Выпуск № 4 (197) | 1955 - страница 34

Можно предположить, что мелодический зачин песни был навеян напевом популярной революционной песни «Славное море, священный Байкал». Это видно из следующего сравнения:

Пример

«Славное море, священный Байкал»

«Раскинулось море широко»

Сходство этих мелодических фраз не случайно: оно определяется близостью идейного содержания начальных слов обеих песен — «Раскинулось море широко» и «Славное море, священный Байкал». И там, и здесь образ широкого моря выступает в значении символа свободы. В началах мелодий обеих песен этот поэтический образ выражен в настойчивом опевании одного высокого звука. Во второй фразе песни «Кочегар» слышен отзвук другой популярной революционной песни — «Слушай!». Приведем для сравнения сходные отрывки мелодий:

Пример

«И волны бушуют вдали»

Вторая мелодическая фраза
старой революционной песни «Слушай»:
«Осенняя ночка темна»

Иной образный смысл заключен во второй половине мелодии «Кочегара». Здесь скорее ощущаются интонационные и общеэмоциональные связи с траурными революционными песнями о товарищах, павших в борьбе, — особенно же с песней «Замучен тяжелой неволей». И это также не случайно, ибо в песне «Кочегар» воплощен близкий художественный образ рабочего, замученного тяжелыми условиями жизни в царской России.

Таким образом, революционно-героические народные варианты второй половины мелодии «Раскинулось море широко» возникли под впечатлением нового текста. Они не имели образной связи с романсом А. Гурилева и стихами Н. Щербины.

В лирических народных редакциях второй половины мелодии «Кочегара» зазвучала иная русская песенная тема — «тема разлуки». В народных вариантах «Кочегара» тема эта подсказана заключительными словами песни:

Напрасно старушка ждет сына домой.
Ей скажут, она зарыдает…
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает…

Образ разлуки подчеркивается в лирико-бытовых редакциях «Кочегара» заключительной фразой, звучащей при повторении конца мелодии жалобно и тоскливо.

Тема разлуки, выступающая на первый план в лирических вариантах песни «Кочегар», восходит, несомненно, к романсу А. Гурилева. Но у А. Гурилева звучала тема разлуки моряка со своей милой, а в «Кочегаре» — разлуки погибшего на чужбине моряка со своей матерью и с родимой стороной. В течение многих веков эта тема варьировалась в русской народно-песенной традиции — в разнообразных песнях, повествующих о гибели воина в чужом краю. Таковы общеизвестные, классические народные песни «Горы Воробьевские», «Степь Моздокская», «Уж ты, поле мое, поле чистое» и многие другие.

В народном сознании лирические варианты «Кочегара» полностью слились, следовательно, с исконными поэтическими образами русской народно-песенной лирики. Новое звучание этим образам придал новый герой песни — моряк-пролетарий. Поэтому во время революции 1905 года песня «Кочегар» дала новые побеги в народном творчестве, порожденные не только революционно-героической, но и лирической народной ее интерпретацией.

В 1905 году народная мелодия песни «Раскинулось море широко» обрела новую историческую жизнь с новыми, революционными словами. Новые тексты песни возникли прежде всего под впечатлением двух восстаний черноморских военных моряков — на броненосце «Потемкин» в июне 1905 года и на крейсере «Очаков» в ноябре того же года.

Родиной этих новых песен оказался Севастополь, а героями — революционные военные моряки Черноморского флота. Революционная песня о восстании на крейсере «Очаков», сложенная, судя по ее содержанию, после разгрома этого восстания и казни его героя — лейтенанта Шмидта, была связана не только с народной мелодией «Раскинулось море широко», но и с поэтическими образами песни «Кочегар»¹.

В словах второй строфы песни об «Очакове»:

Товарищи, трудно нам было
В бою за свободу стоять…

слышится отголосок «Кочегара»:

Товарищ, я вахту не в силах стоять…

Поэтическими образами «Кочегара» навеяна и третья строфа песни о восстании на «Очакове»:

И рвутся у борта снаряды,
Далеко их слышится гром.
Уж в кубрике раненых много,
И стон раздается кругом.

Ярче всего эти отзвуки — в заключительных строфах песни об «Очакове», где образ замученного кочегара раскрыт по-новому, как образ революционного моряка, погибшего за свободу Отчизны:

Твой муж был убит за Отчизну,
В добычу достался валам,
И море в грозу, непогоду
Прибьет его тело к скалам.

Старушка, любимого сына
Ты ждешь, не дождешься домой…
Гордись им — за правду, за волю
Погиб он в пучине морской.

_________

¹Песня о восстании на «Очакове» была записана В. Чичеровым в 1935 году в Москве; опубликована впервые в журнале «Советское краеведение» (1935, № 6, стр. 28), перепечатана в сборнике «Славянский фольклор» (М., 1951, стр. 147).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Пример

Пример

Содержание