Поздравления из-за рубежа

БЕНДЖАМИН БРИТТЕН,
Англия

Это произошло, кажется, в 1936 году или около этого, когда я только-только окончил Королевский музыкальный колледж и жадно тянулся ко всему новому в музыке. Помню, как-то я отправился в «Куинс-холл» в Лондоне, чтобы послушать в концертном исполнении оперу молодого русского композитора, чьи немногие произведения дошли тогда до нас в Англии. На своем опыте я мог в дальнейшем убедиться, что в концертном воспроизведении не часто удается донести до слушателей драматическую силу оперы. Но эта опера — «Леди Макбет Мценского уезда» (как она тогда называлась) — оказала на меня исключительно сильное воздействие. Думаю, она была хорошо исполнена или по крайней мере настолько хорошо, чтобы дать почувствовать всю грубую жестокость, горечь, нежность и глубокую трагичность последнего акта. Я был целиком захвачен и почувствовал, что это было что-то новое, личное в музыке, хотя, вполне естественно, она была тесно связана корнями с великим русским прошлым и лилась вольно и свободно. В ней использовались различные известные приемы, и вместе с тем она оставалась ярко индивидуальной. Но реакция представителей интеллигенции, заполнявших партер, привела меня тогда в ярость: они, казалось, насмехались и издевались. Критики никак не могли втиснуть эту музыку в рамки какой-либо школы — ни школы могущественного (в то время) Сибелиуса, ни Хиндемита, ни Шёнберга, ни Стравинского, снискавшего славу своими ранними произведениями и неодобрение всем созданным после 1920 года. Она просто-напросто не поддавалась классификации, а это, как известно, всегда вызывает неудовольствие критиков.

Так первая постановка «Катерины Измайловой» послужила началом моей глубокой привязанности к творениям Дмитрия Шостаковича. И эта тесная связь никогда не прерывалась, а вера в его чудесное дарование оставалась неизменной. Какова поэтому была моя радость, когда спустя много лет я встретился с Дмитрием Дмитриевичем и обнаружил, что как человек он столь же обаятелен, неповторим, велик и современен, как и его музыка. (Встреча эта, подобно многим другим счастливым совпадениям, стала возможной благодаря добрым услугам нашего дорогого друга Славы Ростроповича, который любит и почитает Дмитрия, возможно, больше меня, потому что знает его лучше.) И как чудесно было для меня услышать от этого великого человека признание в том, что он получает удовольствие от моих произведений, столь отличных от его собственных.

Недавно я прочитал партитуры двух его замечательнейших симфоний — Четвертой и Пятой. Я был ошеломлен тем, как один человек мог создать обе — Четвертую, столь насыщенную мыслями, полную бьющей через край жизненной силы, иногда доходящей до буйного разлива, но всегда с музыкальным, все объединяющим сердцем, без единого пустого, бесцельного такта; и Пятую — столь сдержанную, классическую, даже изящную, несмотря на мощь.

Но как бы я ни восторгался симфониями и оперой, лично мне Шостакович ближе всего в камерной музыке. В жизни каждого артиста наступает время, когда он стремится передать свои сокровенные мысли многим друзьям — не обязательно непосредственным друзьям, скорее, незнакомым людям, чьи души созвучны его душе, — людям во всем мире, к какой бы расе они ни принадлежали, какого цвета ни была бы их кожа. А для этого не требуется большого хора или симфони-

ческого оркестра, огромных залов и театров — нужны всего лишь несколько исполнителей и небольшой зал, порою комната в частном доме. Я думаю сейчас о сольных сюитах Баха, о мадригалах елизаветинской эпохи, квартетах Гайдна и Бетховена, квинтетах Моцарта, песнях Шуберта, трио Чайковского, квартетах Бартока и Дебюсси. А также о квартетах Шостаковича — таких, как чудесный Восьмой, поразительные Девятый и Десятый, и о трагическом Фортепианном трио.

Достижения Шостаковича грандиозны, и особенно отрадна мысль, что ему всего шестьдесят лет и впереди еще многие годы творчества, приносящего радость, счастье, надежду, вселяющего добрые чувства в сердца бесчисленного множества людей во всем мире. Я приветствую Дмитрия Шостаковича — великого композитора, великого человека и — я горжусь этим — моего большого друга.

ЛЕОПОЛЬД СТОКОВСКИЙ,
США

Вместе с миллионами других любителей музыки я хочу в день 60-летия Шостаковича выразить свою горячую и глубокую благодарность за ту вдохновенную, прекрасную и властную музыку, которую он дал миру, и пожелать ему хорошего здоровья и благополучия. Все мы с нетерпением ждем его новых вдохновенных сочинений.

ИЕГУДИ МЕНУХИН,
Англия

Когда я был мальчиком, все великие из живущих композиторов были гораздо старше меня, а по мере того, как я старею, я нахожу, что несколько из самых великих композиторов присоединяются к моему поколению, ибо в настоящий момент я праздную свое пятидесятилетие и между большим мастером Шостаковичем и одним из его скромных поклонников-исполнителей существует промежуток всего в десять лет!

Уже в 1944 году, когда я впервые приехал в Москву по приглашению Советского правительства, я имел привилегию встретиться с Дмитрием Шостаковичем.

Послушать С. Барбера всегда интересно.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Поздравления из-за рубежа

БЕНДЖАМИН БРИТТЕН,Англия

ЛЕОПОЛЬД СТОКОВСКИЙ,США

ИЕГУДИ МЕНУХИН,Англия

Послушать С. Барбера всегда интересно.

Содержание

БЕНДЖАМИН БРИТТЕН,
Англия

ЛЕОПОЛЬД СТОКОВСКИЙ,
США

ИЕГУДИ МЕНУХИН,
Англия