Выпуск № 8 (201) | 1955 - страница 44

тельном участии того же Сметаны: в Чехии закладывались основы национального, демократического искусства, а пути его были общими с русской музыкальной классикой…

В 1881 году Чехословакия торжественно отпраздновала открытие нового, только что отстроенного театра. А через два месяца он был уничтожен пожаром. Это было тяжелым бедствием для народа; снова, с еще большим энтузиазмом, по стране прошел сбор денег. И, наконец, в 1883 году новое здание Национального театра украсило Прагу. Десять лет ждала этого радостного события специально написанная Сметаной опера «Либуше», созданная по мотивам народного героического эпоса.

Лучшие композиторы, писатели и артисты Чехословакии неразрывно соединили свое творчество с судьбой Национального театра. Его возглавляли крупнейшие чешские музыканты и режиссеры — Карел Коваржовиц, Отакар Острчил, Вацлав Таллих. Для него создавали свои оперы Антонин Дворжак, Зденек Фибих, Леош Яначек, Богумил Ферстер. Их дело продолжает талантливое поколение современных чешских и словацких композиторов.

Любимое детище народа — Национальный театр верно хранил передовые, демократические традиции, завещанные Сметаной, неизменно находя в них опору в борьбе с упадочными, модернистскими влияниями, проникавшими с Запада. За чистоту передовых национальных традиций боролись виднейшие культурные и общественные деятели страны, такие, как Ян Неруда и Зденек Неедлы, посвятивший истории Национального театра капитальное исследование — плод многолетнего труда.

При самом первом знакомстве с искусством Пражского национального театра сразу возникает убеждение: перед нами театр подлинно высокой музыкальной культуры. И это убеждение крепнет с посещением каждого нового спектакля.

Наша пресса уже много писала о великолепном, безукоризненно слаженном исполнении оркестра, о мастерстве артистов, о свежести и тонкости декоративного оформления чешских постановок. Но самое ценное — не только в отличном качестве отдельных элементов этих музыкальных спектаклей.

Ни пение, каким бы пленительным оно ни было, ни эффектные балетные эпизоды, ни интересные режиссерские мизансцены в Пражской опере ни на минуту не становятся самоцелью, не выпадают из стройного и логичного замысла. Это оказывается возможным благодаря тому, что все средства театральной выразительности здесь подчинены музыкальной драматургии.

Сценическое оформление чешских спектаклей может показаться порой даже слишком скромным, незатейливым, простым. Но в этой простоте и скромности, в отказе от всего лишнего — настоящий художественный такт. Партитура оперы, воплощенная одухотворенно, с предельной точностью, заботливостью, предопределяет стиль постановки каждой оперы, рисунок сценического поведения артистов, общий ритм спектакля, «тональность» декораций. Как много поучительного здесь для некоторых оперных режиссеров, порой совершающих свои постановочные «экскурсы» независимо от стиля и характера музыкального произведения!

Разные, но при всем различии — глубоко убедительные, правдивые приемы художественного воплощения Пражский театр нашел и для жизнерадостной народной оперы Сметаны «Проданная невеста», и его героического «Далибора», и для поэтичной, лирической сказки «Русалка» Дворжака, и для оперы-трагедии Фибиха «Мессинская невеста», и для бытовой драмы Яначека «Ее падчерица». И если в «Мессинской невесте»

так по-ораториальному замедлен темп сценического действия, развертывающегося словно величавая фреска старинного письма, если так монументально застывает в одной позе весь хор, словно в античной трагедии, охваченный единым чувством — такова музыка, таков характер всей этой сперы. У тех же артистов плавный, «скульптурный» жест сменяется непринужденной живостью движений, естественностью поведения в «Проданной невесте» и в «Ее падчерице».

То же — и в декоративном оформлении. Если «Мессинская невеста» (режиссер Фердинанд Пуйман, художник Ян Зрзава) дана в скупых, условных декорациях, — это как нельзя более отвечает суровому, строгому, трагедийно-возвышенному складу оперы, для которой бытовые аксессуары и «детализация» постановки были бы чуждым, губительным баластом. Все это еще раз подтверждает давно известную, но иногда забываемую в театральной практике истину: реализм, и особенно — реализм музыкального театра — отнюдь не есть максимум «житейского» правдоподобия, но художественная правдивость и содержательность…

Естественно, что благодаря выдвижению музыкальной стороны спектакля, его «душой» становится дирижер. И Зденек Халабала, и Ярослав Кромбгольц, и Ярослав Фогель — превосходные музыканты, и им по праву принадлежит весьма почетная доля успеха спектаклей Национального театра.

Уже с первых тактов увертюры «Проданной невесты», прозвучавшей на открытии гастролей чешской оперы, слушатели были буквально захвачены живым, неудержимым потоком музыки, покорены легкостью, прозрачностью и блеском исполнения. Такой увертюры к «Проданной невесте» мы давно не слышали…

Мягкость, выразительность, абсолютная чистота звучания оркестра, исключительно корректного и чуткого в аккомпанементе и — мощного, компактного в симфонических эпизодах (вспомним, например, великолепный симфонический антракт к последней картине «Мессинской невесты», которой дирижировал Я. Кромбгольц), совершенство фразировки в инструментальных соло — все это говорит о том, что перед нами оркестровый коллектив самой высокой квалификации.

Какую яркость и неистощимое разнообразие красок показал этот оркестр в богатой, драматически напряженной партитуре «Ее падчерицы» (дирижер Я. Фогель) и в изысканно-тонкой и ароматной «Русалке» (дирижер Зденек Халабала)!

Голоса певцов, хоровые партии и выразительные мелодические линии оркестровых инструментов сплетаются в единое, гармоничное целое, стройное и живое. Кажется, что и певцы-солисты, и хор, и оркестр слышат и чувствуют друг друга так, как это бывает в образцовом камерном ансамбле из трех-четырех, годами «сыгравшихся» исполнителей. Оттого каждая фраза, каждый мелодический подголосок — осмыслены и наполнены живым дыханием.

Все вокальные ансамбли поражают подобной же гибкостью, непринужденностью линий, звуковой «перспективой»: при ясном, четком выделении основных, ведущих моментов, побочные не теряют своего значения.

Пражская национальная опера богата выдающимися артистами-певцами. Но при всем различии сценических амплуа, голосовых данных и опыта — артистов театра объединяют общие качества: превосходная культура вокального исполнения, безупречный вкус, высокая музыкальность. Они радуют заботливейшей фразировкой, развитым ансамблевым чутьем, свободой и художественным тактом в сценическом поведении. И в каждом спектакле все роли — от больших до самых малых — отделаны любовно и тщательно…

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание