ру своего существования, став действительно повсеместно популярным явлением массовой музыкальной культуры. Через кант в его преображенном стиле очень непосредственно проявляется объединение индивидуального композиторского творчества в области роспевномаршевой песенности с запросами массового восприятия. Тут действует в русской мелодике пока еще неразгаданное свойство массового воздействия нескольких сочно-диатонических интонаций¹. В свое время исключительная длительная популярность «Аскольдовой могилы» Верстовского, многих вокальных произведений Даргомыжского и целого ряда бытовых песен-романсов вовсе невыдающихся авторов была связана с «опеванием» повсеместно любимых мелодических попевок, основанных на двух-трех характерных интонациях. Почему эмоциональное содержание именно этих интонаций обладает таким интенсивным воздействием — не берусь сказать. По моему ощущению, в них есть жизнерадостное чувство душевного приволья, широкий, приветливый жест, полнота дыхания, даль и размах горизонта, — привожу образные сравнений, а не даю буквальных переводов, ибо не ведаю таковых, так сильна в этих интонациях их музыкальная суть, на другие искусства непереводимая. Так ведь случается и в лирической поэзии. И факт — как в данном случае — есть факт.

Дело не только в том, чтобы найти такие популярно ходкие интонации. И сколько есть мелких песен и романсов, в которых подобный материал лежит. Дело в том, чтобы почувствовать современность творческой работы над этим материалом, а главное — так его вычеканить, выковать, чтобы он отвечал современной массовой психике. В музыке такое явление — закономерность переинтонирования из эпохи в эпоху, из стиля в стиль, особенно популярных интонаций, — явление, постоянно происходящее.

У нас мало занимаются изучением русского канта как обширной области популярного интонирования. Сущность канта в его русском преломлении — сочетание возможности «роспевать» напев с четкостью тактовых граней и мерностью метра, то есть со свойствами музыки, который и стимулируют и организуют движение, поступь, ходьбу. Это не военный марш и даже не всегда маршевая песня с ее более острыми акцентами. Но зато в песне-канте и существуют возможности: петь ее в восторженно-созерцательном «гимническом» состоянии без движения и петь, двигаясь, в массовом шествии и обычной прогулке. Конечно, этот стиль песенности не мог не привиться и, раз привившись, найти многообразные преломления. Сейчас массовая песня находится на какой-то еще не совсем ясной, но неизбежной новой стадии расцвета.

Об этом, о новом содержании и новой нарождающейся стилистике массовой песни говорят письма с фронта, где народное искусство «музыки устной традиции» живет полнокровной жизнью: там настоящий пульс современной песенности, что естественно и понятно. Где наглее смерть, там победоноснее жизнь. И во всех случаях народное музыкальное искусство «устной традиции» окажется впереди в силу присущей ему чуткости и вдохновенности действительностью и благодаря отзывчивым свойствам и навыкам массового мастерства. Поэтому композитор — имя ему народ воздействует на весь многоликий мир музыки во всей его разносторонности, то ли непосредственно в композиторских наблюдениях и цитатах, то ли через сеть посредствующих интонаций, то ли в жанрах различного рода обработок, то ли воспитывая в особо одаренных композиторах чувство народности музыкального языка до великих, капитальнейших обобщений народной музыкальной практики в высших формах музыки. Тогда индивидуальный композиторский ум органически преломляет музыкальную интонацию, как мысль-думу и душу народа. Так было у нас с Глинкой, в Чехословакии со Сметаной, в Польше с Шопеном, в Норвегии с Григом, а во Франции некогда с Рамо, национально интеллектуальным гением, и Мегюлем — питомцем революции.

Итак, в главном, в существенном в музыке, в ее ритмо-пульсе и ее интонациях всегда слышится то, что поет и о чем поет родина в постоянно расцветающей музыке коллективного художественного опыта — в движимой живыми интонациями музыке и музицировании народа.

28 июля 1942 г. Ленинград

_________

¹ Обобщающий пример — мачало арии «Глянуть с Нижнего» в «Чародейке» Чайковского.

МУЗЫКА НАРОДОВ СССР

Творчество Мураталы Куренкеева
(1860–1949)

М. СМИРНОВ

Мураталы Куренкеев был старевшим и крупнейшим народным композитором Киргизии и одновременно крупнейшим народным исполнителем-инструменталистом, в совершенстве владевшим киргизскими народными музыкальными инструментами — смычковым кыяком и щипковым комузом.

В условиях развития бесписьменного народного музыкального творчества такое сочетание абсолютно необходимо: народный композитор может хранить свои произведения только в памяти, время от времени исполняя их. Память заменяет ему нотные печатные издания, его музыкальную библиотеку.

При каждом новом исполнении своих произведений народный композитор обычно вносит в них более или менее значительные изменения, шлифует и отделывает их. Таким образом «полное собрание сочинений» народного композитора, хранящееся в его памяти, никогда не находится в неизменном, стабильном состоянии. То же самое народный композитор делает и с произведениями, сочиненными не им, но входящими в состав его репертуара, в число произведений его незаписанной в нотах музыкальной «библиотеки». Они получают отпечаток его творческой индивидуальности и его технического исполнительского мастерства. Этот отпечаток сказывается и на их фактуре, и на композиционном стиле. Поэтому в репертуаре народного композитора не всегда можно провести точную границу между его личным творчеством и творчеством авторов других произведений, составляющих его кюмпозиторски-исполнительскую «библиотеку»; каждое произведение носит на себе в той или иной степени следы творческой обработки его собственником этой «библиотеки».

Все это имеет особенно большое значение в отношении творчества Мураталы Куренкеева — народного композитора, исключительно богато одаренного и творчески и исполнительски, обладающего крупной творческой индивидуальностью, большой силой творческого воображения и ярким личным музыкальным стилем.

В свой репертуар Мураталы включал не только свои произведения и безыменные произведения киргизской народной музыки, он исполнял и произведения целого ряда других киргизских народных композиторов, в первую очередь своего отца, Куренкея, а затем — Кальчеке, Тилена, Музуке, Арстанбека и др.

Большое количество собственных произведений Мураталы и произведений из его «библиотеки» записано А. В. Затаевичем в его труде «250 киргизских инструментальных пьес и напевов». Кроме того, имеется еще некоторое количество записей на граммофонную пластинку произведений для кыяка и комуза в личном исполнении Мураталы (среди них 20 записей В. С. Виноградова), дающих точное воспроизведение его исполнительского стиля и его исполнительского мастерства.

Конечно, все эти записи являются лишь небольшой частью обширного репертуара Мураталы. Но и эта небольшая часть его репертуара дает представление о громадном многообразии его пьес и в отношении содержания, и в отношении формы.

Самую значительную группу в записях А. В. Затаевича от Мураталы составляют пьесы, принадлежащие к жанру бытовых и лирических (народных песен, — этой обширнейшей области киргизского народного музыкального творчества. Среди пьес лирического характера наибольшее количество приходится на жанр «ботойу», который А. В. Затаевич характеризует, как жанр «элегических, нежных и мягко настраивающих мелодий и пьес, приближающихся к характеру печальных колыбельных песен, как бы посвященных памяти "ботой" (ласкательное название ребенка в возрасте до 10 лет)».

Жанр любовных песен в записанном репертуаре Мураталы представлен Двумя основными видами этого жанра у киргиз — «кюйген» и «арман». Это любовные женские песни с коротким, но выразительным напевом. «Кюйген» — песни о несчастной дюбви, «арман» — песни любовной жалобы и любовного разочарования.

Песни Мураталы в жанре бытовых киргизских песен очень различны по характеру и содержанию. Среди них в записях А. В. Затаевича есть сиротская песня, есть песня, певшаяся киргиз-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКА НАРОДОВ СССР

Творчество Мураталы Куренкеева (1860–1949)

М. СМИРНОВ

Содержание

Творчество Мураталы Куренкеева
(1860–1949)