Выпуск № 7 (118) | 1948 - страница 37

русской оперы и, в частности, с Ф. И. Шаляпиным. Этих двух крупнейших художников долгие годы связывала теплая дружба, основанная на взаимном уважении и любви. Перед дебютом Шаляпина у Мамонтова в роли Мефистофеля («Фауст» Гуна) Василий Дмитриевич, прекрасно знавший эпоху средневековья, познакомил артиста с атмосферой жизни и быта героев поэмы Гёте и помог ему воплотить на сцене внешний облик Мефистофеля. «Тот, кто имел особое счастье слышать и видеть Шаляпина Мефистофелем в этом сезоне Частной оперы, никогда, я уверен, — говорит современник, — не забудет созданного им жуткого Мефистофеля-блондина, которым начал завоевывать свое всемирно-известное имя наш несравненный певец»¹.

В музее им. Поленова можно увидеть папку с рисунками кожаных сумочек, какие носили в средние века знатные Немецкие горожане. Это — эскизы, сделанные Поленовым для Шаляпина перед миланскими гастролями артиста, выступавшего в опере Бойто «Мефистофель». Художник не пожалел для своего друга ни времени, ни труда: он сделал 42 таких эскиза! Один из них особенно понравился Шаляпину, и по этому рисунку жена Василия Дмитриевича, Н. В. Поленова, сшила и подарила Федору Ивановичу прелестную сумочку из желтой кожи, которая стала деталью его костюма в «Мефистофеле».

Отойдя от непосредственного руководства художественной частью в мамонтовском театре, Поленов с прежней горячей симпатией относится и к самому Мамонтову и к его детищу — Частной опере. В 1899 году он будет тяжело переживать перемену в судьбе своего друга, дела которого настолько пошатнутся, что он уже не в состоянии будет содержать театр.

С 90-х годов у Поленова складывается очень благоприятная обстановка для домашнего музицирования. Большую роль сыграла в этом дружба художника с сестрой жены — В. В. Вульф, одаренной пианисткой, и ее мужем, профессором минералогии Ю. В. Вульф, культурным певцом-любителем. Вульфы часто навещали Поленовых в Москве, встречались в Василием Дмитриевичем за границей, а летом обыкновенно жили вблизи имения художника. Поленов любил слушать музыку в их исполнении. Он пишет жене из Парижа: «Вера с мужем играют и поют романсы Шумана, Балакирева, Бородина, Грига — чудо, как хорошо. Он всей душой поет, особенно любовь...»².

В музыкальное «окружение» Поленова входили домашние учительницы его детей и Э. М. Татевосянц, талантливый художник, ученик Василия Дмитриевича по Училищу живописи и ваяния, скрипач-любитель, горячий почитатель музыки. «В. Д. и Татевосянц, — вспоминает большой друг Поленова Л. В. Кандауров, — часто просили мою жену, Л. Т. Струнникову, тогда еще девушку, домашнюю учительницу в доме Поленова, играть им любимые вещи»³. «— Он любил хоровое пение, — пишет про отца Е. В. Поленова-Сахарова, — Поздней осенью пели у нас его трио и квартеты. Наша гувернантка, прелестная швейцарка — Жюстина Романовна Неф (сопрано), учительница села Страхова — К. И. Руднева (альт), художница — Т. А. Луговская, впоследствии Дягилева (меццо-сопрано) и В. Д. (бас). Помню квартет „По небу полуночи ангел летел“, который запевала своим чудным, чистым голосом, сама похожая на ангела с рождественской картинки, очень нами любимая, наша Жюстина... Это происходило темными вечерами (в Борке) в кабинете Василия Дмитриевича, а в библиотеке уютно трещал камин»...⁴

В начале 910-х годов Поленов познакомился и подружился с молодой супружеской четой — композитором А. Н. Александровым и Н. Г. Александровой, только что закончившей в Hellerau курсы у Далькроза, а несколько позднее — с виолончелистом В. Л. Кубацким и певицей С. Т. Кубацкой.

Все чаще и чаще у Поленова устраиваются музыкальные вечера. Теперь это уже не случайные встречи друзей, исполняющих свой обычный репертуар, а настоящие концерты с серьезной и тщательной подготовкой. «Еще в 1901 году, — продолжает Е. В. Поленова-Сахарова, — у нас в Москве... пели глюковского „Орфея“; заглавную партию исполняла Оленина-д’Альгейм... Помню исполнение шумановских циклов „Любовь поэта“, „Любовь и жизнь женщины“, шубертовскон „Прекрасной мельничихи“, „Двойника“, „Шарманщика“. Играли Шумана, Шопена, в четыре руки — Бетховена, Вагнера, Калинникова. Из русских пели [романсы] Чайковского... Конечно, все это вдохновлялось Василием Дмитриевичем, который сидел за своим письменным столом и слушал».⁵

Художник был серьезным, чутким и неутомимым слушателем музыки. Он глубоко переживал музыкальное произведение, если оно его трогало и волновало. Музыка была органической потребностью его души, непременным условием жизни и творчества.

Исключительный интерес представляет его письмо к жене: «...Я совсем изменил свое отношение к моим антагонистам (В. Е. Маковскому и Г. Г. Мясоедову. — В. У.)... Маковский стал петь украинские песни... Я ужасно люблю его слушать. Он почти шопотом говорит, но с таким музыкальным чутьем и тонким, глубоким чувством, что... всех охватило настроение любви и красоты, и всё лучшее в жизни вспомнилось каждому. Чудная минута! Я внутренне совсем помирился с Маковским»⁶.

Сестра художника, Е. Д. Поленова, знала, что брат поймет ее, когда писала Поленовым: «Вчера нарочно пошла в концерт и с тех пор лучше идет дело. Положительно музыка будит заснувшие комбинации красок»⁷.

Поленов не только любил, но и знал музыку. В качестве слушателя он прошел хорошую музыкальную школу. Художник был основательно осведомлен в вопросах истории музыки, разбирался в художественных стилях, увлекал друзей своими глубокими, содержательными и острыми суждениями на музыкальные темы.

Я. Д. Минченков пишет о Поленове: «Я спросил, кого из композиторов он больше любит.

_________

¹ Цитированные воспоминания В. Мамонтова.

² Письмо от 28 мая 1895 года.

³ Письмо к автору статьи от 11 января 1947 года.

⁴ Письмо к автору статьи от 1946 года.

⁵ Там же.

⁶ Письмо от 18 марта 1891 года.

⁷ Письмо от 8 декабря 1899 года.

Эскиз декораций В. Д. Поленова к 1-му акту оперы «Орфей» Глюка. Постановка Оперного театра С. И. Мамонтова. (Пз собрания Госуд. Театрального музея им. Бахрушина).

В. Д. даже заволновался: „Бах, Бах выше всего!..“¹ Свидетельством этой большой любви Поленова к „великому Иоганну“ остались сохранившиеся в нотной библиотеке художника сочинения Баха, в частности, „Пассионы по Матфею“ со многими пометками Василия Дмитриевича.

Другим любимцем художника из композиторов-„стариков“ был Глюк. Поленов имел у себя клавиры всех зрелых опер Глюка — от „Орфея“ до обеих „Ифигений“ — и часто обращался к ним, как к источнику, служившему ему образцом в его собственных занятиях по композиции.

Весьма охотно слушал Поленов Моцарта, про которого сказал однажды: „Он ясный, светлый, радостный“. О Бетховене говорил: „[Он] такой сильный, да только вечно воюет с кем-то и вас пугает“². Бетховенская героика, повидимому, мало впечатляла художника. „Как правильно“, — пишет он о финале Пятой Симфонии³. Но от Седьмой бывал в восторге, а гениальное Allegretto из нее — самая любимая музыкальная пьеса Василия Дмитриевича.

Огромный интерес вызывал у Поленова Шуман. Шумановские миниатюры для рояля, фортепианный квартет и песни он мог слушать без конца. С большой теплотой отзывался о вокальной лирике и хорах Шуберта, любил „Песни без слов“ Мендельсона, „Годы странствований“ и „Венгерские рапсодии“ Листа.

Следует отметить интерес художника к Вагнеру и его редкое, для неспециалиста, знание вагнеровского творчества. Мы уже говорили о симпатиях Василия Дмитриевича к музыке Оффенбаха. Им Поленов не изменил до конца своей жизни. Д. В. Поленов записал в 1922 году следующий разговор отца, тогда тяжело заболевшего, с дочерью Натальей Васильевной: „— Я очень люблю Оффенбаха. — В Москве теперь как раз ставят его оперетты. — Кого? Оффенбаха? Это очень хорошо [в полубреду, с высокой температурой]...“»

Много радости доставляла художнику русская музыка. Он увлекался народной песней, любил ее исполнять и слушать, изучал сборники с образцами народного песнетворчества. «Наш Глинка, — говорил Поленов, — здоровый мужик, цельный и головой выше всех, кто после него родился. Могучая русская сила!» ⁴ Восхищался Василий Дмитриевич оперой «Князь Игорь»; часто просил друзей исполнять романс Бородина «Для берегов отчизны дальней» и «Песню золотой рыбки» Балакирева.

С живейшим интересом встречал Поленов появление на сцене новых опер Римского-Корсакова, с которым был лично знаком и встречался в Мамонтовском театре. Очень нравилась Василию Дмитриевичу опера «Садко». Страстно

_________

¹ Я. Д. Минченков, Воспоминания о передвижниках. Изд. «Искусство», М. 1940.

² Там же.

³ Запись на полях программы концерта.

⁴ См. цитированные воспоминания Я. Д. Минченкова.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Эскиз декораций В. Д. Поленова к 1-му акту оперы «Орфей» Глюка. Постановка Оперного театра С. И. Мамонтова. (Пз собрания Госуд. Театрального музея им. Бахрушина).

Содержание