Выпуск № 9 (334) | 1966 - страница 40

А. Бенуа.
Фотография 1959 года

полюсов! Такими неожиданными контрастами и буйным размахом, характерами «Хованщина» еще богаче, нежели «Борис Годунов». С пониманием драматической выразительности оперы останавливается Бенуа и на другой ее замечательной картине: «Выход Хованского после всей нежности и юности рассвета и перед финальной, полной безысходной печали сценой акта (в которой бесподобен Шаляпин), это торжество мирской чепухи, бряцающего чванства, дьявольского вздора, нарушающего всякую благодать, криком кричащего, фиглярствующего и бесчинствующего в “божьем” мире. И как радуются толпы, как славят своего тирана, “гулявшего по щиколотку” в их же крови. Праздник всяческого хамства. Что за всеохватывающую ширину души Мусоргского выражает удача этого места. Только что напевы юности и невинности; какой-то Фра Беато в музыке, и сейчас же рядом “вакханалия в стиле Рубенса”, безобразие и веселое безобразие».

1917 год явился переломным в творческой жизни Бенуа. Он почти оставляет регулярную журналистскую деятельность, а вместе с ней и деятельность критика. Размах культурного строительства, вызванный Октябрьской революцией, встречает в нем живейший отклик и захватывает целиком. Он выступает с докладами, с энтузиазмом участвует в разнообразных комиссиях и комитетах, поддерживает Горького. Этого не могут простить ему его бывшие друзья. С некоторыми из них он порывает. В ноябре 1918 года Бенуа избирается заведующим картинной галере Эрмитажа. Под его руководством и по его плану

осуществляется новая экспозиция Эрмитажа в сорока шести залах. В марте 1919 года вместе с Ф. Шаляпиным, Б. Асафьевым, Э. Купером и П. Олениным он входит в состав директории бывшего Мариинского театра, становится постоянным его художником. А в октябре того же года начинает работать режиссером и художником в созданном при ближайшем участии М. Горького, А. Блока и М. Андреевой Большом драматическом театре. Ко всему этому можно было бы добавить множество других обязанностей, которые он с готовностью принимает на себя, без остатка отдаваясь делу, воодушевляя своих сотрудников. Позднее, уже на чужбине, вспоминая это бурное невозвратно счастливое время, он писал Н. И. Комаровской 9 июля 1957 года: «...совсем недавно прошла моя постановка “Петрушки” в Венской опере, а незадолго до этого (на Рождестве) шел в моей постановке в Лондоне “Щелкунчик”. Но можно ли эти задачи сравнивать (в смысле творческих переживаний) с той, которая мне досталась в незабвенном Больдрамоте ¹, где мне было так весело работать, где я мог следить за каждым шагом созревания моих затей!..» ² Во многих письмах к ленинградским друзьям он с омерзением говорит о невыносимости духовной атмосферы «безумного мира», где «снобистическая, удушающая в своей нелепости зараза превратилась в настоящее всенародное бедствие... Негде напиться живительной влаги, отравлены все источники...» ³

«При этом сколько народилось сект, учений, символов веры, формул и теорий! Какие появились хитроумные специалисты по всяким доктринам, какие явились извилистые и блестящие софисты и настоящие профессионалы парадокса. Дягилев без того был предрасположен к тому, чтобы принять участие в этой идейной и творческой сатурналии, и не мудрено, что его втянуло в этот омут. Оторванный от родной почвы, а затем и навсегда утерявший воспитавшую его родину и образовавшую его среду, растерянный в душе и чем-то хронически запуганный, он решил “встать во главе движения”, опередить и самых передовых. Говорят, храбрость, выказываемая иными героями, имеет в основе своей “боязнь трусости”. Эта форма храбрости составляла и сущность характера Дягилева. Она его подвинула на то, что способствовало распространению многого действительно прекрасного, но она же затем сделала из него кого-то паладина всякой модернистской чепухи» ⁴.

С такой убежденностью и страстностью мог говорить лишь художник, глубоко преданный истинной цели искусства. Нужно сказать, что активность Бенуа в этом отношении особенно возросла в последние десятилетия его парижской жизни, когда уродливые проявления современного буржуазного искусства стали для него особенно очевидны и нетерпимы.

Еще в годы жизни в России Бенуа в своей исследовательской работе сравнительно редко специально углублялся в общеэстетические проблемы, предпочитая для себя деятельность практика или трибуну критика-публициста. Тем больший интерес представляют для нас те немногие высказывания, в которых он достаточно четко формулирует свои эстетические взгляды.

«Стихия искусства, — читаем мы в статье 1915 года, — есть правда, которая отвечает ненасытной потребности нашей души познать жизнь во всей ее сложности». «Реализм, как учение о правде, всеобъемлющей, внутренней и внешней, останется всегда в силе, и всегда в своей неустанной борьбе с ложью он останется, как до сих пор оставался, победителем. В свое время, лет 20 тому назад, парадоксальная “хвала лжи” была, пожалуй, уместна как реакция против слишком тесных рамок, поставленных искусству реалистами-позитивистами. Но теперь, ей-богу, пора бросить это обветшалое знамя, совершенно и окончательно забыть о нем и снова пойти за поисками живой, святой правды» ¹.

Бенуа чужды были косность и инертность мысли. Вот, к примеру, что он писал в 1904 году по поводу столь близкого ему Версаля, образы которого волновали его вплоть до 1926 года: «Теперь уже не век маркизов, а лет через десять принципы XVIII века отойдут в вечность. Мне, страстному поклоннику этого жеманного искусства, больно об этом подумать; но я сам чувствую, что дальше гальванизировать покойника нельзя, нужна новая жизнь» ². Или другое, еще более раннее высказывание, выразительно комментирующее так часто еще приписываемое Бенуа идиллическое отношение не только к Версалю, но и французскому абсолютизму. В письме к К. А. Сомову от 18 декабря 1896 года он награждает Людовика XIV эпитетами: «мрачный... старик, все еще величественный, но немного уже слюнявый», его свита — «блестящая и развратная» ³.

Бенуа, как немногие даже из круга больших мастеров, обладал редкой способностью погружаться в «живую старину», достигая при этом поразительно жизненного и правдивого проникновения в изобра-

_________

¹ Имеется в виду Большой драматический театр.

² Н. И. Комаровская. Виденное и пережитое. Из воспоминаний актрисы. Л.—М., «Искусство»,1965, стр. 191.

³ Письмо М. И. Щербачевой от 9 июня 1958 года. Цит. по кн.: М. Эткинд, стр. 164.

⁴ Там же, стр. 88–89.

¹ «Пушкинский спектакль». «Речь» от 16 апреля 1915 года.

² Музыка и пластика (по поводу Айседоры Дункан). «Слово» от 23 декабря 1904 года.

³ Цит. по кн.: М. Эткинд, стр. 25.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. Бенуа.Фотография 1959 года

Содержание

А. Бенуа.
Фотография 1959 года