Выпуск № 6 (35) | 1936 - страница 47

имен и событий; именно так построена в частности и важнейшая глава о русской предреволюционной и советской музыке.

Мотеты XIV в. во Франции, нередко направленные непосредственно против церкви, охарактеризованы Е. Браудо, как «церковная профессиональная практика» (стр. 30); расцвет схоластики не предшествует, как следовало бы ожидать, эпохе гуманизма., но следует за ним (!? — стр. 43−44). От немецких миннезингеров. Браудо непосредственно перескакивает к тулузскому буржуа и обратно (стр. 35) и т. д.

Несмотря на попытку писать просто, короткими фразами, у Браудо на каждом шагу встречаются совершенно непонятные выражения, вроде, напр., следующего «глубокомысленного» рассуждения: «Дошедшая до максимального мастерства полифония становится в своем полном развертывании помехой (?! Авт.) развития музыкального искусства, причем дворянство быстро ассимилирует (?!) «носившиеся в воздухе» прогрессивные идеи, затушевывая этим (?! — чем?) четкость своих классовых установок» (стр. 64). Разберись — кто может!

Такая путаница, приводящая автора к постоянным самопротиворечиям (ср., напр., взгляд Е. Браудо на реакционную роль, дворянства в Италии XIV−XVI вв., о роли мадригала в возникновении оперы и др.), объясняется отнюдь не только «беспринципностью» автора — корни ее заложены глубже: в чисто формалистском и вульгарно упрощенческом понимании Е. Браудо самого существа музыки.

Хотя автор и декларирует (правда, довольно туманно) во введении, что будет рассматривать музыку, как «фактор» и «отражение классовой борьбы», но в своей работе он остается на прежних, знакомых нам позициях — эклектического смешения примитивного «экономического бытовизма» и чисто формального подхода к явлениям музыки.

«Музыка — ритмическая организация разновысотных звуков», провозглашает Е. Браудо и в 1935 г. (стр. 8); «танец» — «свободное разряжение мускульной силы» (там же); содержание всякой народной песни определяется, конечно, экономическим бытом (курсив автора! — стр. 204) и т. д. и т. п.

Ясно, что при такой «установке» Е. Браудо не в состоянии понять подлинную, сущность музыки, как формы идеологии, как могучего средства познания и изменения действительности; не в состоянии нащупать существенной закономерности музыкального мышления, формирования музыкальных стилей в их социальной обусловленности. И поэтому Е. Браудо ничего не стоит, напр., «объяснить» такой коренной идеологический переворот, как возникновение «аккордового мышления в музыке» «воздействием инструментальных переложений» (!!?? — стр. 63−64).

Отсюда становятся понятными и абстрактное пристегивание «социологических ярлычков», и непосредственный перенос в музыку «экономических категорий» (на стр. 99 Браудо толкует о «развитии музыкально-производительных сил»¹ — доводящие Браудо до такого упрощенчества и прямой пошлятины, как объяснение, напр., кризиса оперного творчества Генделя тем, что приглашенные им в Лондон итальянские певицы потеряли «привлекательность» и «притягательную силу»! (стр. 110).

Такой «подход» типичен для всего стиля книги Браудо.

_________

¹ На стр. 200 мы узнаем о «мелкособственнической (sic!) песне Шумана!

Не случайно поэтому Бетховен превращается автором «сжатого очерка» в загадочного «мастера диалектики звуков» (стр. 169); не случайно Браудо объективистски захваливает композиторов современного буржуазного Запада (Мийо, Онеггера, крайнего экспрессиониста Альбана Берга с его оперой «Воццек», которая, по словам Браудо, якобы «захватывает правдивостью выражения (стр. 313). Не случайно, наконец, Браудо категорически утверждает, что «Леди Макбет» Шостаковича — «один из первых образцов нового, основанного на социальном анализе, реализма на советской сцене», а «социальная характеристика отдельных лиц» в этой опере — «совершенно поразительна» (стр. 396−397, разрядка наша). Быть может, однако, книга Е. Браудо может принести скромную пользу хотя бы в отношении фактологии? К сожалению, со всей определенностью приходится признать, что и фактологическая сторона «Всеобщей истории музыки» Е. Браудо стоит на недопустимо низком уровне, полна вопиющих искажений. Приведем примеры. На стр. 80 Брауде под видом арии из оперы «Армида» Люлли приводит отрывок из балета композитора Guesdron’a — «La deliv ranсe de Renault» (написанного на 3/4 столетия ранее), — он перепечатан из французской энциклопедии Лавиньяка (раздел «Франция», стр. 1345).

На стр. 109 Браудо искажает общеизвестный факт первого дебюта Генделя в Лондоне оперой «Ринальдо», подменяя ее «Pastor fido».

На стр. 399 Браудо «гуртом» характеризует группу ленинградских композиторов различных поколений и направлений, как «фалангу талантливой композиторской молодежи», куда входят, по Браудо, — Брусиловский, Волошинов, Гладковский (!?), Дзержинский, Заранек, Кочуров, Рязанов (!?), Чичерина, Чулаки, Юдин (!!??).

Этот перечень (см. также подборку искажений в заметке «Плохая история» в газете «Советское искусство» от 23 марта с. г. за № 14/300) без труда можно бы во много раз умножить, но, нам представляется, что и приведенного более чем достаточно.

Напрасно ждали мы в ответственнейшем отделе о советской музыке хотя бы попытку наметить основные перипетии той напряженной творческой борьбы, которая протекала у нас на музыкальном фронте; вместо этого Браудо рисует «безмятежную» картину мирного «сосуществования» композиторов всех направлений.

Книга эта не только не выдерживает никакой критики в свете последних постановлений ЦК по вопросам истории, — она не удовлетворяет самым элементарным требованиям, предъявляемым советской общественностью к печатной продукции.

Нужно надеяться, что Всесоюзный комитет по делам искусств и Музгиз обратят, наконец, внимание на положение с музыкально-исторической учебной литературой, как в отношении надлежащей оценки уже существующих пособий, так и особенно по линии налаживания скорейшего выпуска серьезной доброкачественной продукции.

Группа музыкантов-историков Москвы и Ленинграда

От редакции

Редакция надеется, что группа музыканте в-и с тори ков Москвы и Ленинграда, правильно вскрывшая ряд крупных ошибок и недочетов в рецензируемой книге Е. М. Браудо («Сжатый очерк истории музыки»), возьмет на себя инициативу в деле создания хорошего советского учебника истории музыки, недостаток в котором так остро ощущается в нашей широкой музыкально-педагогической практике.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Группа музыкантов-историков Москвы и Ленинграда

Содержание