родного оркестра, композитор обогащает эти элементы, превращая их в красочные сцены народного празднества в шумливом весельи которого, в жизнерадостности и многообразии движений чувствуется народная масса («На ярмарке», 1-я и 2-я рапсодии, «Русская увертюра» и др.).

Будашкин не чуждается и созерцательности, размышлений, окрашенных в мягкие, спокойные тона («Думка», вторая тема 1-го концерта для домры с оркестром).

В произведениях для солирующих инструментов с оркестром, оркестр является у Будашкина не только фоном для солиста. Он принимает участие в своеобразных диалогах с солирующим инструментом, как бы поясняет, раскрывает и развивает образ, обобщает сказанное.

Вообще метод обобщения очень характерен для Будашкина. Совпадая с кульминацией, эти обобщения вырастают в грандиозные (в рамках этого оркестра) звучности, с подчеркиванием главных тем, с характерными расширениями, увеличениями, ладовым и интонационным обогащением («На ярмарке», «Русская увертюра», 1-й концерт, «Вариации»).

Музыкальный язык композитора отличается ровностью стиля (без архаизмов и модернистских вывертов), лаконичностью формы, динамизмом. Характерен для композитора пульсирующий ритм в сочетании с мелодикой «широкого дыхания)».

Успеху и признанию произведений Будашкина во многом содействовало его тесное содружество с коллективом Государственного русского народного оркестра. Так, например, многие находки фактуры солирующей партии «Вариаций» обязаны пытливому уму и изобретательности солиста оркестра балалаечника виртуоза Н. Хаврошина; 1-й концерт для домры с оркестром явился плодом творческого содружества композитора с солистом А. Симоненковым (которому и посвящен концерт).

Помогло во многом Будашкину и то обстоятельство, что сам он когда-то прошел «школу» игры на народных инструментах в самодеятельном оркестре и относится к этому оркестру с подлинной любовью, «чувствует» и понимает его.

В популяризации этих произведений сыграл большую роль нынешний дирижер и художественный руководитель Государственного русского народного оркестра Д. Осипов — первый истолкователь произведений Будашкина.

Мастерское раскрытие дирижером творческих замыслов композитора, выявление всех красок оркестровой палитры, точная расстановка узловых моментов музыкальной драматургии, активный напористый ритм придают произведениям Будашкина праздничность и картинность. Они насыщены пульсом нашей, советской жизни, пронизаны чувством жизнерадостности, молодости.

Нельзя обойти молчанием композиторскую деятельность артиста Государственного русского народного оркестра В. Дителя, культивирующего формы городского фольклора. Этот жанр безусловно имеет право на свое существование. Переосмысленный и претворенный советской действительностью, он расцветает пышным цветом веселых частушечных напевов, сердечностью лирических девичьих высказываний, застольных тостов, — вплоть до зарисовок быта советской действительности. В «Коробейниках», «Полосыньке», «Сама садик я садила» (для домры с оркестром), в фантазии В. Дителя на народные темы для двух баянов с оркестром много сердечной простоты, много хорошей выдумки без излишней рассудочности, непринужденности и, что очень важно, — прекрасное знание оркестра, чувствование его «души». Эти качества обеспечивают произведениям Дителя прочный успех и большую популярность среди широких слушательских масс.

Интонационному языку советской музыки, впитавшей в себя лучшее из наследия русской классической школы, черпающей свои силы из неиссякаемого родника народного творчества, очень близко по своему характеру звучание русских народных инструментов.

Дело чести советских композиторов помочь своим творчеством развитию этих широко любимых в народе оркестров, создать для них полноценные, яркие произведения большой идейной и художественной значимости. Нельзя сомневаться в том, что путь развития русских народных оркестров приведет их к большим и прекрасным достижениям, достойным нашей могучей советской культуры.

Собирательница народных песен Евгения Линева

Е. КАНН-НОВИКОВА

В своем выступлении на совещании деятелей советской музыки товарищ А. А. Жданов в качестве одной из центральных проблем советского музыкального искусства выдвинул вопрос об органической связи нашей музыки с народным песенным творчеством. «Развитие музыки, — сказал товарищ Жданов, — должно идти на основе взаимодействия, на почве обогащения музыки „ученой“ музыкой народной!»¹.

Товарищ А. А. Жданов убедительно показал, к каким пагубным последствиям приводит некоторых композиторов отрыв от такого прекрасного источника творчества, каким является народная песня, народная мелодия.

В Постановлении ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года прямо говорится: «Существенным признаком формалистического направления является также отказ от полифонической музыки и пения, основывающихся на одновременном сочетании и развитии ряда самостоятельных мелодических линий, и увлечение однотонной, унисонной музыкой и пением, зачастую без слов, что представляет нарушение многоголосного музыкально-песенного строя, свойственного нашему народу, и ведет к обеднению и упадку музыки».

В свете этих важнейших указаний вопрос о собирательстве и изучении русской народной и, в особенности, многоголосной песни приобретает особое значение.

Настоящая статья ставит перед собою задачу привлечь внимание к деятельности Евгении Эдуардовны Линевой, — выдающейся собирательницы русской народной песни, внесшей в свое время богатую лепту в изучение русского народного многоголосия.

Последние дни жизни неутомимой собирательницы совпали с первыми годами Великой Октябрьской революции (Евгения Линёва скончалась в глубокой старости в 1919 году). Ее не стало как раз тогда, когда в условиях Советской России впервые открылись широчайшие перспективы для осуществления ее замыслов.

У многих современных музыкальных деятелей еще на памяти живой облик Евгении Линевой, — деятельной энергичной, необычайно подвижной. Ее основные труды, — два сборника «Великорусских песен в народной гармонизации», явившиеся итогом ее неустанных поисков лучших образцов народного многоголосия, — не утратили своей большой научной ценности.

Насыщенная богатым содержанием творческая биография Линевой представляла собой до последнего времени почти неведомую страницу, которую лишь теперь является возможным восстановить. Поступивший в фонды Государственного Центрального музея музыкальной культуры обширный архив Линевой² раскрывает перед нами летопись жизни выдающейся деятельницы народного искусства. Перед нами встает образ Линевой — тонкого и чуткого собирателя, исследователя и пропагандиста русской народной песни³.

Е. Э. Линева родилась 28 декабря (ст. ст.) 1853 года в Брест-Литовске, в семье русского чиновника Паприца. За несколько дней до ее рождения, матери ее в знак дружбы подарил свой портрет Глинка с короткой надписью: «Особе, которая пожелает вспомнить обо мне»⁴.

«Особа», удостоившаяся столь ценного дара, была талантливая певица-любительница Анна Константиновна Паприц, урожденная Вогак. В бытность Глинки в Варшаве в конце 40-х и начале 50-х годов он охотно посещал гостеприимный дом Вогак. Музыкальные таланты молодых сестер Вогак привлекли композитора. Глинка стал их учителем («инспектором музыки», как он сам в шутку называл себя).

Музыкальная одаренность Евгении Паприц (в замужестве Линевой) еще в ранней юности находит несколько необычное для той поры выражение

_________

¹ Совещание деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б). М. 1948, стр. 138–139.

² Фонд Е. Э. Линевой, № 08¹ 31.

³ Автору этих строк, наряду с изучением архива Е. Э. Линевой, удалось получить ряд ценных сведений, дополнивших материалы архива, от Н. Я. Брюсовой, А. К. Галактионовой, Е. Д. Денисовой, И. Ф. Кунина, А. И. Третьяковой, В. С. Шацкой. Особенно ценную помощь в работе оказал Е. В. Гиппиус.

⁴ См. воспоминания А. К. Паприц, рожденной Вогак. «Русская музыкальная газета», 1898, стр. 437.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Собирательница народных песен Евгения Линева

Е. КАНН-НОВИКОВА

Содержание