим однообразием, хотя замысел его, а также и отдельные темы привлекают своей реалистической устремленностью и общим жизнерадостным характером. Сочинение это нуждается в весьма серьезной и тщательной доработке, на что было обращено внимание автора.

К сожалению, нам не довелось познакомиться с новыми произведениями одного из крупнейших грузинских композиторов, Г. Киладзе, который на протяжении последних лет не выступает в смотрах грузинской музыки.

Из большого количества прослушанных нами фортепианных сочинений грузинских композиторов хочется выделить «Балладу» А. Баланчивадзе, отличающуюся яркой и разнообразной виртуозной фактурой и большой эмоциональностью.

Интересной, хотя и уязвимой во многих отношениях, является симфоническая поэма «Миндия» Ш. Мшвелидзе. Это обширное по масштабу одночастное произведение (длительностью в 38 минут) воплощает образы поэмы выдающегося грузинского поэта Важа Пшавела. Чуткое ощущение программного замысла, умение картинно запечатлеть образы литературного произведения, глубокое постижение грузинского народного мелоса и, в особенности, своеобразия грузинского многоголосия составляют привлекательные стороны новой поэмы Мшвелидзе. Программно-симфоническое произведение такого объема может быть, конечно, оправдано, но только при наличии четкого композиционного плана. В противном случае оно рискует превратиться в бесформенную, утомительную импровизацию, представляющую собой поток нерасчлененных, нанизанных друг на друга музыкальных иллюстраций литературного первоисточника.

Мшвелидзе, к сожалению, пренебрег этим обязательным условием, обеднив тем самым свой интересный и значительный замысел. В его симфонической поэме едва ощущаются мелодические образы, способные концентрировать вокруг себя музыкально-драматическое действие. Не считаясь с природой музыкального восприятия и по сути дела сводя свою задачу к роли иллюстратора, отображающего отдельные сюжетные кадры, Мшвелидзе написал сочинение, вызывающее внутреннюю неудовлетворенность.

Это тем более досадно, что в партитуре поэмы имеется немало проницательных находок и блестяще выполненных подробностей, убеждающих нас в том, что в лице Мшвелидзе мы имеем дело с очень крупным и самобытно одаренным художником. Но ему необходимо помочь, ибо в «Миндии», по существу, сказались недостатки, которые свойственны ряду последних сочинений композитора. Вспомним критику, прозвучавшую на третьем пленуме Правления ССК СССР по поводу аналогичных конструктивных просчетов, имевшихся в его интересной оратории «Кавкасиони». Подлинно товарищеская, большевистская критика сочинений Мшвелидзе в среде композиторов и музыковедов Грузии несомненно помогла бы ему осознать свои недостатки. Более смелое развертывание творческой дискуссии — вот задача, которая стоит перед коллективом грузинских композиторов.

* * *

Наше пребывание в Ереване совпало с торжествами в честь 30-летия Армянской Советской Социалистической Республики. В эти знаменательные дни столица Армении жила особенно полнокровной жизнью, бурлящей весельем и радостью.

В памяти глубоко запечатлелся день 29 ноября, когда многотысячные колонны трудящихся Еревана со знаменами, плакатами и лозунгами устремились к вершине горы в пригородном парке, чтобы присутствовать на торжественном открытии замечательного монумента — скульптуры И. В. Сталина.

С большим подъемом, в обстановке широкого общественного интереса проходила в течение недели республиканская олимпиада народного творчества. Многолюдная аудитория переполняла в эти дни концертный зал филармонии, где происходили выступления народных певцов-гусанов, танцоров, чтецов, исполнителей на народных инструментах. Разнообразные хоровые и танцевальные коллективы продемонстрировали перед трудящимися столицы свое яркое искусство, вдохновенно воспевающее радость свободного созидательного труда, красоту и изобилие колхозной жизни, чувство всенародной любви и благодарности великому Сталину.

С новой интересной праздничной программой выступил Ансамбль армянской народной песни и пляски под руководством Татула Алтуняна. Огромный успех выпал на долю чудесной народной песни «Ес пучур эм», талантливо и с большим обаянием исполненной солисткой ансамбля Л. Кошьян, а также народных песен «Яман яр» («Возлюбленная») и «Ереван» (слова гусана Ашота). Следует высоко оценить работу молодых композиторов, написавших для новой программы ансамбля ряд песен; из них особенно выделились песни С. Джербашьяна — «Вождю» (слова Корюна), «Молодежная» (слова Сармена), Э. Мирзояна — «Песня машиниста» (слова Сармена), Л. Сарьяна — «Советская Армения» (слова Г. Боряна), А. Арутюняна — «Встреча» (слова Р. Ованесяна). Все эти песни заслуживают широкого распространения. Желательно, чтобы они вошли в репертуар ансамблей песни и пляски других национальных республик.