Выпуск № 5 (90) | 1941 - страница 30

ческой концепции Катуара во всех ее существенных чертах и деталях, я только укажу, что при всей принципиальной важности положений и поправок Катуара ему все-таки не удалось полностью преодолеть всю ограниченность римановской концепции (так, некоторый схематизм и догматизм римановской школы еще присутствует и у Катуара). Однако, это не умаляет огромного исторического значения работы Катуара как музыкального ученого: его научно-теоретический вклад ценен как значительный этап в советском музыкознании.

Как учитель и воспитатель молодых композиторов, Г. Л. был также значительным, выдающимся явлением. Прогрессивность его музыкальных убеждений, огромная принципиальность и честность, исключительная педагогическая добросовестность, — заслуженно создали ему славу выдающегося педагога. В его класс стремились многие, и через его школу прошло большинство молодых композиторов того времени. Из питомцев «катуаровской» школы назову: А. С. Абрамского, В. А. Власова, В. А. Гайгерову, И. И. Дубовского, С. В. Евсеева, Д. Б. Кабалевского, В. Н. Крюкова, Л. А. Мазеля, Ю. С. Никольского, Л. А. Половинкина, М. Л. Старокадомского, В. Г. Фере, М. М. Черемухина, Л. А. Шварца, В. П. Ширинского и др.

Как в своей творческой работе, так и в педагогической практике Катуар был верен своим художественно-эстетическим идеалам, не отступая от них ни при каких обстоятельствах. «Это последнее качество многими было неправильно понято и нередко истолковывалось... как нетерпимость... Между тем эта стойкость свидетельствовала не только о б искренности и продуманности художественных воззрений Г. Л., но, быть может, именно благодаря этому свойству его личности — преподавание его получало особенную методическую ценность, ибо оно основывалось на твердо выработанных принципах и положениях, многократно им проверенных как на образцах мировой литературы, так и в собственной композиторской практике»¹.

Такую же честность и принципиальность Г. Л. стремился воспитывать и в своих учениках, считая, что только на такой основе возможно настоящее служение искусству.

Выработав обыкновение отшлифовывать детали произведения с исключительной требовательностью, Катуар те же творческие привычки воспитывал и в своих учениках. Вникая в каждую деталь, бескомпромиссно требуя нужных исправлений, Г. Л. Катуар успокаивался лишь тогда, когда ученические работы удовлетворяли требованиям безукоризненного вкуса. Это делало школу Катуара чрезвычайно строгой, быть может, даже суровой, но отнюдь не сухой и педантичной. Зато она создавала прочную базу для приобретения надлежащей, свободной техники и мастерства, без которых нельзя и думать о самостоятельной творческой дороге. Г. Л. не раз говорил: «чтобы научиться писать, необходимо пожертвовать несколькими сочинениями. По окончании школы никто вас стеснять не будет».

Проверяя ученические работы, Г. Л. обычно их не раз проигрывал на ф-п., вникая во все технические детали; поэтому его критика и поправки не имели ничего общего с приемом случайного «выхватывания» отдельных оплошностей; критиковал он всегда убедительно и основательно. Почти всегда для более полной и исчерпывающей критики он даже оставлял эти работы у себя, до следующей встречи; в этих случаях работа подвергалась буквально скрупулезному анализу. Нередко урок у Г. Л. за-

_________

¹ В. Фере, Г. Л. Катуар и композиторский молодняк. Журнал «Музыка и революция», 1926 г., № 7–8, стр. 9.

Г. Л. КАТУАР
(1861–1926)

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Г. Л. КАТУАР (1861–1926)

Содержание

Г. Л. КАТУАР
(1861–1926)