Выпуск № 8 (129) | 1949 - страница 25

ющие далее сцены в таборе четко раскрывают психологическое содержание пушкинской поэмы.

Музыка С. Василенко ярко живописна и темпераментна. В ней красиво преломлен колорит цыганской народной музыки, ощущаемый и в ритмике, и в мелодических оборотах, и в общем характере звучания. Образцами сочной музыкальной зарисовки романтического быта цыган являются поэтическая картина «Весна в таборе», сцена Земфиры у колыбели, драматическая сцена траурного обряда над телом мертвой Земфиры, а также темпераментные цыганские пляски: «Пляска с шалями», «Пляска с кнутами», «Таборная пляска». Все это служит хорошей звуковой основой для хореографического повествования¹.

Романтический колорит юношеской поэзии Пушкина с особой полнотой и силой раскрыт в балете «Кавказский пленник» Асафьева (либретто Н. Волкова). Здесь звучат и тема вольности и добровольного изгнанничества, и тема противопоставления первобытной цивилизации светскому обществу, погрязшему в пороках, и тема любви, преодолевающей сословное неравенство. Оба балетмейстера, работавшие над этим спектаклем, — Л. Лавровский в Ленинградском Малом оперном театре и Р. Захаров в Московском Большом театре, — создали два разных музыкально-хореографических варианта одной драматургической концепции.

Спектакль, созданный Лавровским, знаменателен прежде всего действенно сюжетной трактовкой танца. Все танцевальные номера в балете имеют свою осмысленную функцию в развитии сюжета. Инициативно и новаторски смело авторы спектакля сочетают балетную классику с элементами кавказского народного танца (таков, в частности, образ черкешенки).

Великолепна по своему сгущенному трагизму концовка спектакля, удачно найденная и композитором, и балетмейстером. Закулисный хор «Ты река, рекареченька» звучит, как призывный голос родины, манящий к себе освобожденного пленника.

Спектакль Захарова — это серия реалистически выписанных иллюстраций к пушкинской поэме, в которых отлично сделанные детали порой приобретают самодовлеющий характер. Так, картина быта старого Петербурга, показанная в начале спектакля как рассказ-воспоминание, перенасыщена образами и ситуациями, не относящимися к содержанию поэмы. Изобилие и сочность бытовых подробностей приводят к тому, что сцена претендует как бы на самостоятельное значение в спектакле.

Исключительно щедро и правдиво показаны у Захарова сцены кавказского народного быта. Воинственные игры и пляски горцев обнаруживают внимательнейшее изучение фольклора. Кабардинский

_________

¹ Мы не останавливаемся здесь еще на одной попытке балетной интерпретации пушкинской поэмы «Цыганы» — одноименном балете ленинградского композитора В. Сорокина, поставленном в 1936 году силами художественной самодеятельности завода «Красный треугольник» в Ленинграде. В этом произведении молодого автора балет сочетается с элементами оперности (вокальная партия старого цыгана, порученная баритону, хор цыган).

М. Сорокина — Земфира («Цыганы») Музыкальный театр им. В. И. Немировича-Данченко

«удж», осетинский «симд», горская лезгинка воспроизведены с большой точностью. Противопоставление двух национальных и классовых культур — вот основной прием, на котором решается тема «Кавказского пленника» в спектакле Р. Захарова.

Огромная ценность и новаторское значение обоих спектаклей заключаются в инициативно-творческом преломлении подлинного танцевального фольклора народов Кавказа и сочетании его с элементами классического и характерного танцев.

В 1940 году Ленинградским Малым оперным театром был показан балет М. Чулаки «Сказка о попе и о работнике его Балде» (балетмейстер В. Варковицкий, либретто Ю. Слонимского). Это интересная попытка создания новой жанровой разновидности русского балетного спектакля — народной танцевальной комедии.

Из всех пушкинских сказок именно «Сказка о попе и о работнике его Балде» представляется наиболее заостренной политически. «Насмешливое, отрицательное отношение народа к попам и царям Пушкин не скрыл, не затушевал, а, напротив, оттенил еще более резко», — писал А. М. Горький¹. И это особенно ярко выражено в «Сказке о Балде».

Авторы балета столкнулись со многими серьезными трудностями. Нужно было творчески сочетать приемы хореографической классики с русским национальным характерным танцем, достигнуть органического сплава реалистического и фантастического, жанрового и сатирического элементов и — самое главное — добиться настоящей силы политического звучания спектакля.

Театрализуя сказку Пушкина, авторы вынуждены были развивать отдельные положения и образы сказки, домысливать эпизоды и сцены. Так, первые двадцать четыре строки сказки, рисующие сделку попа с «выгодным» работником, в балете развернуты в целое действие. Есть в спектакле отдельные остроумные находки, например, танцы самовара, кадок,

_________

¹ М. Горький, История русской литературы. Гослитиздат. 1939. Стр. 98—99.

Сцена из балета «Цыганы» Музыкальный театр им. В. И. Немировича-Данченко

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. Сорокина — Земфира («Цыганы») Музыкальный театр им. В. И. Немировича-Данченко

Сцена из балета «Цыганы» Музыкальный театр им. В. И. Немировича-Данченко

Содержание