Выпуск № 3 (44) | 1937 - страница 24

Прим. 5.

Maestoso

строфами, с их спокойным размеренным движением, использованием ограниченного, преимущественно среднего регистра фортепиано, неподвижностью баса.

Сопоставление средней и крайних строф пушкинского стихотворения дало возможность композитору, как и в романсе «Не пой, красавица, при мне», прибегнуть к симметричному трехчастному построению. Однако, при некоторой несомненной общности настроения первой и третьей строф, они не полностью совпадают. Когда композитор строит третью строфу, с ее повелительным началом: «Довольно, сокройся! Пора миновалась»... на неизмененной музыке первой строфы, — это звучит как явное противоречие с текстом.

Но все же, в целом, композитор раскрыл контрастность драматических образов «Тучи». И что особенно важно, это разрешено не только в инструментальном, но и в вокальном плане. Мелодическая линия романса напевна и местами очень выпукла:

Прим. 6.

В «Туче» Фейнберга нет погрешностей против декламационных особенностей пушкинского стиха. Романс ясен по своей структуре, его образы просты и конкретны. Прост и убедителен музыкальный язык. Несмотря на некоторые элементы статики, мешающие композитору выявить все особенности развития и соотношения образов, богатство реалистического содержания пушкинского текста, «Туча» — один из лучших романсов Фейнберга на тексты Пушкина. В нем выявляется новое качество вокального стиля композитора — конкретность музыкального языка и овладение спецификой вокального мышления.

Следующий романс— «Под небом голубым» — при многих несомненных достоинствах является все же отклонением в сторону. Спорным представляется здесь прежде всего самый замысел композитора.

Элегия «Под небом голубым» — написанная на смерть Амалии Ризнич — одно из наиболее сложных, но и в то же время наиболее благодарных для музыкальной интерпретации стихотворений Пушкина. Огромная страстность мысли и чувства, напряженность, сила и глубина художественных образов — характеризуют это стихотворение.

В чем же его центральная идея, его основной образ? Это, конечно, прежде всего сам Пушкин, мятущийся, страстный, еще недавно «любивший пламенной душой», сейчас «равнодушно внимающий» вести о смерти любимой. Именно от этого образа, со всей его психологической сложностью, должно исходить музыкальное воплощение стихотворения. Но для композитора более близким, очевидно, оказался другой образ — «бедной, легковерной тени», по существу являющийся побочным. По-своему очень выразительный, трогательный и мягкий образ, даваемый композитором в начале романса, несомненно представляет собой музыкальную характеристику этого женственного начала (см. романс «Под небом голубым» — в № 12 «Советской музыки» за 1936 г.).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 5.

Прим. 6.

Содержание