точное внимание филармонии к музыке стран народной демократии (в 24 абонементах можно найти лишь единичные произведения Дворжака, Сметаны, Венявского и Пипкова).

Подводя итоги деятельности Московской филармонии по линии репертуара, слушатели, в частности кандидат технических наук т. Баранов (выступление его было в сущности серьезным и продуманным докладом, одобрительно принятым всей аудиторией), отмечали как достижения филармонии значительный сдвиг в отношении исполнения советской музыки, созданной в последние годы, и хороший показ творчества русских классиков.

Единодушно отмечались недостаточное исполнение произведений советской музыки прошлых лет и почти полное отсутствие в программах монументальных симфонических и ораториальных произведений.

Важной проблемой, широко обсуждавшейся на конференции слушателей, явилось качество исполнения. Здесь слушатели концертов чувствовали себя наиболее уверенно. Не пропуская ни маленьких, ни больших промахов, они не забывали с удовлетворением и радостью отметить всех исполнителей, заслуживших одобрение. Приходится пожалеть, что многие артисты отсутствовали на конференции; думается, им было бы весьма полезно услышать чуткие и откровенные отзывы слушателей о качестве их исполнения. С горячностью аплодировали москвичи всякому упоминанию о Государственном симфоническом оркестре Союза ССР, за пультами которого, как сказал один из выступавших, сидят подлинные художники. Так же дружно реагировала аудитория на упоминания о выступлениях нового Молодежного оркестра. Но эти аплодисменты отнюдь не были восторгами непритязательных слушателей. Аудитория была требовательной, придирчивой, и когда один из выступавших, критикуя неудачный концерт, упомянул о фальшивившем валторнисте, дружные аплодисменты удостоверили, что никакая ошибка не остается незамеченной и надолго запоминается нашими слушателями.

Москвичи превосходно знают и ценят лучших наших дирижеров. На прошлогодней слушательской конференции можно было, например, услышать дружные требования более частых выступлений высоко ценимого К. Иванова. Пожелание это было одним из немногих «перевыполненных» дирекцией филармонии; и на последней конференции раздавались уже иные речи. Отдавая дань таланту К. Иванова, слушатели в то же время энергично протестовали против гегемонии одного дирижера, говорили о необходимости шире привлекать Е. Мравинского, Н. Рахлина, А. Мелик-Пашаева, К. Зандерлинга и других. И здесь выступавшие не позабыли ни одной погрешности, ни одного случая небрежного дирижирования.

Больше всего упреки слушателей касались работы солистов-вокалистов. Многие выступавшие с недоумением отмечали полное отсутствие в концертах филармонии любимейших певцов, почти полное отсутствие концертных дуэтов (за исключением Нины Дорлиак и Святослава Рихтера). Указывали и на небрежность исполнения некоторых вокалистов. Дружными аплодисментами встретили присутствовавшие на конференции предложение предоставить ведущим мастерам-вокалистам циклы сольных концертов. Много внимания уделили участники конференции и «организационным вопросам», говоря точнее — ряду крупных и мелких упущений в работе Московской филармонии по части организации и обслуживания концертов.

Прежде всего надо отметить многочисленные жалобы на невысокое качество лекций о музыке, отсутствие пояснений к концертам. К этого рода недостаткам в деятельности Московской филармонии следует также отнести неудовлетворительное качество печатных программ к концертам. В прошлом году, говорили на конференции, филармония сделала на этом пути скромный шаг вперед, в нынешнем — два шага назад. Не забыли выступавшие отметить и практикуемые филармонией частые замены артистов и исполняемых ими произведений в объявленных концертах.

И, наконец, выступления слушателей помогли выяснить недостатки самого распорядка организации концертов, распределения их в течение всего концертного сезона. Неверно составленный график порой приводит к совпадению интересных концертов, происходящих одновременно в крупнейших концертных залах Москвы — в Большом зале консерватории, Зале им. Чайковского и Колонном зале Дома союзов. Неправильное составление графика концертов сказывается на интересах такой важной категории слушателей, как студенты высших учебных заведений. Выступавшие студенты с возмущением говорили, что Московская филармония, словно назло, организует интереснейшие концерты во время экзаменационных сессий в вузах. И наоборот, в свободное, каникулярное, время имеют место наименее интересные концерты. На конференции раздавались также вполне обоснованные пожелания повторять наиболее интересные концерты на московских предприятиях и в рабочих клубах.

Далеко не на высоте была сама организация слушательской конференции. Достаточно сказать, что проект программ симфонических и камерных абонементов на сезон 1950‒1951 гг., обсуждение которого явилось центральной темой совещания, — план весьма объемистый, требующий внимательного изучения, — не был заранее разослан, но раздавался у входа в зал совещания. На совещании не было видно представителей рабочей аудитории, не слыхали мы там и выступлений самих артистов Московской филармонии. Вступительный доклад художественного руководителя филармонии В. Крюкова был мало конкретен и поэтому почти не вызвал откликов у слушателей.

Значение слушательских конференций подобных той, что была проведена филармонией 13 апреля с. г., несомненно далеко выходит за пределы непосредственной задачи: помочь руководству Московской филармонии в ее работе, познакомиться с пожеланиями посетителей абонементных концертов.

Конференция представляет большой интерес и потому, что она лишний раз показала лицо советского слушателя, «потребителя музыки», она явилась живым свидетельством того, как стремительно быстро растут его художественные требования, его горячий и активный отклик на все «злобы дня» нашей музыкальной культуры.

Л. К.

Слушая музыку по радио

(Письмо из Заполярья)

Радио стало неотъемлемым и важнейшим фактором нашего быта и нашего сознания, как могучее средство связи всей страны с центром культурно-просветительного «излучения» — Москвой.

Особенно сильно это ощущается на наших далеких окраинах, где радио, уничтожив оторванность и власть расстояния, связало жителей окраин с людьми, живущими в центре страны, ощущением единого биения пульса, стремительной поступи сталинских пятилеток, беспрерывного роста общественного и культурного сознания.

Я — житель далекой северной окраины нашего Заполярья уже много лет. Я — инженер. Но, помимо основной специальности, дающей мне возможность плодотворно и с громадным интересом работать над разрешением ряда проблем Севера, я давно связан с искусством, особенно с музыкой, и поэтому я могу смело сказать, что накопил некоторые знания о музыке, о законах ее развития.

Постановление ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года и исключительные по своему глубочайшему пониманию подлинных основ и путей развития советской музыки выступления товарища А. А. Жданова разрешили ряд мучивших меня вопросов о восприятии музыкальных явлений на разных этапах становления советской музыки. В этих документах я нашел с чувством громадного душевного облегчения подтверждения моих собственных, накопленных и осознанных в процессе развития критериев.

Какую отрицательную роль в задержке правильного музыкального развития масс сыграл звуковой дурман бесчисленных профессиональных и, в порядке подражания, самодеятельных джаз-оркестров! Сейчас они, правда, быстро перестроились с внешней стороны: вынули сурдины из труб и тромбонов, увеличили состав струнных, приглушили визгливый крик аккордеонов. Теперь они — исполнители «развлекательной эстрадной музыки», и бывший джаз стал именоваться «инструментальным ансамблем», с некоторой перестройкой в репертуаре. Ну, а душок остался тот же. Значительная доля вины в этом поветрии лежит и на наших радиовещательных центрах, разносивших по стране эту музыку, создавая славу разным... но не буду называть имен!

А разве Дом звукозаписи не ответственен за наводнение страны десятками миллионов пластинок с оглушающим однообразием фокстротов и томных танго, со специфическими рефренами в исполнении специфических певцов?

Как это чуждо нам и как отвратительно! Заразы джаза не избежали и некоторые из композиторов большого плана, не говоря уже о композиторах малых форм, которые даже сделались поставщиками джазового репертуара.

Если это повлияло на творчество советских композиторов, порой заслоняя от них задачи создания здорового песенного репертуара и монументальных произведений оперной и симфонической музыки, то как же отравлялось слуховое сознание масс доходчивыми и щекочущими оборотами и звучаниями джазовых песенок, препятствуя распространению настоящей хорошей русской народной песни!

Нельзя, конечно, сказать, что во времена джазового засилья и непомерного распространения интимно-салонной лирики, песенок настроений, жанровых песен и прочих суррогатных музыкально-отравляющих средств настоящее творчество в разных формах советской музыки отсутствовало. Наоборот, шла борьба, были сильные и значительные творческие проявления советских композиторов-песенников, достижения здорового, идейно насыщенного, доходчивого музыкального искусства, отражающего нашу социалистическую действительность.

Господствующей тематикой советских песен были героика труда, молодежная комсомольская бодрость, готовность к защите Родины и в меньшей степени лирика.

Эта тематика требовала своих форм, своих ритмов, организующих динамику песни. Отсюда — господство маршевой структуры песни. Это понятно, так как марш хорошо должен выражать своим ритмом победную поступь масс на путях коммунистического строительства.

Годы Великой Отечественной войны принесли несомненный подъем всех форм советской песни. Радостно было чувствовать живые связи с народными, тонко подмеченными интонациями и оборотами мелодики в песнях Соловьева-Седого, Мокроусова, Новикова, Захарова. Далеко не все, конечно, но все же появление таких песен, как «Вечер на рейде» Соловьева-Седого, «Дороги» Новикова, «Ой, туманы мои» Захарова и несколько других, определили органическую жизненность советской песни и чувство настоящего пути, чувство связи с живыми советскими образами и жизнью.

Хочется поделиться еще впечатлениями о симфонической музыке, об ораториях, кантатах, слышанных в последнее время по радио, об оперных передачах, об исполнении и об исполнителях. Область слишком обширная, чтобы можно было охватить хотя бы коротко все творческие достижения композиторов старшего, среднего и молодого поколений. Просто буду писать, отмечая наиболее запомнившиеся музыкальные явления.

Сдвиг в сторону оздоровления и укрепления самобытности и связей с классическим наследием и песенностыо — чрезвычайно большой.

Взять, например, Шостаковича с его музыкой к фильму «Встреча на Эльбе», где зазвучала настоящая русская песня. Необычайная сила его дарования во всю широту развернулась в «Песне о лесах» и проявилась опять-таки в богатстве песенной мелодики, в полноте и красочности звучания хоров и в замечательном симфоническом мастерстве. Сколько блеска и поднимающего радостного чувства в «Пионерской» части! Все звучит, все убеждает и по-настоящему волнует.