Выпуск № 10 (83) | 1940 - страница 35

руки на каждом! Кроме того, им написано несколько книг по музыке («Umriss der ganzen Musikgeschichte», изд. в 1851 г. у Schott’a в Майнце и у Ricordi в Милане, и др.).

Однако огромная часть сочинений Черни оказалась забытой, и, повидимому, справедливо; многочисленные же инструктивные сочинения принесли автору их огромную славу и получили широкое распространение во всех странах мира. Трудно представить себе случай, когда пианист не обратился бы в процессе своей работы к этюдам и упражнениям К. Черни и не извлек бы из них большой пользы.

Карл Черни

Черни первый ввел редактирование произведений. Самая мысль о необходимости редактирования возникла опять-таки из педагогических соображений: предоставить ученику такое издание, которое помогло бы ему разобраться в трудностях сочинения.

Редакция клавирных сочинений И. С. Баха, сделанная К. Черни, обладает рядом очень больших достоинств инструктивного порядка. Прежде всего поражает тщательно продуманная и подробнейшим образом выписанная аппликатура.

Черни, ученик Бетховена, высоко ставил принцип legato. Его школа — или, иначе, венская школа пианизма — была дальнейшим шагом в истории пианизма и своеобразным «отрицанием» лондонской школы, главой которой был Муцио Клементи.

Пианистическая школа Клементи, отразившая в основных своих признаках тенденции музыкального классицизма, провозглашала как основной принцип

non legat’ный способ звукоизвлечения, пунктирность (вспомним то замечательное perlé, которым обладал Фильд, — о чем с восторгом пишут его современники).

Черни коснулись уже новые веяния. Он жил в период становления нового художественного стиля — романтизма; принцип legato как нельзя более отвечал требованиям яркой фразы, гибких и выразительных оттенков.

Аппликатура в его редакциях подчинена этому принципу, причем он признает legato только как «legato пальцами». Это значит, что каждый выдерживаемый звук он представлял себе звучащим как бы на органе, и потому плавный переход к следующему звуку мог совершаться только с помощью другого пальца.

Бузони, в своей редакции «Клавира хорошего строя»¹, сделанной в начале XX века, применяет иную аппликатуру: он допускает скольжение первого пальца с черной клавиши на белую, что для Черни совершенно исключалось.

В одном из писем Бетховен отметил, что игра на органе дала ему очень много для выработки legato. Черни сам не играл на этом инструменте, но в своей редакции произведений Баха применял прием органного «абсолютного» legato. Поэтому Черни в ряде мест рекомендует беззвучную подмену пальцев на одной клавише.

Бах часто излагал средний голос в 3- или 4-голосных произведениях, не задумываясь, какой рукой пианист будет его играть. Черни очень удачно распределяет эти средние голоса между обеими руками, так что без труда становится возможным ведение плавной мелодической линии.

Именно эта общедоступность и ясность аппликатурных указаний и являются первой причиной столь широкого распространения редакции Черни. Однако, этими качествами, пожалуй, и ограничивается положительная ценность редакций.

Второй причиной чрезвычайной популярности редакций Черни являются подробные и разнообразные указания динамических оттенков исполнения.

Как известно, И. С. Бах в своих рукописях не проставлял или, вернее, почти не проставлял никаких указаний для исполнителя. Каждый интерпретатор его сочинений, таким образом, руководствуется собственным вкусом.

Черни интерпретировал клавирную музыку Баха в духе мендельсоновского сентиментального благодушия; в его редакциях музыка И. С. Баха выглядит примерно так же, как выглядела бы статуя Давида Микель-Анджело, поставленная в жилище патриархальной и добродетельной семьи, какие любил изображать Грез.

«Волнистая» динамика, частые crescendo и diminuendo, всегда постепенные переходы от forte к piano, импровизационные речитативы, неизменные calando, rallentando и другие виды замедления темпа в конце сочинения — вот, в нескольких словах, характерные приемы черниевской нюансировки. Между тем, музыка Баха гораздо суровее, гораздо шире по замыслу и значительнее; поэтому исполнитель, если он хочет ближе подойти к стилю великого полифониста, должен отказаться от «постепенных переходов и закругленных окончаний, унаследованной от Черни «волнистой» нюансировки»². Для этой музыки гораздо больше подходят внезапные и решительные «террасообразные» переходы от forte к piano и наоборот, — то, что на органе осуществляется путем перехода с одного мануала (клавиатуры) на другой. Эти переходы subito «воспроизводят, — как подчеркивает Бузони, — одну из самых характерных особенностей органа» и являются выражением волевого и мужественного характера музыкального мышления Баха.

Крупнейший знаток И. С. Баха Альберт Швейцер в своей книге «И. С. Бах»³ в ряде мест возмущается обилием crescendo и diminuendo, которыми снабжают обычно эту музыку. «Заключительное diminuendo во всех оттенках, которое мы повсюду делаем по привычке, есть один из злейших врагов стильного исполнения Баха» (стр. 130).

Еще более крупным, основным недостатком редакции Черни являются сознательные изменения, вносимые им в авторский текст. Нет почти ни одной инвенции, фуги, сюиты, где бы Черни не «поправил» автора из тех или иных, иногда инструктивных, иногда «художественных» соображений. Изменения эти никак не оговорены им в тексте; только сличение с Urtext’ом может обнаружить все искажения, внесенные Черни.

Если сравнить, например, редакцию «Клавира хорошего строя» Черни с редакциями Гермера, Кролля, Бузони, — не говоря уже о таком превосходном издании, как штейнгреберовское (под редакцией Бишофа), — то окажется, что все эти работы выгодно отличаются от редакции Черни большим уважением к авторскому тексту; в этом смысле их упрекнуть не в чем.

_________

¹ Данный вариант перевода названия сборника «Das wohltemperierte Klavier» принадлежит прсф. Г. М. Когану.

² Г. Коган, Школа фортепианной транскрипции, выпуск 3, стр. VII.

³ Музгиз, М., 1934.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Карл Черни

Содержание