КОНЦЕРТЫ

Марина Козолупова и Даня Шафран

Художественные индивидуальности наших юных исполнителей различны. Но у всех у них исполнение окрашено в радостные тона, полно энергии, ясного и четкого ритма и подлинной выразительности.

Бережно воспитываемые нашими лучшими педагогами, материально обеспеченные государством, наши молодые исполнители имеют все условия для нормальной работы и учебы. Огромный размах работы с музыкально-одаренными детьми должен привести у нас в ближайшие годы к небывалому в истории расцвету музыкального исполнительства. Заботливая политика партии и правительства в деле воспитания юных музыкантов приносит свои замечательные плоды. Вся страна знает имена юных скрипачей, пианистов, виолончелистов: Буси Гольдштейна, Марины Козолуповой, Лизы Гилельс, Миши Фихтенгольца, Розы Тамаркиной, Дани Шафран, — и каждое их выступление привлекает пристальное внимание советской общественности.

Последние концерты скрипачки Марины Козолуповой и виолончелиста Дани Шафран были радостным событием для всех, кто следит за ростом этих юных артистов.

Марина Козолупова принадлежит к («старшему поколению» воспитанников б. особой детской группы при Московской консерватории. Ее художественную индивидуальность — в основном— уже можно считать сложившейся. Можно говорить о том, что для игры М. Козолуповой характерны волевое начало и внутренняя напряженность, эмоциональный подъем и яркость исполнения. В ее игре нет той школьной «правильности», академической «безукоризненности», от которой порой веет холодком. Исполнительскому облику Козолуповой в какой-то мере свойственны пафос и декламационное начало. Но у нее это не имеет ничего общего ни с внешним позерством, ни с исполнительской риторикой, а является лишь отображением большой внутренней приподнятости и исполнительского пафоса.

Характерной чертой исполнения Козолуповой является эмоциональная игра cantabile. Эта сторона скрипичного искусства, к сожалению, отодвинута на задний план пустым рекордсменством — погоней лишь за виртуозными эффектами. Многие наши скрипачи больше заняты тем, чтобы «поражать» и «удивлять», чем «волновать» и «трогать». В этом смысле очень интересно было исполнение М. Козолуповой концерта Паганини, превосходно «прозвучавшего», — именно «прозвучавшего», а не «сыгранного». В ее трактовке с большой яркостью была вскрыта значимость музыкально о содержания этого великолепного произведения, зачастую недооцениваемого скрипачами, видящими в нем лишь ряд трудных пассажей в двойных нотах. Вместе с тем исполнение этого концерта (в особенности каденции) показало и с технической стороны большой рост Козолуповой. Поэма Изаи «Au rouet» («За прялкой — один из его наиболее содержательных опусов, в котором великий скрипач выказал все свое блестящее знание звуковых возможностей скрипки, — была сыграна Козолуповой с большим вкусом и настроением.

Менее убедительным было исполнение сонаты Баха g-moll для скрипки соло (соната исполнялась первым номером программы, когда исполнительница видимо еще не разыгралась). Чрезмерно детализированный и перегруженный тонкостями фразировки общий план трактовки придал музыке Баха несвойственный ей несколько вычурный и сентиментальный характер.

Прекрасно сыграны были мелкие пьесы: Бах-Крейслер — «Grave» и Гамбург — «Воспоминание». Последнее произведение может стать популярным — наряду с такими произведениями советских композиторов для скрипки, как «Импровизация» Кабалевского и «Поэма» и «Танец» Хачатуряна. Из номеров, сыгранных на бис, можно отметить «Полонез» Венявского и «Перпетуум мобиле» Паганини.

В целом, концерт Марины Козолуповой показал неуклонный рост ее как исполнительницы и прекрасную школу ее руководителя, проф. К. Г. Мостраса. Уже и сейчас М. Козолупова занимает одно из первых мест среди наших юных исполнителей, и мы вправе ждать еще очень и очень много от этой высокоодаренной скрипачки.

Это был по существу первый концерт Дани Шафран в Москве. Эпизодические выступления его в Большом зале Консерватории на слете трех консерваторий весной 1936 г. и показах в Большом театре не могли дать полного представления о действительных масштабах дарования этого замечательного юного виолончелиста. Теперь, после его концерта, можно суверенностью сказать, что Шафран — это крупнейшее явление в области виолончельного исполнительства, восходящая звезда первой величины. Значимость виртуозно-исполнительского дарования Шафрана заключается в том, что в его игре сочетаются те качества, которые — порознь — можно встретить у отдельных выдающихся виолончелистов. Когда слушаешь Шафрана, не знаешь, чему больше поражаться: необычайной свежести чувств и яркости темперамента; совершенству чисто скрипичной— по легкости — техники; изумительному по красоте тембра, мягкости и теплоте звуку; изяществу штрихов... Чувство стиля и верность художественного чутья у Шафрана поразительны. С одинаковой легкостью переходит он от «Larghetto» Генделя к «Испанскому танцу» Сарасате; от классической сонаты Бреваля к концерту Сен-Санса. Всюду он находит верный «основной» тон произведения.

Его виолончель совсем не походит на ту виолончель, о которой писал Стендаль: «Виолончель была человеком солидным, ученым и склонным к поучениям. Она подкрепляла рассуждения первой скрипки лаконическими, но необычайно меткими изречениями...»¹ Виолончель Шафрана полна юношеской жизнерадостности и задушевного пения.

Шафран просто и искренне «беседует» со слушателем. Он рассказывает с неподдельной искренностью поразительные музыкальные новеллы — «Сицилиану» Парадиза и Песню менестреля" Глазунова, и слушатель увлечен и взволнован этими чудесными музыкальными рассказами. Шафран захватывает фантазию слушателя темпераментом и остротой ритмов в «Испанском танце» Сарасате. Он прост и изящен в сонате Бреваля. Чудесный талант!

Конечно, критики-педанты найдут недочеты в игре Шафрана. Они могут указывать на то, что в концерте Сен-Санса порой бывало излишнее «глиссандирование», что в последней части сонаты Бреваля g-moll’ный эпизод был чересчур растянут и прозвучал несколько сентиментально, и т. д. и т. п. Но это все детали. Шафран — подлинный большой талант, перед которым необъятные возможности художественного роста. Превосходное руководство его педагога, проф. Штримера, говорит о том, что дальнейший правильный рост Шафрана обеспечен.

Говоря о концерте Шафрана, нельзя не остановиться на игре пианистки С. Вакман. Не преувеличивая, можно сказать, что впервые за многие годы мы услышали подлинно художественный аккомпанемент в ансамбле со струнником. Законченность фразировки и превосходное туше, великолепное чувство ансамбля — все это вместе создавало ту художественную атмосферу, в которой с особой яркостью звучала игра Шафрана. Надо пожелать, чтобы в ближайшее время Госфил организовал более широкие выступления Дани Шафрана в Малом и Большом залах Консерватории.

И. Ямпольский

Концерты из произведений Шопена
(К международному шопеновскому конкурсу).

Интерес к интерпретации Шопена, в сущности никогда не ослабевающий в исполнительских кругах, теперь исключительно вырос и обострился. Но тем не менее обще-принципиальной четкости, перспективной ясности в вопросе исполнения Шопена до сих пор нет, хотя то, из чего нужно исходить в этом отношении — историческая оценка Шопена — в достаточной степени определилось. Насколько соответствует (или не соответствует) данный тип исполнения Шопена образному содержанию его музыки, насколько оно правдиво и полно раскрывает это содержание — вот как должен ставиться вопрос. Принципиальные проблемы исполнительства лучше всего ставить на базе конкретных, индивидуальных типов исполнения, и я попытаюсь ниже дать конкретную характеристику исполнения Шопена на двух типических примерах.

Юрий Брюшков был в 1927 г. делегирован на 1-й всемирный шопеновский конкурс в Варшаве, получил там почетный диплом, впоследствии «специализировался»

_________

¹ Стендаль, Собр. соч., т. X. «Жизнь Гайдна, Моцарта, Метастазио», стр. 44.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

КОНЦЕРТЫ

Марина Козолупова и Даня Шафран

И. Ямпольский

Концерты из произведений Шопена(К международному шопеновскому конкурсу).

Содержание

Концерты из произведений Шопена
(К международному шопеновскому конкурсу).