Выпуск № 12 (181) | 1953

образием. Большинство из них написано в характере чувствительного вальса. Таковы «Школьный вальс» И. Дунаевского, «Вернулся я на Родину» М. Фрадкина (обе на слова М. Матусовского) , таковы же близкие к ним вальсовые «матросские песни» («Белокрылые чайки» Д. Прицкера). Между тем в патетической лирике могут быть успешно использованы и иные жанры — например, марш (о чем свидетельствует песня М. Блантера «Летят перелетные птицы»).

Расширение круга образов и настроений лирической песни, естественно, должно привести к обогащению ее выразительных возможностей. Важнейшим источником интонаций, как и других выразительных средств песенной лирики, являются широко бытующие в народе музыкальные жанры (вальс, марш, частушка и т. д.). В результате длительной общественной практики в них отстоялись богатые выразительные средства (разнохарактерные интонации, ритмы, типичная фактура и т. д.). При условии умелого «обобщения через жанр» композиторы имеют возможность создавать правдивые, реалистические песенные образы.

Для песенной лирики очень плодотворна связь с танцовальными жанрами, прочно вошедшими в быт народа. К сожалению, композиторы мало и робко обращаются к бытовым и народным танцам, кроме разве полюбившихся им вальса, польки да городской плясовой песни типа «Светит месяц» (таковы, например, песни «Под звездами балканскими» и «Сады-садочки» М. Блантера, «Хороши весной в саду цветочки» Б. Мокроусова, «Сирень-черемуха» Ю. Милютина).

Шире используются сейчас некоторые другие народные жанры, например частушка (как быстрая, так и лирическая — типа «страданий»). Но богатые и разнообразные возможности частушечного жанра далеко еще не исчерпаны нашими песенниками.

Следовало бы воскресить некоторые песенные жанры, распространявшиеся в годы войны, в том числе жанр широко распевной русской песни (типа «Вечера на рейде»). Заслуживает возрождения и популярный в 30-х годах жанр лирико-героической песни балладного склада (вспомним «Каховку», «Орленка», «Партизана Железняка»); при этом, конечно, вовсе не следует воскрешать и штампы, имевшие хождение в такого рода песнях, — эмоциональную одноплановость, ритмическую монотонность. Много ценного дали бы новые черты героики, накопленные в песнях борьбы за мир.

Однако одного только использования старых бытующих жанров, сложившихся в иных, чем наши, общественных условиях, недостаточно для создания реалистических образов современности. Простое копирование бытующего жанра — еще не творчество. Поэтому неудовлетворенность вызывают те песни, в которых народно-песенный материал не получает индивидуального преломления, а лишь цитируется. Такова, например, песня А. Новикова «По плану все решается», пассивно копирующая знакомую мелодию волжской частушки. То же можно сказать о песне Г. Носова «За водою шла я до криницы», мелодия которой почти не отличается от старой городской песни «Капитанская дочь» (использованной в свое время еще в «Рогнеде» Серова — в известной пляске девушек).

Народно-песенные и бытовые жанры следует развивать и преобразовывать, подчиняя их новому содержанию. При этом в пределах каждого из традиционных жанров можно достичь исключительного разнообразия.

Сопоставим, например, несколько песен, созданных по типу народных «страданий». В. Соловьев-Седой в давнишней своей песне «Что за славные ребята» воспроизвел этот жанр почти в чистом виде; недавно же в песне «В небе звездочки не видно» (из оперетты «Самое заветное») он подошел к этому жанру более смело, развил и значительно обогатил его. В. Захаров, опираясь на образы деревенских «страданий», почти не меняя их характерных интонаций, по существу, создал новый жанр лирико-шуточной песни, где лукавый юмор «страданий» соединяется с благородной сдержанностью, степенностью, присущими протяжной песне («И кто его знает», «Провожанье», «Чем же, чем я виновата»). Наконец, Ю. Милютин в песне «Ленинские горы» претворил некоторые типичные для «страданий» интонации в новый образ, отмеченный чертами патриотической лирики.

В результате такого творческого подхода к возможностям жанра все эти песни оказались оригинальными, непохожими одна на другую. Выдвигая на первый

план одни элементы бытующих жанров (в зависимости от содержания песни), отказываясь от других, создавая новые сочетания жанровых элементов, композиторы имеют возможность значительно обогатить выразительные средства лирической песни.

Индивидуальность композитора проявляется не только в отборе и умелом использовании уже существующих выразительных средств, но и в собственных творческих находках. Без выдумки и фантазии, без богатства изобретения, диктуемого богатством образного содержания, не создать яркой, самобытной песни.

Среди лирических песен последнего времени можно назвать ряд образцов, в которых ясно видна индивидуальность композитора и вместе с тем звучит нечто новое, свежее. В песне Б. Захарова «Ходят двое» оригинально ритмическое развитие — четырехкратное повторение одной короткой фразы и заключающий ее мелодический каданс. В песне В. Соловьева-Седого «Версты» оригинален и свеж гармонический оборот перед кадансом:

Пример

«Ходит радость у каждых ворот. Где ж, скажите мне, вёрсты»

Но таких находок у наших композиторов мало. Часто из песни в песню переходят одни и те же образы, интонации, ритмические фигуры, формальные схемы…

Иногда композиторы повторяют самих себя; этим грешат даже такие талантливые мастера мелодии, как В. Соловьев-Седой или Б. Мокроусов. Когда-то В. Соловьев-Седой нашел в песне «Друзья-однополчане» хороший, нештампованный каданс, но затем повторил его в менее интересной «Студенческой песне». Еще более показателен пример с Б. Мокроусовым, который в четырех своих песнях варьирует одну и ту же музыкальную фразу — достаточно вспомнить запевы песен «Я за реченьку гляжу», «Мой любимый за рекой», «Вьется вдаль тропа лесная», «Костры горят».

Но еще хуже, если на одно лицо оказываются песни разных композиторов. Примеров тому можно найти немало. Композитор Г. Носов, несомненно одаренный песенник, в своей «Заводской лирической» почти буквально воспроизвел первую, третью и четвертую фразы песни А. Новикова «Приходите свататься». А близость песни И. Дунаевского «Каким ты был» к «Пшенице золотой» М. Блантера заметили не только музыканты-профессионалы, но и широкие круги слушателей. Это случается потому, что композиторы, отбирая выразительные средства, не исходят из оригинального замысла песни, не стремятся воплотить образ в единственной, неповторимой форме, которая способна наиболее полно раскрыть его сущность.

Многие лирические песни сходны между собой из-за употребления одних и тех же мелодичеоких оборотов, ставших своеобразной «разменной монетой». Таково, например, последование двух восходящих секстовых интонаций в миноре («Песня о Лене-реке» и «На крылечке твоем» Б. Мокроусова, «Где ты, утро раннее» Н. Богословского).

Пример

«Песня о Лене-реке»: «Наша Лена-река…»

Песня «Где ты, утро раннее»: «Первое свидание…»

Песня «На крылечке твоем»: «“До свидания”, скажу…»

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Пример

Пример

Содержание