Почему у нас нет научно-музыкального анализа бетховенской музыкальной речи? Тема эта в высокой степени актуальна. Но она и трудна, ибо исследователям здесь придется иметь дело не только с определенными явлениями развития музыкальной ткани, но и проследить глубокую творческую потребность человека, движимого величайшими социальноэтическими запросами прогрессивно-буржуазной эпохи.

Другое дело — исследовать творчество эпигона. Это легко, ибо критик, музыкально образованный, осведомленный о состоянии «имманентных» законов строения музыкальной материи в своей эпохе, сразу разберется в произведении эпигона, увидит, из чего и как сделано это произведение. Где есть только использование готовых правил и методов развития музыкальной ткани, без обогащения и обновления этой последней — там нет живого творчества. Живое творчество появляется тогда, когда художник преодолевает эти так называемые «законы» развития музыкальной ткани, создавая свои принципы строения и развития музыкальной ткани, которая только в этом случае и получает подлинное осмысление, теряя отвлеченный, самодовлеющий характер, становясь музыкальной речью, проводником определенного идейно-насыщенного содержания.

У нас, в СССР, при таком могучем росте культуры, особенно тяжело бывает видеть явления эстетства и т. п. (прошу не смешивать с эстетикой, которая необходима, без которой не может быть искусства). Жизнь ставит так много глубоких творческих задач, столь же серьезных, сколь и увлекательных, борьба за социализм предписывает художнику осуществление- таких высоких идейных концепций, что большинство композиторов, преодолевая свои прежние ошибки, включается в строительство новой культуры.

Но композитору нужна помощь как критика-исследователя, так и слушателя. По линии связи со слушателем могло бы помочь радио.

Когда, по предложению журнала «Говорит СССР», я провел с представителями этого журнала беседу о роли радио в творчестве советских композиторов, — я особенно подчеркнул этот момент — связь со слушателем. Я сделал предложение — открыть в журнале «Говорит СССР» страничку, где печатались бы наиболее ценные письма радиослушателей о произведениях советских композиторов.

Предложение было встречено весьма сочувственно, но… за этим пока ничего не последовало. Связи со слушателем у композитора нет.

Я лично имел возможность познакомиться с большим количеством отзывов радиослушателей о моей «Новой деревне». Теперь по опыту знаю, как помогают, как много дают эти отзывы.

Радиокомитет должен серьезно задуматься над этим вопросом, как особо важным для развития музыки.

Что же касается критики, то нельзя сказать, чтобы она стояла у нас на должной принципиальной высоте: обычно критик фактически идет на поводу у композитора, оценивая то, что этим последним уже сделано, вместо того чтобы, творчески мысля, участвуя активно в строительстве социалистической культуры, намечать ближайшие задачи строителей этой культуры — в данном случае, композиторов — разрабатывать жанры, намечать формы, анализировать стили и методы, нужные нам,-помогать композитору, двигать его вперед.

Высоко оценивая работу отдельных тт. музыковедов, позволю себе однако призвать их к более смелой и широкой по охвату работе в области постановки принципиальных вопросов советской музыки, в области разработки совместно с композитором музыкально-творческих проблем.

Думаю, что отрадный сдвиг на этом участке работы, сказавшийся в образовании при ССК музыковедческой секции, принесет нам перемену и двинет дело советской музыкальной критики на большую высоту.

Здесь нельзя не сказать несколько слов и о журнале «Советская музыка», уже за год с небольшим своей деятельности много поработавшем на пользу социалистической музыкальной культуры.

Главное его достоинство в том, что он действительно направляет свое внимание на вопросы развития советской музыки в целом (разумеется, насколько охват этой широчайшей темы фактически возможен для сравнительно небольшой группы лиц, работающих в журнале), а не на интересы и взгляды какой-либо одной дворческой группировки.

Читать «Советскую музыку» интересно, журнал этот обогащает читателя, он беспристрастен и правдив.

Благодаря этому последнему качеству, он, несомненно придет к подлинно-марксистскому освещению вопросов советской музыкальной культуры. Недостатки его — те же, что и у большинства наших тт. музыковедов — некоторая робость в постановке актуальных проблем советского музыкального творчества, извест-

ный уклон в сторону исследовательских работ по наследию прошлого.

Признавая всю необходимость и важность подобных исследований, думаю однако, что в настоящий момент задачи, которые ставит перед композитором наша эпоха, так велики и неотложны, что критик, работающий в нашем журнале, если он хочет действительно быть в одной боевой шеренге с композитором, если он хочет ликвидировать обидный отрыв музыкальных критиков от композиторов, должен так писать о наследии прошлого, чтобы мысль его естественно переходила от исследования образцов музыкальной культуры прошлого — к вопросам нашего сегодняшнего дня.

Владимир Фере

Несколько мыслей в связи со 2-й годовщиной постановления ЦК о перестройке художественных организаций

На пути к социалистическому реализму в музыке перед композиторами встал целый ряд новых ответственных задач. Прежде всего, необходимость значительно более углубленного, более, так сказать, «точного» подхода в раскрытии тематики. Уже недостаточно поверхностно отразить ту или иную тематику; необходимо вскрыть и выразить ее в подлинно-правдивых, художественно-убедительных, эмоционально-заражающих образах. Перед музыкантом здесь встали новые трудности, ибо о явлениях исторической действительности приходится говорить не конкретными понятиями — словами, а музыкальными образами, сохраняющими известную «условность». Разумеется, в музыке понятие «реалистичности» будет еще долго, если не всегда, вызывать те или иные споры. Всеже уже сейчас нужно предостеречь от вульгарного понимания реализма в музыке, как попытки в музыкальных звуках передать звуки реальной действительности (а с таким пониманием мне неоднократно, к сожалению, приходилось встречаться в среде композиторов). Как это далеко от подлинной сущности социалистического реализма! Ведь социалистический реализм — это вовсе не примитивный натурализм, это не копирование действительности, а философское отношение к ней художника, вооруженного социалистическим, марксистско-ленинским миросозерцанием, отношение, которое может быть выражено и в плане революционной романтики.

Несмотря на огромные трудности есть уже ряд крупнейших творческих достижений в попытках овладения методом социалистического реализма. Прежде всего я имею здесь в виду оперу Шостаковича «Катерина Измайлова», где предельно реалистические характеристики поражают не только сами по себе своей меткостью и выразительностью, но ценны и как образец нашего, советского, социалистического отношения к прошедшей эпохе. Это — характеристики, разоблачающие, вскрывающие подлинную сущность лесковских героев. Достижение Шостаковича — это достижение всей советской музыки. И несомненно, что «Катерина Измайлова» — один из музыкальных документов нового этапа творческого развития, произведение, которое не могло бы появиться и быть написано до 23 апреля.

Но не только в углублении тематики и подходе к ней сказалась роль лозунга о социалистическом реализме. Новой задачей оказалась необходимость расширения и освоения новых жанров. Чтобы отразить явления во всем их многообразии, во всей многокрасочности стала совершенно недостаточной ограниченная подача их лишь в плане героики и пафоса.

РАПМ, которая сама много боролась с барабанно-трескучим «воспеванием» революции, практически очень мало сделала для освоения разнообразных жанров.

Особенно отставали лирический жанр, сатирический, развлекательный, эстрадный, танцовальный. И здесь перед советскими композиторами — еще буквально нерасчищенное поле деятельности. На этом участке еще предстоит большая и ударная работа. Но тот поворот лицом к новым (вернее, старым,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Владимир Фере

Несколько мыслей в связи со 2-й годовщиной постановления ЦК о перестройке художественных организаций

Содержание