НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Л. Кулаковский

У истоков русской народной музыкальной культуры

Очерк второй¹: брянский хороводный спектакль «Кострома».

Изучение русской народной песни до сих пор давало богатый, ценнейший материал только для фольклористов, для музыкантов, но не для театроведов; изучение народных основ русского театра недопустимо отставало. Но если театроведы только в последние годы поставили всерьез проблему изучения народного театра, то музыканты-этнографы почти сплошь считали вне сферы своих интересов изучение народного песенного искусства в его связи с театральным.

В результате народные корни музыкально-драматического искусства до сих пор не были осознаны; и если связь музыкального искусства с народной песнью очевидна для каждого, то может возникнуть в корне ошибочное представление, будто русская опера, русский драматический театр равносильных корней в народном искусстве не имеют.

Приходится напомнить об этом ненормальном положении, начиная статью, посвященную народному, хороводному спектаклю. Даже запись и изучение песен, включенных в фольклорный спектакль «Царь Максимилиан»², иные музыканты-этнографы считали «второстепенным» для себя делом; описание музыковедом целого народного спектакля будет сочтено, возможно, делом совсем посторонним для музыкальной этнографии...

Только недавно приступлено к изучению русских хороводов: нельзя поэтому не напомнить, как односторонне были они нам известны до последнего времени. Хорошо известны тексты хороводных песен, мелодии их неоднократно использовались композиторами, — но хоровод, как театрализованная игра, до сих пор не был изучен.

Ненормальность этого положения стала для меня особенно очевидной, когда удалось увидеть и изучить самобытный крестьянский спектакль, выросший независимо от книжных влияний и традиций, основанный на древних «языческих» поверьях, а по форме — теснейшим образом связанный с хороводными играми («карагодами»).

Этот удивительный спектакль — в двух самостоятельных вариантах — удалось найти в тех же селах Дорожеве и Домашеве, Брянского района, где были обнаружены архаичные флейты Пана — кувиклы; с полным основанием села эти можно признать настоящими заповедниками древних форм русского народного искусства.

Замкнутость художественного быта этих сел, затерянных на окраине брянских лесов, великолепно сказалась в том, что игра в «Кострому» в обоих селах, весьма близкая по формам, — в то же время настолько различна, что демонстрирует две разные фазы развития народного театрального искусства.

Домашевская «Кострома» — это еще удивительно сохраненный древний обряд, известный фольклористам под названием «Похорон Костромы», — обряд широко теат-

_________

¹ См. «Советскую музыку» № 10, 1940

² См. «Советскую музыку» № 7, 1939

рализованный, с важными, архаического происхождения, деталями, до сих пор нигде не отмеченными.

Такие же архаические детали встречаются в дорожевской «Костроме», — но здесь уже можно наблюдать и другое: забвение ритуального смысла обряда привело к «перерождению» его в подлинный спектакль, с весьма последовательным, систематичным изменением жанра всех почти сцен. Таким образом сопоставление вариантов того же спектакля в двух соседних селах дает наглядное представление о путях развития народного театра, выросшего на основе древнерусских ритуальных обрядов.

Удивительное, ни с чем не сравнимое впечатление произвела на меня домашевская «Кострома»; в памяти мгновенно ожили скупые отрывки описаний древнегреческого народного театра.

Посреди «карагода» медленно движущихся девушек и женщин, на куче мягкой подстилки, неподвижно лежала девочка лет 10; грудь и лицо ее накрыты платком. Это и была тяжело больная Кострома. Хоровод запел несложный припев — обращение к Костроме, прославление ее:

Прим. 1

Слова этого припева хорошо известны фольклористам по описаниям «Похорон Костромы», но напев, кажется, ни разу не был записан. Архаичность его не вызывает сомнений. Тут и узкий охват мелодии (б. терция у верхнего голоса, квинта у нижнего), и примитивный, бесполутоновый звукоряд (ре— фа— соль — ля), и архаичная концовка, и монотонная речитативность, особо заметная в верхнем голосе. Характерно и отсутствие параллельных терций, частые унисоны, секунды.

Медленно и плавно двигаясь по кругу (не в такт пению), хоровод поет этот припев и останавливается. Одна из девушек обращается к матери Костромы, сидящей на земле рядом с больной дочерью, с приветствием и тревожным вопросом: «Жива твоя Кострома?»

Мать Костромы односложно и почти недовольно отвечает, что Кострома заболела, — а ей работать надо... Сама она беспрестанно работает, изготовляет из кучи сырого волокна льна («прядева» — кудели) ткани, холсты. Знакомая с детства работа разбита на отдельные этапы, — начиная с того момента, как мать Костромы берет в руки сырое прядево и кончая тканьем холста. Все виды работы, понятно, только имитируются быстрыми движениями пальцев, рук, ног — как в детской игре или в театральных этюдах «с воображаемыми предметами».

Используется, правда, и примитивная «бутафория»: несколько палочек и колышков заменяют все необходимые орудия, вплоть до кросен, а клочок пряжи, веревка, тряпье — все промежуточные стадии обработки прядева, до холста включительно.

Каждый этап работы, например, «снованье», вместе с двукратным обменом репликами и припевом хоровода — образует отдельный эпизод обрядового действа.

С каждым новым эпизодом состояние здоровья больной Костромы все ухудшается. Посылают за «фершалом», потом приволакивают под руки попа — ничто не помогает: Кострома уже «покончилась», умерла, — как раз в то время, когда мать ее кончает свою долгую работу.

Только теперь мать Костромы (до того относившаяся к болезни «дочери» с подчеркнутым равнодушием, почти досадой) проявляет материнские чувства: вскакивает, разбрасывает работу, начинает голосить над телом Костромы:

Прим. 2

Мелодия причитания по характеру весьма близка припеву хора.

Кострому под причитанье матери и обычное заупокойное пение подымают на руки и несут в лес «хоронить». Этим и заканчивается странная игра в «Кострому».

Домашевский вариант «Костромы» по существу весьма близок к неоднократно описанному обряду «Похорон Костромы»: там тоже мертвую Кострому имитировала иной раз девушка, относимая затем в лес, в поле или в речку для похорон (чаще ее заменяла

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Л. Кулаковский

У истоков русской народной музыкальной культуры

Прим. 1

Прим. 2

Содержание