Выпуск № 6 (127) | 1949 - страница 16

Пушкин среди декабристов в Каменке

С рис. Д. Кардовского

да Пушкин писал Гнедичу, их здесь уже не было), оставили неизгладимый след в сознании поэта. Нетерпеливое стремление проникнуть в тайну, окружавшую революционную деятельность его друзей, страстные и откровенные политические споры, готовность отдать общему делу собственную жизнь, радостное предчувствие надвигающейся бури — все это безмерно усилило любовь Пушкина к обитателям Каменки и впоследствии придало особую значительность его воспоминаниям о ней.

Одни из этих памятных дней встает перед нами в «Записках» декабриста И. Д. Якушкина.

«Все вечера мы проводили на половине у Василия Львовича, и вечерние беседы наши для всех нас были очень занимательны. Раевский не принадлежал сам к Тайному Обществу, но подозревая его существование, смотрел с напряженным любопытством на все происходящее вокруг его. Он не верил, чтоб я случайно заехал в Каменку, и ему хотелось знать причину моего прибытия. В последний вечер Орлов, В. Л. Давыдов, Охотников и я сговорились так действовать, чтобы сбить с толку Раевского на счет того, принадлежим ли мы к Тайному Обществу или нет. Для большого порядка... был выбран президентом Раевский. С полушутливым и с полуважным видом он управлял общим разговором. Когда начинали очень шуметь, он звонил в колокольчик; никто не имел права говорить, не просив у него на то дозволения... В последний этот вечер пребывания нашего в Каменке, после многих рассуждений о разных предметах, Орлов предложил вопрос: насколько было бы полезно учреждение Тайного Общества в России? Сам он высказал все, что можно было сказать за и против Тайного Общества. В. Л. Давыдов и Охотников были согласны с мнением Орлова; Пушкин с жаром доказывал всю пользу, какую бы могло принести Тайное Общество России. Тут, испросив слово у

президента, я старался доказать, что в России совершенно невозможно существование Тайного Общества, которое могло бы быть хоть на сколько-нибудь полезно; Раевский стал мне доказывать противное и исчислил все случаи, в которых Тайное Общество могло бы действовать с успехом и пользой; в ответ на его выходку я ему сказал: мне нетрудно доказать вам, что вы шутите; я предложу вам вопрос: если бы теперь уже существовало Тайное Общество, вы, наверно, к нему не присоединились бы? — Напротив, наверное бы присоединился, — отвечал он. — В таком случае давайте руку, — сказал я ему. И он протянул мне руку, после чего я расхохотался, сказав Раевскому: разумеется, все это только одна шутка. Другие тоже смеялись, кроме А[лександра] Л[ьвовича], рогоносца величавого, который дремал, и Пушкина, который был очень взволнован. Он перед этим уверился, что Тайное Общество или существует, или тут же получит свое начало, и он будет его членом; но когда увидел, что из этого вышла только шутка, он встал, раскрасневшись, и сказал со слезой на глазах: "я никогда не был так несчастлив, как теперь; я уже видел жизнь мою облагороженною и высокую цель перед собой, и все это была только злая шутка". В эту минуту он был точно прекрасен».

Позднее, в 1827 году, когда Пушкин, прощаясь с А. Г. Муравьевой, уезжавшей в Сибирь, передал ей знаменитое послание к декабристам, он сказал, что хорошо понимает, почему его не хотели принять в Тайное общество: «Я не стоил этой чести». Но с самого начала революционного движения он, сам того не подозревая, был одним из деятельных его участников. Документы, найденные в расследовании по делу декабристов¹, убедительно показывают, какую выдающуюся роль играли стихи Пушкина в агитационной работе Южного общества, как широко и сознательно пользовались заговорщики этим сильнейшим идейным оружием.

Декабрьская катастрофа многое изменила в облике Каменки. Василий Львович Давыдов вместе со своими единомышленниками был сослан в Сибирь. За ним последовала жена, оставив детей на попечение родственников. Мария Раевская, к тому времени уже жена Сергея Волконского, также уехала к мужу, осужденному на каторжные работы. Семья распалась. Усадьба, брошенная на произвол судьбы, дряхлела и разрушалась. Лишь через сорок лет вдова и дети Василия Львовича вновь соединились на старом пепелище. Но это была уже иная эпоха. Иные отношения связывали обитателей Каменки. На развалинах прошлого возникала новая жизнь.

С этого времени в число исторических имен Каменки входит имя Чайковского. В 1860 году сестра Петра Ильича, Александра Ильинична, вышла замуж за сына декабриста Давыдова — Льва Васильевича и вскоре уехала с мужем в знаменитое когда-то родовое поместье. Оно принадлежало сейчас двум старшим сыновьям, поручившим младшему брату, Льву Васильевичу, управлять имением.

Начиная с 1865 года, Чайковский начал часто наезжать в Каменку. Вначале он гостил только летом, а позднее, освободившись от педагогических обязанностей, жил там по нескольку месяцев осенью и зимой. Тесная дружба, с детских лет связывавшая композитора с сестрой, с годами укреплялась, и Чайковский все больше привязывался к семье Давыдовых.

Особую прелесть Каменка приобрела для Чайковского в 70-х годах, когда здесь окончательно поселилась мать его шурина — Александра Ивановна Давыдова. Она и на склоне лет была полна жизни н сил. Сдержанная, обаятельно-добрая, но в то же время обладавшая сильным, независимым умом и характером, она очаровывала всех, кто с нею соприкасался. Все ее дети благоговели перед ней, — и те, кого она взрастила в Сибири в жестоких условиях ссылки, и те, кого ей пришлось оставить на попечение родных. «Это единственная, оставшаяся в живых из тех жен декабристов, которые последовали за мужьями в Сибирь, писал Чайковский Н. Ф. Мекк. — Она была и в Чите, и в Петровском заводе, и всю остальную жизнь до 1856 года провела в различных местах Сибири. Все, что она перенесла и вытерпела там в первые годы своего пребывания в разных местах заключения вместе с мужем, поистине

_________

¹ Опубликованы П. Е. Щеголевым, М. В. Нечкиной и др.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Пушкин среди декабристов в Каменке

С рис. Д. Кардовского

Содержание