творчество величайших представителей русской симфонической музыки — Глинки, Бородина, Чайковского — дает исчерпывающий материал для изучения. Однако возможности русской песенности поистине неисчерпаемы и Калинникову удалось найти новое, что должно быть также освоено. Думается, что и эта сторона калинниковского творчества, имеющая решающее значение для восприятия его музыки народом, также должна привлечь пристальное внимание наших симфонистов.

Творчество Калинникова должно, наконец, привлечь и наших музыковедов. До сих пор они не занимались им в той мере, в какой оно этого заслуживает. В сущности вся литература об авторе соль-минорной симфонии, если не считать немногочисленных журнальных и газетных статей, исчерпывается вышедшей в 1938 году и давно распроданной книгой В. Пасхалова (изданной впоследствии и в сокращенном варианте). У нас до сих пор нет исчерпывающего исследования симфонизма Калинникова, до сих пор не изданы его письма, нет и новой популярной монографии о его жизни и творчестве. Создать такие работы — прямая обязанность наших музыковедов.

Пятьдесят лет, протекшие со дня смерти Калинникова, были полны великими историческими событиями, сопровождавшимися коренной переоценкой культурных ценностей. За эти годы поблекла слава многого, что когда-то казалось непреходящим, и с новой силой утвердилось значение многих, по-настоящему прогрессивных явлений искусства. В числе последних оказалась и музыка Калинникова. Она сохранила свое обаяние потому, что ее автор был предан лучшим традициям русского реалистического искусства, потому, что он твердо стоял на почве правильно понятой народности, последовательно и принципиально стремился к демократизации музыкального искусства. Это обеспечивает ему любовь и уважение нашего народа, строящего новую, коммунистическую культуру и бережно хранящего лучшие культурные достижения прошлого. К числу их относится и творчество Калинникова — выдающегося русского композитора-реалиста, автора одного из самых популярных произведений мировой симфонической литературы.

Глинка и культура Украины*

Е. КАНН-НОВИКОВА

Страницы творческой биографии Глинки, связанные с народным музыкальным искусством Украины, не привлекали доныне внимания исследователей. Между тем, есть все основания утверждать, что соприкосновение Глинки с музыкальной культурой Украины сказалось на создании таких, например, произведений, как «Марш Черномора». Больше того: исследование «украинских страниц» биографии Глинки позволяет заглянуть в творческую лабораторию великого русского музыканта, стремившегося не только использовать музыкальные богатства отдельных народов, населявших Россию, но и отобразить в своей музыке процессы постоянного взаимопроникновения и взаимодействия различных национальных музыкальных культур.

Вскоре после окончания Петербургского Благородного пансиона, в 1823 году, Глинка впервые проездом на Кавказ посетил Украину. Глинка ехал обычным для того времени путем: через Орел на Харьков. Таким образом, едва вступив в пределы Украины, он имел возможность наблюдать раскрывшийся перед ним новый край.

Во время остановки в Харькове Глинка познакомился с владельцем музыкального магазина, неким Витковским. Как отмечает сам Глинка в «Записках», встреча эта состоялась «по совету одного Петербургского знакомого».

Чем же скромный владелец музыкальной лавки в Харькове мог привлечь внимание столичных знакомцев Глинки? Любопытную, хоть и краткую, характеристику Витковского как музыканта находим в «Автобиографической записке» матери Гоголя: «В Харькове, — вспоминает она применительно к 1804 году, — начали приходить к нам учители... Профессор музыки (как он называл себя) Витховский, кажется, получивший за свое искусство от государя бриллиантовый перстень, брался учить меня на фортепиано без возмездия...»¹.

Становится вполне понятен интерес, который заставил Глинку провести многие часы за музицированием в гостеприимной семье Витковского. Этот музыкант, старожил Украины, несомненно, обогатил запас украинских музыкальных впечатлений Глинки.

Все, пусть мимолетно, слышанное Глинкой на Украине, как всегда, получает у него творческое воплощение. Особую ценность приобретает в связи с этим рассказ А. П. Керн, которая познакомилась с Глинкой в Петербурге в 1826 году. Ей довелось услышать фортепианные импровизации Глинки на тему украинской песни с припевом:

Ой лих мой Петрусь,
Бело-личко, черноус! ²

«...Мудрено описать мое удивление и восторг, — заключает свой рассказ А. П. Керн, — когда раздались чудные звуки блистательной импровизации; я никогда ничего подобного не слыхала... В звуках импровизации слышалась и народная мелодия, и игривая веселость, и задумчивое чувство. Мы слушали его, боясь пошевелиться, а по окончании оставались долго в чудном забытьи»³.

Это свидетельство заслуживает внимания. Музыкальность А. П. Керн была, очевидно, наследственной (дед А. П. Керн со стороны отца, Марк Федорович Полторацкий, был в свое время начальником Придворной певческой капеллы), горячая любовь к украинской песне была фамильной чертой в ее семейном кругу.

Слушая «украинские» импровизации Глинки, А. П. Керн могла оценить, насколько верно схвачен дух украинской песенности, — ведь ее юные годы протекали на Украине. Самым поразительным для слушателей явилась гениальная способность Глинки к бесконечно разнообразной разработке украинского мелоса, на основе которого он создавал поразительные по законченности и

_________

* Данная статья является кратким извлечением из подготовленной к печати автором этих строк работы: «М. И. Глинка. Новые материалы и документы», выпуск 2.

¹ Автобиографическая записка Марии Ивановны Гоголь. «Русский Архив», 1902, т. I, стр. 712.

² Приведенная ниже запись этой широко распространенной песни взята из сборника пансионского товарища Глинки Н. А. Маркевича, который, кстати, и мог первый познакомить Глинку с одним из вариантов песни.

³ А. П. Керн. Воспоминания. Изд. «Academia», Л, 1929, стр. 296–297.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Глинка и культура Украины*

Содержание