Выпуск № 6 (111) | 1947 - страница 11

о Цезаре Кюи, находившемся даже в известном творческом отдалении от остальных представителей новой русской школы.

Не подлежит никакому сомнению единство идеи, воодушевляющей советских музыкантов, — идеи патриотического служения Родине и родному народу, идеи общественного долга художника, стремящегося в своем творчестве к реалистически правдивому воплощению душевного мира советского человека. И точно так же не подлежит сомнению, что однообразие художественного направления и школы советских музыкантов — есть чистейший миф. Напротив, в огромной галерее творческих портретов советских музыкантов — и композиторов, и исполнителей — мы найдем лишь очень немного индивидуальностей сходных и совсем не найдем неразличимо одинаковых, — что, не мешает заметить, весьма обычно среди западноевропейских и американских музыкантов, особенно из числа представителей крайних формалистических направлений. Творчество советских композиторов развивается свободно, оно не связано кружковой, групповой дисциплиной, неизбежной при формально направленческой организации художников, то есть как раз того типа организации, который преобладает в странах капиталистического Запада. Фальсифицированной «свободе» творчества в капиталистических странах мы, таким образом, противополагаем истинную свободу художника, независимого от проституирующих влияний буржуазии со всей бездонной пошлостью ее эстетических требований. «В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть «свободы» реальной и действительной, — писал Ленин в исторической статье «Партийная организация и партийная литература». — Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? От вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в рамках и картинах, проституции в виде «дополнения» к «святому» сценическому искусству?.. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания...»¹.

Тот, кто хотел бы понять причины поражающего разнообразия, бесконечного богатства проявлений художественно-творческой мысли, характеризующих в итоге 30-летнего развития современное состояние советского искусства, должен учесть прежде всего то, что советский художник обладает такой полнотой творческой свободы, о какой не смеет и мечтать художник любой буржуазной страны, — конечно, если он еще не утратил жажды свободы и не канонизировал свое рабство...

Как характерны, как глубоко типичны, при всем своем разнообразии, творческие пути советских художников! Какой новый, необыкновенно конкретный смысл приобретает в применении к ним старая мысль, что каждый большой художник является детищем своего времени и своего народа! Вот узбечка Халима Насырова, дочь страны, где еще так недавно, не более тридцати лет назад, тройной гнет до земли пригибал женщину-труженицу, где насаждавшийся веками дикий фанатизм клеймил позором самое звание артиста. Разве не сбывшейся сказкой кажется жизнь маленькой воспитанницы Кокандского детдома, веселой певуньи Халимы, ставшей народной артисткой великого Советского

_________

¹ В. И. Ленин, Сочинения, изд. 3-е, т. VIII, стр. 389.

Союза, лауреатом Сталинской премии, гордостью своего народа, дважды кряду посылающего ее в Верховный Совет Узбекистана!

Вот, на другом краю нашей державы, — Ольга Герретц-Лунд, дочь эстонского рыбака, скромная ткачиха с серебряным голосом. Как раскрылось ее дарование в год, когда в Эстонии установилась народная советская власть, как упали впрах все и всяческие преграды, мешавшие его свободному и полному развитию! Во время войны Герретц-Лунд была самым активным, самым неутомимым членом ансамбля театра «Эстония», участницей многих сотен концертов на фронте и в тылу, деловитым и горячим общественным работником. И вот дочь рыбака с острова Сааремаа стала депутатом Верховного Совета Эстонской ССР.

Дочь нижегородской учительницы, ныне артистка Большого театра, Вера Давыдова и вышедшая из крестьянской семьи, сейчас артистка Горьковского театра оперы и балета, Вера Викторова, обе — депутаты Верховного Совета Российской Федерации; сын андижанского грузчика, таджикский композитор Тохтасын Джалилов и сын тифлисского переплетчика Арам Хачатурян; первый советский пианист, завоевавший первенство на международном конкурсе, москвич Лев Оборин и одессит Давид Ойстрах — все они дети великой Советской эпохи и великого народа нашей страны.

У нас создался новый тип художника, живущего одной жизнью со своим народом, слуги народа, подчиняющего свое творчество его интересам и импульсы для творчества отыскивающего непосредственно в «поэзии жизни действительной». Для такого художника стремление к демократическим формам искусства естественно и необходимо. И, наоборот, чуждым и противоестественным является пренебрежение к художественным потребностям народной массы. Именно поэтому в наши дни новое значение приобретает девиз духовного отца русских музыкантов — Михаила Глинки: «Творит музыку народ, — мы, музыканты, только ее аранжируем». И точно так же новое значение приобретает мысль другого великого русского художника, требовавшего, чтобы музыка перестала быть игрушкой праздных сибаритов, того самого великого художника-демократа, чей гневный протест против «симфонических попов», против академических формалистов с их мертвой догматикой, сковывающей творческую мысль живых художников, сегодня звучит как завещание-призыв ко всем, кому дороги судьбы родного искусства.

Для великого художника демократа Мусоргского «несносны, староверны» были художники, «коснеющие в кабинетном труде и четырехстенных мечтаниях». Много лет назад Мусоргский писал, что «требования искусства от современного деятеля так громадны, что способны поглотить всего человека. Прошло время писаний на досуге: всего себя подай людям, — вот что теперь надо в искусстве». Кто скажет, что эти слова Мусоргского не являются творческим завещанием для советских музыкантов! Кто откажется признать их законом для всякого настоящего художника в нашей стране!

Ведь всякому ясно (и Мусоргский сам это пояснил), что великий композитор атаковал «симфонических попов», защищая от них музыку, в целом, и симфоническую музыку, в частности, требуя, чтобы симфонизм, сохраняя все богатство своих неисчерпаемо огромных художественных возможностей, стал искусством народным и любимым народом. Право же, стоит напомнить об этих словах Мусоргского: столько в них свежести, столько боевой злободневности для всякого,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание