Выпуск № 2 (92) | 1944 - страница 40

тее, но и это, впрочем, зависело от характера песни. Мужские голоса (особенно у запевалы-тенора) сами по себе приятнее. Но всюду подкупает не столько вокальный звук, сколько живое выявление свободно раскрывающейся души песни, безыскусственная, порой аляповатая, порой удивительно тонкая художественность как в передаче отдельных певцов, так и в своеобразном контрапунктическом ансамбле. Некоторые песни сопровождались игрой на жалейках и плясками, показан был и хоровод в движении. Особенно было интересно второе отделение.

Живая цельная картина увлекательного исполнения "звонов", столько же давшая уху, сколько и глазу, думается, глубоко запечатлелась в памяти слушателей.

Исполнены были также причитания по рекруте и по умершей матери. Одна женщина причитывала с плачем, другая утешала. Потом они переменились ролями и по окончании улыбались, хотя перед этим как будто бы по-настоящему плакали¹. Это уже было нечто вроде форменного представления.

Во всяком случае, "утро" оказалось в высокой степени художественно интересным и этнографически поучительным».

И содержание, и тон рецензии показывают, насколько неосновательны были страхи московских музыкантов, полагавших, что русская песня в подлинном, необработанном виде и ее деревенские исполнители не выдержат серьезной критики. Пришлось признать, что идея Митрофана Ефимовича ничего общего с каким-либо «чудачеством» не имеет, что он не маниак, а человек с большим художественным чутьем, давшим ему возможность в полной мере оценить достоинства безыскусственной народной песни и вокального искусства деревенских артистов и артисток.

Во всяком случае, 17 февраля (ст. ст.) 1911 года — дата историческая: с этого момента вокальное искусство русской деревни получает возможность выйти на широкую мировую арену².

«Утро» имело большой успех у публики и специалистов. Лишь одно лицо не разделяло всеобщего удовольствия: это была сама благотворительница, возмущенная дефицитом, который дал устроенный ею концерт.

«Крестьянский концерт», о котором идет речь, конечно, не был свободен от недостатков. Сама по себе идея Пятницкого — сценическими средствами передать кусочек музыкального быта русской деревни, изобразить типичные «посиделки», на которых крестьяне до поздней ночи «играют» разные песни, — заслуживала всяческого одобрения. Но задача сценического искусства состоит в правдивом или, по меньшей мере, правдоподобном изображении реальной действительности. В данном случае на сцене передавался повседневный, будничный эпизод из крестьянского быта. К чему же здесь пышные наряды женщин!

Необходимо было показать и другую картину — «Свадебный обряд», во время которого девушки иногда надевали извлеченные из дедовских сундуков парадные платья и вышитые золотом кокошники. Для этой картины подходило бы и соответствующее обряду свадебное причитание, сопровождающееся плачем. Плакать же на посиделках без всякого повода — было совершенно неуместно. Известно также, что хороводные «действа» в большинстве случаев происходят не в избе, а на вольном воздухе, где-нибудь на зеленой луговине, на берегу речки или озера. Значит, нужна была и соответствующая декорация.

Другой недочет первого «Крестьянского концерта» состоял в том, что сам Митрофан Ефимович все время находился на сцене, приводил из-за кулис и снова уводил отдельные группы певцов, послушно за ним следовавших, словно слепцы за поводырем. А «поводырь» ежеминутно давал публике пространные объяснения и тем расхолаживал впечатление от самого пения.

_________

¹ Не «как будто бы», а именно по-настоящему! — В. П.

² Намечавшееся заграничное турне хора Пятницкого не состоялось в связи с начавшейся в 1914 году мировой войной.

Не без основания полагая, что появляться во фраке или в сюртуке на фоне многокрасочной этнографической костюмерии не следует, Пятницкий сам обрядился в будничный крестьянский костюм: синие пестрядинные штаны, длинную белую холщевую рубаху, перетянутую ремешком, белые онучи и лапти. Но все эти недостатки первого опыта были скоро изжиты.

1912 год окончательно упрочил славу «Крестьянских концертов» Пятницкого. В течение этого года удалось устроить два блестящих, сценически оформленных выступления. Первое из них состоялось 27 января в помещении Литературно-Художественного Кружка, второе — повторное — 25 февраля в Большом Зале Консерватории, как экстренный концерт Императорского Русского Музыкального Общества.

Чтобы не повторить прошлогодней ошибки, — не спутать в один клубок песни различных жанров и не загнать хоровод в тесную избу, — я решил смонтировать три картины, присвоив им, согласно театральным обычаям, соответствующие названия. Первая картина называлась «Вечер за околицей», вторая — «Праздничный день после обедни», третья — «Свадебный обряд».

Декорация первой картины изображала живописную луговину. Вдали — деревня. Крестьяне, свободно группируясь, как это в действительности наблюдается, пели одну песню за другой. Крестьяне всех возрастов особенно любят плясать и водить хороводы на свежем воздухе, выйдя вечерком за околицу. Пляски поздним вечером, при лунном свете, в обычае как у русского, так и у украинского крестьянства. И финальное «действо» первой картины состояло именно в хороводах и плясках при свете театральной луны.

Декорация второй картины: солнечный день. Часовня у колодца. Слепцы поют духовные песни. Шесть образцов этого редчайшего жанра показаны были крестьянами Воронежской губернии. Духовный стих № 7 — «Кому повем печали моя», в сопровождении лиры, был исполнен Пятницким и бандуристом Шевченко¹, за неимением певцов из среды приехавших крестьян. В соответствующих костюмах, Митрофан Ефимович и Шевченко исполнили этот стих, причем Шевченко аккомпанировал пению на лютне — любимом инструменте «калик перехожих».

Композиция и постановка картины «Свадебный обряд»² всецело принадлежала Митрофану Ефимовичу.

Декорация: внутренность избы. За сценой слышится песня: «Э-ох-ты, кукушка, ты рябая», которую поют подруги, как бы оповещая сельчан, что в селе просватана девушка. Когда подруги и соседки входят в избу, просватанная девушка встречает их плачем (причитанием). Слышатся возгласы: «Жених идет»... Входит жених со своими родными. Его встречают песней: «Сы восточной, сы сторонушки...» и затем сажают на край коника (ларя). В это время невеста, окруженная женщинами, находится в противоположном углу избы. При пении песни: «Да ты, утушка, да

_________

¹ Василий Кузьмич Шевченко — был замечательным бандуристом. Не менее искусно играл он на украинской лире.

Описание бандуры или «кобзы» (конструкция инструмента и способ игры на нем) можно найти у А. Фаминцына в его работе «Домра и сродные ей музыкальные инструменты русского народа», СПБ, 1891. См. также фотоснимок «Украинские кобзари» в «Трудах Музыкально-Этнографической Комиссии», том II, стр. 238.

Сведения о лире (русский термин — «рыле») даны А. Л. Масловым в его «Иллюстрированном описании музыкальных инструментов, хранящихся в Дашковском Этнографическом Музее в Москве» (См. «Труды Музыкально-Этнографической Комиссии», том III, стр. 237, 239).

² «Сговор» — Воронежской губернии (Бобровский уезд).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание