Выпуск № 8 (141) | 1950 - страница 14

Большое место занимает в опере балет, и это имеет огромное значение именно для детской аудитории, которая особенно восприимчива к зрительно-моторным ощущениям, подкрепляющим слуховое восприятие.

Большой балетный дивертисмент дан во 2-м действии («Ледяной терем»). Из четырех номеров балета наиболее удачны 2-й (очаровательная комическая полька-трио, в которой остроумно переплетается грациозное «соло» Белочки с неуклюжими «топтаниями» медвежат) и 4-й (галоп — задорное, искрящееся неподдельным весельем, стремительное русское скерцо). Что касается 1-го танца «Шествие зверей», то здесь вариационная форма несколько утомляет излишней затянутостью, граничащей с монотонностью. Хорошо было бы, если бы автор заново пересмотрел гармоническую и интонационную структуру «Вальса снежинок», местами обидно ассоциирующуюся с шаблонным звучанием старых салонных пьес. В целом же вся танцевальная музыка оперы очень красочна, выразительна и близка музыкальному восприятию детворы.

Опера «Морозко» покоряет своей композиционной стройностью и внутренней уравновешенностью целого, отдельных картин и сцен. Во всех картинах соблюден обусловленный динамикой драматического действия принцип постепенного нарастания, накопления звучности от соло к развитому ансамблю и хору. Однако нельзя не упрекнуть автора в некотором однообразии форм, в излишнем злоупотреблении трехчастностью.

Наиболее уязвимым местом в этой прекрасной, в целом, опере является текст. По своим художественным достоинствам он значительно уступает музыке. Можно ли мириться в наше время, когда советская литература для детей достигла высокого совершенства, с такими явно дилетантскими стихами:

Ты, калачик мой, калач,
Что за дусенька!
Хоть остыл и не горяч,
Все ж ты вкусненький...

В процессе совместной работы композитора с творческой бригадой Большого театра текст должен быть очищен от слабых, невыразительных стихов.

Воспитание в советском человеке высоких моральных качеств, раскрытие в подлинно художественной форме образов положительного героя нашего времени и обличение отрицательных черт, воспитание в наших людях хорошего художественного вкуса — это задачи, общие для всего нашего искусства. Они рассчитаны как на взрослую, так и на детскую аудиторию. Разница — в стиле, в способе изложения мыслей.

У М. Красева выработался свой стиль музыкального обращения к детям, подсказанный ему многолетним живым общением с детской аудиторией. Композитор ясно видит перед собой горячую, непосредственную, чутко реагирующую на малейшее проявление фальши юную аудиторию. Он знает, что отвлеченно-эмоциональные обобщения и тем более психологически углубленный анализ не должны быть свойственны музыке для детей. Очень ясная, простая мелодика опер Красева (состоящая преимущественно из комплекса коротких устойчивых попевок) интонационно-выразительна, действенна. Основой его вокальной речи всегда является живая интонация, рожденная реальной жизнью, — будь то человеческий говор или песенное творчество народа. Мелодика его неизменно живет активной ритмической жизнью. Образы его музыки всегда чрезвычайно конкретны, выпуклы. Если отображается явление внешнего мира, преобладающим в мелодии становится элемент изобразительный, иногда даже звукоподражательный. Если раскрываются внутренние переживания и эмоции действующих лиц, композитор пользуется широко напевными и ясными песенными образами.

В музыке опер Красева нет ни одной «цитаты» из народных песен, но народность его творчества, в самом подлинном смысле этого слова, неоспорима. Он умело и органично отбирает в русской народно-музыкальной речи нужные ему интонации и приемы, наиболее непосредственно отвечающие запросам и вкусам детской аудитории. Вот почему вы не найдете в интонационном арсенале его опер отражения протяжных, любовных или драматически насыщенных народных песен. Зато вы отчетливо ощутите моторику и ладово-интонационный строй шуточных, плясовых, игровых, хороводных песен и, в первую очередь, народных детских песен, прибауток, попевок, в которых светлая, задушевная ли-

рика прихотливо переплетается с подлинно народным юмором.

Красев — большой мастер развития музыкально-сценической интриги. Это особенно важно именно в детской опере, так как возбуждает в детях активность восприятия и как бы делает их непосредственными участниками того, что происходит на сцене. Это помогает Красеву довести до ребят ту общедидактическую или музыкально-эстетическую идею, которая лежит в основе любой из его детских опер. Он никогда не навязывает детям эту «мораль» с назойливостью скучного педанта, она напрашивается сама собой, выводы делаются самими детьми.

Ценная черта детских опер Красева — органическое единство словесного и музыкального текста как со стороны смысловой, так и ритмо-интонационной. Оркестровое сопровождение носит преимущественно изобразительный характер, что вполне соответствует сказочному содержанию опер. В некоторых случаях оркестр активно «вмешивается» в действие, не теряя, однако, своей изобразительности. Что касается гармонического языка опер Красева, то здесь хотелось бы более смелого использования композитором ладового богатства русского народно-песенного творчества.

Внутренняя уравновешенность, правильное чередование моментов напряжения и разрядки при общем неизменном драматическом нарастании, образная выразительность музыки, насыщенность зрелищно-танцtвальными, конкретными по тематике эпизодами, ясная, легко запоминающаяся песенность — все это определяет специфику опер М. Красева, как опер именно детских.

М. Красев бесспорно достиг больших творческих успехов в создании опер для детей. Однако, как бы ни была увлекательна народная сказка, как бы она ни была богата глубоким этическим содержанием, — ограничиться одной сказочной тематикой в опере для детей значило бы не чувствовать нашу современность. Наши дети должны услышать такую оперу, которая отражала бы советскую действительность, возрождала бы в музыке образы замечательных советских людей, комсомольцев, пионеров, которая была бы насыщена новым, актуальным содержанием, воспитывала бы в наших детях высокое чувство советского патриотизма, чувство дружбы, товарищества. И Красева можно было бы со всей справедливостью упрекнуть в чрезмерном пристрастии к жанру оперы-сказки, упрекнуть в недостаточном внимании к современной советской тематике, если бы мы не знали, что в последнее время композитор с присущим ему увлечением приступил к воплощению нового, советского оперного замысла. Его будущая опера посвящена герою-пионеру Павлику Морозову, погибшему в 1932 году от руки кулацких бандитов. Уже готовы вчерне два акта оперы, эскизно намечены музыкальные образы главных действующих лиц: самого Павлика, бесстрашного пионера-патриота, его матери и жестокого кулака — деда, убийцы Павлика.

Задача создания первой героико-трагической оперы для детей, в основе которой лежат подлинные реальные события из недавнего прошлого, — эта задача нова, сложна и очень ответственна. В решении этой задачи М. Красеву должен помочь его многолетний опыт работы над современной советской песней для детей.

В песнях о Ленине и Сталине композитор нашел подкупающие и искренние мелодические образы, рисующие неиссякаемую любовь советских детей к нашим великим вождям; в песнях, посвященных Великому Октябрю, Первому мая, Дню Красной Армии, в песнях Победы — во всех этих произведениях звучат интонации, рожденные счастливым детством советских ребят.

Новая тематика, несомненно, подскажет композитору и новый музыкальный язык, более смело обогащенный современными интонациями, интонациями замечательного советского фольклора.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание