чу, например, Чайковский, признававший возможность более свободной творческой разработки фольклорных элементов. Но из опыта А. Лядова можно во всяком случае извлечь один общий принципиально важный вывод: творческое отношение к песне совместимо с наиболее точным и бережным воспроизведением ее.

В современной творческой практике нередко забывают об этом. Существует, например, надуманное, искусственное противопоставление «цитатного» и «нецитатного» использования песни. А ведь в действительности «водораздел» проходит вовсе не здесь: противостоят друг другу только творческий и нетворческий подход к народной песне. Первый возможен и при изобилии «цитат», второй часто встречается и при полном отсутствии таковых. Все дело в мере проникновения композитора в мир народной песенности. Ценный опыт А. Лядова и таких близких ему по методу обработки композиторов, как Н. Леонтович и Комитас, в высшей степени поучителен в этом отношении.

В этой статье мне хотелось лишь подчеркнуть исторически закономерное, новое и ценное в наследии Анатолия Лядова, продолжателя русской музыкальной классики XIX столетия.

Не всем русским композиторам — воспитанникам классической школы, творившим в начале XX века, удалось выйти на передовую линию реалистического искусства своего времени. Справедливо указывалось на черты известной кризйсности, свойственные в те годы русской музыке реалистического направления. Эти черты нетрудно заметить и в творчестве А. Лядова — несколько замкнутом, отъединенном от большого потока жизни и ведущих жизненных проблем.

В наследии композиторов реалистической школы начала XX века нельзя, однако, смешивать явления эпигонские и творческие. Первые при всей их внешней лойяльности по отношению к классической традиции. были, в сущности, омертвлением этой традиции. Вторые нередко осложнены были идейными противоречиями, страдали непоследовательностью, ограниченностью, но дух живых творческих исканий в той или иной мере приближал их к передовым запросам современности. Таково и творческое наследие А. Лядова.

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

«Раскинулось море широко»

(История песни)

Е. Гиппиус

Популярнейшая матросская песня «Раскинулось море широко» возникла в девяностые годы прошлого столетия. За прошедшие шестьдесят лет под ее непосредственным воздействием родилось множество новых, родственных ей народных песен, исполняемых на ту же мелодию и близких ей по поэтическим образам. Первое «потомство» этой песни было рождено русской революцией 1905 года; второе — создали черноморские и балтийские моряки в годы Великой Отечественной войны. Менее известен предок песни «Раскинулось море широко» — романс А. Гурилева «После битвы» (издан в 1852 г.), получивший распространение в народе в годы героической обороны Севастополя (Крымская война 1854–1856 гг.).

Историческая жизнь и судьбы песни «Раскинулось море широко» к ее песенных «потомков» неразрывно связаны с русским морским флотом, с его участием в русском освободительном движении и его героической защитой родных рубежей.

От романса А. Гурилева «После битвы» матросская песня «Раскинулось море широко» унаследовала его мелодию, значительно измененную народом, и слегка измененные слова двух начальных строф:

Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали.
Товарищ, мы едем далеко —
Подальше от нашей земли.

Не слышно на палубе песен,
И Красное море шумит,
А берег суровый и тесен —
Как вспомнишь, так сердце болит.

В романсе Гурилева слова эти были расположены в ином порядке и в иной редакции:

Не слышно на палубах песен,
Эгейские волны шумят.
Нам берег и душен и тесен,
Суровые стражи не спят.

Раскинулось море широко,
Теряются волны вдали.
Отсюда уйдем мы далеко —
Подальше от грешной земли.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

«Раскинулось море широко»

(История песни)

Е. Гиппиус

Содержание