НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Л. Кулаковский

У истоков русской народной музыкальной культуры

Очерк первый: БРЯНСКИЕ «ФЛЕЙТЫ ПАНА» — КУВИКЛЫ

Весной 1939 г. на районной олимпиаде в Брянске выступила группа певцов и певиц из села Дорожево. Кроме песен и частушек, дорожевцы показали самодеятельную «постановку» — «Кострому» — и сплясали русскую под аккомпанемент самодельных музыкальных инструментов. Ни эти инструменты, ни «Кострома» (названная в протоколах «театрализованной старой песней») не были знакомы жюри. Творчество дорожевцев понравилось, — село заняло на олимпиаде второе место, но этим, однако, дело и ограничилось: значение показанных образцов народного искусства не было осознано. Только через полгода, при случайной встрече с бывшим членом жюри, режиссером Ф. Марцинковским, удалось подробнее узнать о странных «номерах», показанных на колхозной олимпиаде. В марте текущего года Московская государственная консерватория командировала меня в Брянский район для изучения дорожевской «Костромы» и той музыки на самодельных инструментах, которая сопровождала пляску во время олимпиады. Аналогичные материалы были найдены в соседнем селе Домашеве.

С каждым днем работы все отчетливее выяснялась исключительная научная, культурная ценность древних памятников народного творчества, сохранившихся в брянских селах до нашего времени. Безымянные музыкальные инструменты, на которых играли дорожевцы, оказались редчайшими представителями «флейт Пана», известных со времен античной Греции. Непонятная «Кострома» — оказалась архаичным вариантом древнего обряда «Похорон Костромы», — вариантом, театрализованным в такой степени, что его смело можно назвать древнейшим образцом самобытного русского хороводного театра.

В течение долгих веков естественные, географические условия, видимо, содействовали относительной замкнутости быта сел, в которых сохранились эти драгоценнейшие памятники древней народной культуры.

Село Дорожево раскинулось посреди широкого поля (километров 10–12 в диаметре), окруженного со всех сторон сплошной зубчатой стеной лесов; это знаменитые с древних времен «брынские» (брянские) леса. За перелеском, почти на опушке, второе село, — Домашево. Стена лесов, в прошлом огромных и дремучих, как бы изолировала оба села от внешнего мира; правда, теперь на окраине леса, всего в 12 км, проходит железная дорога; совсем вблизи вырос новый промышленный центр (Орджоникидзеград — б. Бежица), но все это — достижения нового времени; в недалеком еще прошлом села Брянского района были, видимо, так же удалены от хозяйственно-культурных артерий, как и много столетий назад.

Об обособленности, замкнутости художественного быта каждого села в прошлом говорит и тот факт, что ничтожное расстояние в 5 км, отделяющих Дорожево от Домашева, оказалось уже достаточным, чтобы обеспечить самостоятельность форм сохранившихся в них реликтов архаической культуры — музыкальной и музыкально-театральной. И там и тут играют на кувиклах, играют «Кострому», — но играют по-особому: перед нами как будто два разных этапа развития одной и той же музыки, два разных этапа развития театрально-хороводного искусства.

Игра на кувиклах и «Похороны Костромы» представляют настолько крупные художественных и научно-исторические явления, что и в рамках данной статьи требуют отдельные очерков.

Русская народная инструментальная музыка, как известно, почти не изучена. Опубликовано ничтожно малое количество инструментальных наигрышей (особенно — на самодельных музыкальных инструментах). Почти нет специальных работ, посвященных инструментальной музыке; даже в описаниях бытующего еще народного инструментария имеются непростительные пропуски.

Игра на кувиклах — «флейтах Пана», о которых до последних лет сохранялись только глухие упоминания, — представляет поэтому двойной интерес: как известно, инструмент этот, найденный у многих народов земного шара, относится к самым примитивным, самым архаичным.

«Флейта Пана», часто изображавшаяся еще на греческих барельефах, как обязательная принадлежность пастушеского бога Пана, — это несколько открытых тростинок, часто (но далеко не всегда) скрепленных друг с другом. В СССР «флейты Пана» были описаны только у немногих народов, например, у грузин, у коми¹. Недавно еще, года три назад, в книге В. Стешенко-Куфтиной «Флейта Пана» (посвященной описанию этого инструмента у грузин) можно было прочесть, что у русских «флейта Пана» уже вышла из употребления. В. Стешенко-Куфтина не знала, что в то время, как печаталась ее книга, экспедиция Московской консерватории под руководством проф. К. Квитки уже изучала культуру игры на «кугиклах» в Курской области. Оказалось, что в отдельных селах игра на этом инструменте до сих пор не только не забыта, но, наоборот, пользуется широким, почти массовым, распространением, успешно конкурируя даже с гармоникой.

Брянский район Орловской области — это, следовательно, второй «центр», в котором сохранилась до сих пор древняя культура русских «флейт Пана»; понятно поэтому, с каким интересом я стал собирать сведения об этой реликтовой культуре.

Записывая музыку «игрух» на кувиклах (термин «игруха» обозначает в равной мере и певицу, и инструменталистку), сопоставляя их рассказы, наблюдая за изготовлением «кувикл», — я смог скоро обнаружить парадоксальное, на первый взгляд, явление. Игра на кувиклах, оказывается, имеет и здесь свою оригинальную «культуру» — целый непнсанный «свод законов»: систему традиций, навыков, приемов, довольно подробную терминологию, чуть ли не «школу»; и в то же время культура кувикл так примитивна, архаична, что по сравнению с ней даже простейшие песни, напетые дорожевцами, — кажутся сложными, высокоорганизованными музыкальными произведениями.

«Культура» брянских кувикл сохранила до наших дней музыкальное искусство таких древних времен, что в нем явственно можно наблюдать первые этапы инструментальной музыки и даже ее возникновение.

Сравнивая культуру брянских кувикл с курскими «кугиклами»², легко заметить, что «брянский очаг» сохранил более примитивные, архаичные черты, чем курский (или же, при позднейшей редукции, успел растерять некоторые из своих былых достижений).

В отличие от обследованных сел Плёхово и Гахово, Курской области, в Дорожеве и Домашеве игра на кувиклах находится ныне в явно ущербной, даже закатной фазе. «Игрух» на кувиклах осталось немного, молодежь не удовлетворяется этим примитивным инструментом, а часто — почти не знает его. Негромкие звуки кувикл чаще всего раздаются во время покоса: там же, на полях, женщины находят материал для кувикл и, быстро смастерив незамысловатые «флейты», дружно играют на них в минуты досуга, вечером, возвращаясь в село, а то и на улице: тогда уже среди «игрух» непременно появляются и двое пляшущих.

Играют на кувиклах только в сравнительно недолгие летние месяцы, когда «созреют» (затвердеют) стебли растения, из которого изготовляются кувиклы; на зиму кувиклы, за редкими исключениями, не сохраняются. При расспросах выяснилось, что в недавнем прошлом еще существовали поверья, ограничивавшие время начала и конца игры на кувиклах. Поверья эти были связаны с циклом сельскохозяйственных работ в поле — уборкой хлеба и льна. Так, начинать игру на кувиклах старики не разрешали раньше, чем зацветет рожь или же раньше «10-й пятницы» (праздник, в прошлом связанный с поклонением духам, покровителям льна,— позднее приуроченный ко дню «Параскевы-Пятницы»), Оценивая эти древние обрядовые предписания, надо принять во внимание, что игра на кувиклах почти всегда сопровождается пляской (русской); может быть,

_________

¹ О «флейте Пана» у коми см. в неопубликованном еще отчете К. В. Квитки о результатах экспедиции в 1938 г. Один из вариантов этого инструмента имеется и в некоторых районах Литовской ССР.

² Некоторые данные о кувиклах в Курской области приведены в только что вышедшей из печати 1-й части учебника истории русской музыки (под ред. проф. М. Пекелиса), см. стр. 53, 54 и 58.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Л. Кулаковский

У истоков русской народной музыкальной культуры

Содержание