«Музыкальная акустика»

За два — три последних десятилетия акустика из почти забытой отрасли физики обратилась в обширную область науки, имеющую большое техническое значение. Большое развитие получила и акустика музыкальная. Теория восприятия музыки и речи, граммофон, радиовещание, звуковое кино, электромузыкальные инструменты, теория построения обычных музыкальных инструментов, ультразвуки — вот краткий перечень проблем акустики, которые 30 лет назад или не существовали вовсе или же были совершенно не разработаны. Учебник музыкальной акустики, основанный на современных достижениях науки, открывающий музыканту физическую сторону его специальности, — не только желателен, но и необходим.

Однако рецензируемый ниже учебник¹ не может удовлетворить этой потребности.

Я не берусь судить, насколько его третий отдел — акустика музыкальных систем — удовлетворяет требованиям, которые надлежит предъявить к учебнику музыкальной акустики; но первый и второй отделы, обнимающие акустику физическую, в высокой степени неудовлетворительны.

Такое заключение приходится сделать на основании ряда весьма важных и коренных дефектов книги.

Если говорить об общем плане учебника, то с ним можно было бы и согласиться, если бы основные физические явления акустики были связно изложены в начале книги. Нельзя забывать о том, что средняя школа дает будущему музыканту весьма мало знаний по акустике; в курсе музыкальной акустики их необходимо излагать. В рецензируемой же книге изложение начинается с восприятия процесса психо-физиологического; физический процесс, являющийся его причиной, — как-то замазан, оттеснен на задний план: это никак не мирится с материалистической философией, на которой мы в Советском Союзе привыкли строить нашу науку. Странно читать в первых строках книги: «тон есть восприятие... звук есть восприятие... шум есть восприятие...» — в то время как определения тона, звука, шума, как явлений движения материи — отсутствуют. Вообще, в выборе определений авторы не захотели посчитаться ни с громадной международной работой, которая была проделана в этом отношении, ни с той работой, которая велась и у нас Академией наук СССР (и которая не осталась неизвестной для авторов книги, ибо некоторые из них сами принимали в ней участие). Поэтому оказались в книге и нечеткое определение силы звука (стр. 11), и такие термины, как «равногромкие линии» (стр. 13), «тембровый спектр» (стр. 17), «идиофонные тела» (стр. 37) и т. п.

Переходим к самому изложению. Здесь бросается в глаза, прежде всего, глава 4-я первого отдела — о тембре звука. Начинается она фразой, которая способна привести в недоумение: «Когда звучащее тело совершает колебания основной частоты... то оно обычно делится на части (?)...» И далее: «призвуки, производимые колебаниями частей...». Конечно, специалист

_________

¹ Под общей редакцией проф. Н. А. Гарбузова. Музгиз, М. — Л. , 1940.

сможет догадаться, что хотят сказать авторы, но учащегося такое изложение безнадежно запутает. Далее говорится: «тембр звука, в конечном итоге, определяется его обертонным составом...» Это — коренная ошибка, показывающая, что автор этой главы просто незнаком с современной литературой, ясно доказывающей, что тембр, кроме обертонного состава, определяется и так называемой динамикой звука — характером нарастания и убывания силы данного звука. Как видно, автору (и редактору) неизвестны ни многочисленные работы по переходным явлениям (кстати, о них и их роли в этой книге ни полслова!), ни простые опыты с граммофонной пластинкой, вращаемой в противоположную сторону (когда фортепиано звучит, как фисгармония, только потому, что в этом случае, при том же обертонном составе, каждый звук медленно нарастает, — тогда как в фортепиано каждый звук внезапно возникает и медленно спадает). Таким образом, глава о тембре дезориентирует читателя в столь важном для музыканта пункте.

Не совсем ясно, почему в главе о тембре идет речь об унтертонах. Если (как, по-видимому, думает автор) речь идет о дребезжании, то с этим, пожалуй, можно согласиться. Но унтертоны — и весьма сильные — появляются, например, при колебаниях неровных пластинок, и там это явление вряд ли может быть сопричислено тембру: и дребезжание, и унтертоны пластинок — скорее досадные дефекты звука, чем элементы тембра.

В следующей, 5-й, главе речь идет о восприятии созвучий (определения чистого тона и созвучия мы в книге в отчетливой форме не нашли). Здесь, на стр. 25, мы встречаемся с утверждениями, являющимися отражением верных замечаний Гельмгольца, но изложенными так запутанно, что читатель понять их не сможет. Вот они: «Частота суммарного, сопровождаемого биениями, колебания зависит от соотношения амплитуд слагаемых колебаний». «Если амплитуды... не равны, то частота суммарного колебания периодически незначительно изменяется...» «Частота слитного звука... больше частот обоих звуков...» Далее, на стр. 27, в той же главе, мы читаем : «При делении струны пополам в процессе колебания ее половины... колеблются с неодинаковой частотой...» Здесь допущена совершенно элементарная ошибка.

Оставляя в стороне менее яркие примеры безграмотности, переходим к главе 6-й — о слухе. Здесь, на стр. 32, мы читаем, что «ушная раковина действует, как звукопринимающий рупор». Это практически неверно для человека; для животных это зерно только отчасти (только для глубоких ушей и высоких звуков). Далее автор, говоря о резонансной теории слуха Гельмгольца, держится сильно устарелых мнений и неверно понимает Флетчера. Прекрасные же новые работы, в особенности работы Бекеши, ему, очевидно, не известны.

Во втором отделе книги излагается акустика музыкальных инструментов — область, в которой за последнее время было сделано так много интересного, — в частности, и советскими учеными. Первая глава этого раздела — всего три страницы — совершенно превратно толкует процесс образования и излучения звука. Простые понятия, не плохо излагаемые в других учебниках, здесь переданы путаными положениями: «излучатель»... выполняет «усиливающее действие» (стр. 37), «гемиидиофонные (полусамозвучные) тела» (стр. 38); мы узнаем далее, что мембраны «лишены способности, подобно идиофонным телам, колебаться в свободном или полусвободном состоянии» (стр. 38), и многие другие положения в таком же роде. Невольную улыбку вызывает фраза, где говорится о роли канифоли

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Проф. Н. Андреев

«Музыкальная акустика»

Содержание