признавать Пушкина, который силою гениального таланта очень часто врывается из тесных сфер стихотворчества в бесконечную область музыки. Это не пустая фраза. Независимо от сущности того, что он излагает в форме стиха, в самом стихе, в его звуковой последовательности есть что-то проникающее в самую глубь души. Это что-то и есть музыка».

(Из письма к Н. Ф. Мекк
от 3 июля 1877 г.)

Ц. А. КЮИ

«...Вчера я прослушал у одного знакомого Каменного гостя целиком и прослушал с превеликим удовольствием. Сильно меня захватила и оригинальная форма, и талантливость Даргомыжского, и гениальность Пушкина. Как у него все изумительно хорошо и просто, ясно. Употребляет он самые обыкновенные слова, а какая сила мысли, какое знание человеческого сердца. Как жалко сравнительно с ним бездарное и глупое ломание наших модернистов...».

(Из неопубликованного
письма к М. С. Керзиной
от 9 февраля 1915 г.)

Г. А. ЛАРОШ

«...Только поэзия Пушкина, с которым Глинка представляет наиболее родственных черт, дает подобие той глубины и искренности настроения, той внутренней цельности и гармонии, того светлого и идеального содержания, которое везде сквозит у Глинки чрез блестящее и порою виртуозное мастерство техники, и нельзя, мне кажется, лучше охарактеризовать Глинку, как назвав его нашим музыкальным Пушкиным...».

(Михаил Иванович Глинка)

«Пушкин, автор "Руслана и Людмилы", автор "Русалки", "Торжества Вакха" и "Каменного гостя", автор "Полтавы", "Пиковой дамы" и "Евгения Онегина" на долгое время после смерти занял первенствующее место в истории русской oперы, — конечно, не как либреттист..., а как вдохновитель либреттиста, как богатейшая сокровищница, из которой композиторы самых различных натур, самых противоположных дарований черпали мелодию и гармонию. Ему равно обязаны и Глинка, этот законченный и уравновешенный художник, и порывистая, лихорадочно возбужденная натура Даргомыжского, и могучее, богатое, исполненное противоречий, мятущееся из стороны в сторону дарование Чайковского... Я думаю, что родник далеко еще не исчерпан, что Пушкин по-прежнему будет вдохновлять молодых и старых музыкантов...».

(Чайковский, как драматический композитор)

А. К. ЛЯДОВ

«О, Пушкин, Пушкин! Вечный, лучезарный, свободный, художник — от головы до пят! Вот перед кем могу стоять на коленях!..».

(Из письма к Н. Г. Корсакевичу
от 30 июля 1907 г.)

«Как бы я хотел во всех (кого я люблю) вселить такое же обожание к Пушкину, какое я к нему чувствую. Всех бы поэтов мира отдал бы за Пушкина...».

(Из письма к нему же
от 16 ноября 1901 г.)

«Читаю Пушкина и убеждаюсь, что я прав, назвав их — Пушкина и Глинку, братьями, это такие два силача, что ух!».

(Из письма к нему же
от 20 июня 1879 г.)

Б. В. АСАФЬЕВ

«Глазунов сравнивал основные черты пушкинской поэзии с Глинкой и утверждал, что в стихах Пушкина слышится та же мелодическая природа, как и в музыке Глинки. Больше того, он считал, что Глинка, так сказать, нашел пушкинский стих: "Почем знать, быть может, сам Пушкин так читал свое “Я помню чудное мгновенье”?" Я выразил Глазунову свое восхищение "Вакхической песней" на пушкинский текст: "Что смолкнул веселия глас". Глазунов сообщил, что в этой музыке он хотел выразить свое преклонение перед пушкинским культом солнца, муз и разума и что он хотел бы в своей музыке достичь, хоть краем своего слуха, такой мерности и такой ясности...»

(Из моих бесед с Глазуновым)

«Лейли и Меджнун»

(Таджикский балет С. Баласаняна)

М. ВОЛЬБЕРГ

Таджикскому национальному балету, как самостоятельному театральному жанру, всего восемь лет: в 1941 году в Сталинабаде был поставлен первый таджикский балет «Ду гуль» («Две розы») А. Ленского. За прошедшие годы в республике выросли многие талантливые мастера балетного искусства: Вааламат-Заде, Лютфи Захидова, Махмат Кабилов, Азиза Азимова, Автоб Исамова, Абигай Исхакова и др. Являясь отличными наполнителями национальных таджикских танцев, они добились серьезных результатов и в освоении балетной классики. При их участии в Таджикистане, с успехом ставятся такие балеты, как «Лебединое озеро» Чайковского, «Бахчисарайский фонтан» Асафьева и другие.

На первых порах в таджикском балете остро ощущалось отсутствие органической связи между народным национальным танцем и элементами балетной классики. Этот недостаток ощущался, в частности, в хореографии балета «Ду гуль». При наличии ярких танцевальных номеров национального характера драматургия спектакля была в основном разрешена в плане пантомимы. Упорная работа над совершенствованием своего мастерства и освоением балетной классики позволила балетному коллективу Сталинабадского театра преодолеть этот недостаток. В балете С. Баласаняна «Лейли и Меджнун» коллектив в полной мере сочетал выразительные возможности таджикского национального танца с классической хореографией.

Древняя легенда о красавице Лейли и ее возлюбленном Кайсе — Меджнуне в свое время послужила темой замечательных поэм Низами, Навои и других великих поэтов Востока. Рассказ о любви Лейли и Кайса, разделенных классовыми и религиозными предрассудками, до сих пор живет в таджикском народе, привлекая благородством идеалов и чистотой чувств.

Сюжет балета (либретист С. А. Ценин) использует наиболее популярный вариант легенды. В кратких чертах он сводится к следующему: прекрасную Лейли, дочь, богатого правителя города, любит могучий Кайс — человек из народа, простой кочевник. Влюбленных разделяет острая сословная и племенная вражда. Родители Лейли хотят выдать ее замуж за знатного Ибн-Салома. Ненависть и презрение горожан обращены к Кайсу и его отцу, которых считают бродягами и отщепенцами. Но все это не мешает Лейли и Кайсу пламенно любить друг друга. Узнав о глубоком чувстве Лейли к бедняку-чужеземцу, родные торопятся сыграть ее свадьбу с Ибн-Саломом. Мольбы несчастной девушки — не связывать ее судьбу с нелюбимым человеком — не помогают. Обручение совершено. В разгаре пира во дворец является отец Кайса в сопровождении сына и группы единоверцев. Старик пытается уговорить родителей Лейли отдать ее замуж за Кайса. Но поздно. Обезумевшего от горя Кайса выгоняют из дворца. Лейли — в глубоком горе. Ее не радуют драгоценности, которые дарит ей ненавистный Ибн-Салом. Лейли прогоняет его от себя, угрожая ему кинжалом — заветным подарком Кайса. Ужасны и страдания Кайса: среди мрачных скал пустыни, вдали от людей скрывает он свою тоску. Народ прозвал его «Меджнуном» — безумным. Горе омрачило его разум — он не узнает даже родного отца; только любовь к Лейли жива в его сознании. Ему чудится нежная встреча с возлюбленной. На помощь Кайсу приходит храбрый рыцарь Нофаль. Он обещает вооруженной силой освободить Лейли из рук свирепого Ибн-Салома. Джигиты Нофаля врываются во дворец, где томится Лейли. Разгорается жестокое сражение, Ибн-Салом захвачен в плен. Но старый отец Лейли и теперь отказывается выдать ее за Кайса, не желая нарушить брачный обет. Лейли, заключенная мужем в «золотую клетку», вонзает себе в грудь кинжал, подаренный Кайсом. Рядом с ней падает замертво и верный Меджнун, тайно проникший в золотую тюрьму Лейли.

Сложность действия, обилие эпизодов, большое количество персонажей — все это ставило перед авторами спектакля чрезвычайно трудную задачу, которая успешно разрешена. Большие массовые сцены, чередующиеся с лирическими эпизодами, — в первой картине; сцена обручения — во второй; полная драматизма встреча Лейли с нелюбимым Ибн-Саломом — в третьей картине; безумие Кайса и его мечты в пустыне — в четвертой: наконец, кульминационное напряжение страстей в последних двух картинах, — все эти моменты нашли богатое воплощение в музыке и сценическом действии.

Автор музыки «Лейли и Меджнун» — заслуженный деятель искусств Таджикской ССР Сергей Артемьевич Баласанян посвятил много лет творческой работе в Таджикистане. С его именем связано зарождение таджикской советской оперы. С 1936 по 1941 год Баласаняном были написаны оперы «Лола» (совместно с С. Урбахом), «Восстание Восе», «Кузнец Кова»,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

«Лейли и Меджнун»

(Таджикский балет С. Баласаняна)

М. ВОЛЬБЕРГ

Содержание