Выпуск № 6 (127) | 1949 - страница 21

Однако «опыт» космополита Стравинского прельстил в свое время и некоторых советских композиторов, примыкавших к формалистическому лагерю. Чрезвычайной переусложненностью, неестественностью, нарочитым несоответствием музыки простым, задушевным стихам Пушкина отталкивают романсы С. Е. Фейнберга. Столь же надуманы, претенциозны, лишены живого песенного дыхания романсы Л. Книппера, объединенные в цикл под банально звучащим названием «Про любовь». Субъективистский произвол, стремление «поставить на голову» простой и глубокий смысл стихов Пушкина характеризуют четыре романса Д. Шостаковича: «Возрождение», «Юношу, горько рыдая», «Предчувствие» и «Стансы». В них поражают рубленый, однообразный ритм, несоответствие вокальной строчки и фортепианного сопровождения, аэмоциональная, нелогичная, нарочито жесткая мелодическая линия. Такая музыка, кроме досады, никаких иных чувств вызвать не в состоянии. Хочется оценить ее гневными строчками Пушкина, которые сам Шостакович приводит в своем романсе «Возрождение»:

Художник-варвар кистью сонной
Картину гения чернит
И свой рисунок беззаконный
Над ней бессмысленно чертит...

Наредкость претенциозны, нарочиты пушкинские романсы С. Прокофьева «Сосны» и «Румяной зарею». Пушкинская тема в обоих случаях трактуется абсолютно произвольно, вразрез с замыслами поэта. Искренние элегические размышления в стихотворении «Сосны» окрашены почему-то неестественным, «инфернальным» колоритом музыки, а прелестная идиллическая картинка «Румяной зарею» изуродована манерными гармониями.

В иных случаях композиторы, не прибегая к столь крайним средствам выражения, приспосабливали пушкинские стихи к своим комнатно-эстетским вкусам, не умея прочувствовать в них бессмертную силу народного гения, близкого нашей современности. В таких случаях пушкинские стихи, переложенные на аморфную, немелодичную музыку, словно обескровливаются, кажутся вымученными, безжизненными. Таковы некоторые романсы В. Шебалина, Ан. Александрова, Ан. Дроздова — утонченно-рафинированные, обращенные к очень узкому кругу.

Среди оперных произведений на пушкинские темы характерна своей стилистической противоречивостью опера Л. Половинкина «Сказка о рыбаке и рыбке». Наряду с русскими песенными и речевыми интонациями в музыке применены приемы сухого, условного речитатива, изломанного гротеска, противоречащего народному колориту пушкинской сказки. Вполне естественно, что, празднуя 150-летие со дня рождения великого Пушкина, советский слушатель прошел равнодушно мимо произведений, эстетски усложнявших и тем самым искажавших пушкинские образы. Такая музыка справедливо и, по-видимому, навсегда забыта.

Иная судьба постигла те произведения на пушкинские темы, в которых композиторы стремились дать реалистическое прочтение стихов поэта, приблизиться к его замыслам, прочувствовать его поэзию сердцем живого современника. В таких случаях издавна знакомые стихи словно загорались новыми красками, обретали новую художественную выразительность. Таковы лучшие романсы Ю. Шапорина, В. Мурадели, 3. Левиной, отдельные романсы Ан. Александрова, Ю. Свиридова. Юр. Кочурова, цикл «Пушкиниана» и четыре детских хора М. Коваля — произведения прошлых лет, в большинстве своем написанные к 100-летней годовщине со дня смерти поэта. При всей разнородности стиля их объединяет стремление к певучему, мелодическому языку, к передаче пушкинских поэтических замыслов в жизненно-конкретных образах; реже мы найдем в них отражение гражданского пафоса борьбы с самовластием, чаще — лирические состояния, картины природы, мотивы горечи изгнания или светлых дружеских излияний.

В тетради пушкинских романсов Зары Левиной (1937 г.) замечателен «Певец» («Слыхали ль вы?») — романс, не сходящий с концертных программ многих наших вокалистов. 3. Левина нашла в нем те сердечные «общительные» интонации, близкие к бытовому русскому мелосу, которые как нельзя лучше соответствуют прелестной лирике юного Пушкина.

Исключительно ярко, мощно по воздействию «Заклинание» Ю. Шапорина — один из пяти пушкинских романсов композитора. Хороши по-своему и «Расставание», и «Воспоминание», с большой силой за-

печатлевшие настроения мучительной тоски, страстного отчаяния. Но «Заклинание» с его страстной силой чувств воспринимается, как подлинный музыкальный шедевр. В своеобразном, сложном контрапунктическом сплетении даны пластичная вокальная линия и богатая ткань фортепианного сопровождения. Великая сила бессмертной любви, всеохватывающей страсти, благородный пафос большого чувства пронизывают эту вдохновенную музыку.

Глубиной чувства и ясностью его выражения отличаются лучшие из пушкинских романсов В. Мурадели, особенно «На холмах Грузии» и «Кавказ». Тема Кавказа, близкая композитору, разрешается им не в плане условного ориентализма, а с той эмоциональной непосредственностью и простотой, которая убеждает сильнее любой стилизации. Несколько внешний пафос в музыке «Вакхической песни» снижает достоинства этого эстрадно-эффектного произведения. Глубокий смысл, вложенный поэтом в стихотворение «Арион», не вскрыт музыкой Мурадели, более иллюстрирующей текст, чем образно его дополняющей. Обаянием, нежным лукавством, искусным развитием музыкальной ткани радует «Альбомное стихотворение» Ан. Александрова (1925 г.), в котором достигнуты стройность и ясность стиля.

В противоположность формалистическому излому «Сказки о рыбаке и рыбке» Л. Половинкина опера В. Крюкова «Станционный смотритель» (либретто М. Алигер) скромно и просто воплощает пушкинский замысел. В. Крюков, придерживаясь традиций лирической русской оперы, создал глубоко эмоциональную «музыкальную повесть» о судьбе милого пушкинскому сердцу маленького человека. Образы станционного смотрителя Самсона Вырина, дочери его Дуни вылеплены очень четко, близко к лаконичным пушкинским характеристикам. Песенное начало, широко используемое композитором, гармонирует с общим колоритом «Повестей Белкина». Именно поэтому опера эта оказалась единственной из советских «пушкинских опер», удержавшихся в репертуаре¹. «Пушкинскими» по музыке являются трагические эпизоды оперы: появление старика Вырина на вечеринке у гусара Минского, встреча его с дочерью и, наконец, последняя сцена — смерть Вырина. В музыке В. Крюкова есть трепетно-живое ощущение пушкинского гуманизма, его любви к человеку и русской природе.

Больших успехов в музыкальном разрешении пушкинской темы достигли советские композиторы в жанре балета. Пальма первенства в этой области принадлежит Б. В. Асафьеву. Художник-патриот, воедино связывавший свои пытливые искания музыкального ученого с композиторским творчеством, Асафьев многократно обращался к наследию Пушкина. Помимо ряда романсов, двух опер («Медный всадник» и «Пир во время чумы»), им написано семь балетов на пушкинские темы. В лучших своих балетах — «Бахчисарайский фонтан» и «Кавказский пленник» — Асафьев достиг того, что так ценно и в его музыковедческих работах: воссоздал живой исторический колорит, дыхание эпохи, изображаемой поэтом. Прелестны по народности интонаций, по красочности интерпретации подлинных народных напевов многие страницы асафьевских партитур. Проникновенный знаток Пушкина, пылкий и верный его почитатель, Асафьев передал в своей музыке воспетые Пушкиным картины природы Кавказа и Крыма, наивные и гордые образы женщин Востока, главное же — донес до сознания слушателя высокий этический тонус пушкинских идей.

Обаятельные образы Пушкина чрезвычайно органично воплощены в балете Асафьева «Барышня-крестьянка» — сквозь призму музыкальных интонаций пушкинской эпохи.

Таков неполный перечень тех, в основном ценных, творческих накоплений, которыми характеризуется советская музыкальная «пушкиниана» в прошлом.

150-летие со дня рождения Пушкина вновь с большой силой привлекло интерес композиторов к бессмертному наследию поэта. Вооруженные четкими эстетическими принципами, определяемыми Постановлением ЦК ВКП(б) о музыке и выступлениями товарища А. А. Жданова, композиторы по-новому, с более принципиальных идейных позиций подходят к музыкальному воплощению пушкинской

_________

¹ «Станционный смотритель» В. Крюкова был поставлен впервые Московским музыкальным театром им. Станиславского в 1939 г.; в 1948 г. спектакль восстановлен Театром им. Станиславского и Немировича-Данченко.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание