Выпуск № 6 (111) | 1947 - страница 3

действие на окружающую действительность. И сейчас еще буржуазные теоретики подчеркивают несовместимость искусства с политикой, яростно ополчаются против всяких попыток связать музыку с передовыми идеями нашего времени. Вздорность и реакционность этих «теорий» опровергается всей историей искусства, лучшие достижения которого всегда были связаны с прогрессивными общественными течениями. Еще ярче опровергаются эти «теории» практикой советского искусства, главной задачей которого является содействие всенародному делу. Каждый советский писатель, художник, композитор стремится к тому, чтобы служить своим искусством интересам народа.

Один из примеров — деятельность советских музыкантов во время Отечественной войны. Вспоминая эти трудные и славные годы, мы должны сказать и о самоотверженном труде советских музыкантов, и о фронтовой работе исполнителей и композиторов, несших свое искусство на передовую линию, и о музыкальной жизни в осажденном Ленинграде, и о многих других примерах самоотверженного созидательного труда. Но, быть может, самым замечательным является бурный рост музыкального творчества, которое — вопреки всем трудностям — не только не сократилось в своем размахе, но развивалось вширь и вглубь. Всем памятно, какое значение сыграли лучшие песни военных лет, звучавшие и на фронте, и в тылу, призывавшие к беспощадной борьбе с врагом, воспевавшие подвиги наших славных воинов. Многие из этих песен, прошедших с нами через все военные годы, до сих пор полностью сохранили свою убедительную силу и являются бесспорно значительнейшими достижениями нашего музыкального творчества. Замечательно, что духом боевой активности оказались проникнутыми не только песни и походные марши, но и лучшие произведения крупной формы, создаваемые в годы войны. Нет надобности напоминать здесь о всем известных фактах, свидетельствующих о немалых успехах музыкального творчества военных лет. Об этом убедительно говорят факты присуждения Сталинских премий произведениям, написанным в годы Отечественной войны.

Через всю тридцатилетнюю историю советской музыки красной нитью проходит борьба за художественное воплощение новой революционной тематики. Этого требовал весь советский народ. Однако на пути к разрешению этой проблемы встало множество трудностей, не преодоленных до конца и до сих пор. Старшее поколение композиторов находилось под непосредственным влиянием предреволюционного модернистичеакого искусства. Каждый чуткий художник, конечно, ощущал несоответствие эстетических принципов модернизма потребностям выражения нового содержания, но не так просто было найти новые выразительные средства, новые интонации, органически связанные с тематикой революции.

Вспоминая сейчас об исканиях композиторов двадцатых годов, мы ясно ощущаем, какие трудности испытывала наша творческая мысль в борьбе с различными западническими тенденциями. Западничество принимало различные формы, то проявляясь в виде восхищения последним криком буржуазной моды, то выступая под флагом пренебрежения творческим наследием великих русских мастеров. Трудно сказать, что принесло больший вред — ориентация на модные течения западной музыки или чудовищное пренебрежение жизненной традицией русской классики (напомним о яростном гонении на Чайковского). Но одно несомненно — советское музыкальное творчество должно было бороться с этими чуждыми тенденциями и могло добиться решительных успехов,

лишь преодолев и откинув крайности западничества и вульгарного примитивизма.

Лучшие достижения советской музыки завоевали признание всего прогрессивного человечества. Это все возрастающее влияние приводит в ярость реакционеров всех мастей, готовых без устали говорить о незаконности вторжения политики в область «чистого» искусства. Они охотно мирятся с пропагандой средствами музыки реакционных мистических идей, они готовы поднять на щит такое явление, как творчество современного французского композитора Мессиана. Но они становятся неистовыми противниками всех произведений, проникнутых духом передовой демократической идеологии. Никто, однако, не в силах задержать ход исторического прогресса, и, что бы ни говорили реакционные буржуазные критики, принципы советского искусства одерживают верх и распространяют свое влияние все шире и глубже.

Советское музыкальное творчество развивается в многообразии направлений. Только злостные клеветники из лагеря буржуазной реакции могут утверждать, что в нашем искусстве нет свободы проявления индивидуальности художника. Достаточно беглого ознакомления с музыкой наших различных мастеров, чтобы убедиться в обратном — в богатстве и многообразии форм проявления творческих дарований.

При всем многообразии творческих устремлений советских композиторов, они должны стремиться к одному: к чуткости вслушивания в живое интонирование народа. Каждый народ, каждая эпоха создает свою сферу интонаций, и лишь тот, кто уловил их характерность, может стать певцом своего времени. Формы народного интонирования, в самом широком смысле слова, имеют для музыканта первостепенное значение, отрыв от них ведет, в конечном счете, в тупик формализма и безидейности. Творчество художника жизненно и полноценно лишь до тех пор, пока он черпает из вечно свежего и неистощимого родника народной фантазии.

Именно поэтому вопрос народности языка приобретает важнейшее значение для советского музыкального искусства. Дело, разумеется, не в простом развитии фольклорных элементов (хотя и это имеет серьезное значение для формирования советского музыкального стиля), но, главным образом, во внедрении жизненно-реального интонационного материала в профессиональное композиторское мышление. Этот процесс характерен именно для советской музыки; в современной буржуазной музыке, напротив, наблюдается все возрастающая отдаленность от народного интонирования. Если народные интонации и привлекают изредка внимание буржуазных композиторов, то лишь в качестве экзотической диковинки. Изыскивание все новых и новых внешних эффектов подменяет собою настоящее творчество и приводит музыкальное искусство в дебри формализма, делает его непонятным и чуждым народу. Наше искусство должно найти доступ к сердцам миллионов, и это требует проникновения народно-интонационной манерой. Прекрасные и поучительные образцы чуткого вслушивания в народную музыкальную речь мы находим у классиков, и они для нас гораздо ближе, чем современные западные ультра-новаторы. Мы не считаем ценностью те формалистические измышления, которые заслонили от буржуазных эстетов мир глубоких чувств и естественной выразительности классиков и безвестных творцов народных мелодий. Мы утверждаем, что развитие элементов народного творчества есть самая прогрессивная и самая современная тенденция музыкального искусства. А то, что некоторые из западноевропей-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание