Выпуск № 12 (181) | 1953

Мы еще очень слабо изучаем богатейшее народно-песенное наследство, хотя нередко клянемся в любви к народному творчеству и даже перелистываем сборники народных песен. Но все это мало проявляется в наших новых произведениях. Не раз указывалось, что пассивное использование отдельных «цитат» из старых народных песен еще не обеспечивает настоящей народности произведения. Не механическое перелицовывание даст новое качество, а свое собственное творчество, опирающееся на народные традиции.

Надо изжить установившиеся в творческой практике шаблоны, когда разные поэты и композиторы упрямо повторяют одну и ту же удобную песенную форму. Так, например, почти все авторы песен о мире придерживаются обязательной формы марша в разных вариантах: марш героико-драматический, облегченно-эстрадный и т. п. Но ведь тема борьбы за мир необычайно широка и многогранна. Почему же композиторы не ищут иных решений этой темы — лирического, эпического, сатирического? Разве не могут быть созданы сюжетные песни, рисующие живые образы борцов за мир? Вспоминаются произведения И. Дунаевского («Письмо из Руана») и З. Левиной («Анри Мартен»). Такие песни впечатляют и нужны нам.

Стремясь к созданию широко развитых, идейно насыщенных песенно-хоровых форм, мы не должны чураться остроумных эстрадных песенок и куплетов, вызывающих улыбку и смех в зрительном зале; главное, было бы талантливо, содержательно, воспитывало бы вкусы советских людей.

Народ высоко ценит сюжетные песни типа баллад. У советских композиторов были отличные успехи в этом жанре — «Заветный камень» Б. Мокроусова, «Партизан Железняк», «Щорс» М. Блантера и ряд других; однако за последние годы это направление в песнях совсем не разрабатывается.

В связи со многими названными проблемами остро встает вопрос о претворении и развитии классических традиций в песенном творчестве.

Когда призывают к учебе у классиков, почему-то адресуются только к композиторам оперного, симфонического, камерного жанров — и менее всего к песенникам. Наивное недоразумение! Во-первых, классики широко разрабатывали малые формы, близкие к песне. Примеров тому бесчисленное множество, особенно в вокальной литературе, в опере, фортепианной музыке. Все это заслуживает самого пристального изучения. Надо, например, поучиться у классиков, русских и зарубежных, пылкости и глубине лирического высказывания, которое так захватывает нас в романсах Чайковского и Рахманинова. Этого еще очень нехватает нашей лирической песне. Такие примеры искренней, взволнованной лирики, как «Одинокая гармонь» Б. Мокроусова, «Где же вы, друзья-однополчане», «Соловьи» В. Соловьева-Седого, пока еще редки. А вокальность мелодии, а изобретательность сопровождения — мало ли в классике образцов, достойных подражания!

У классиков надо учиться творческому методу, композиторскому мастерству. Хорошая песня — это не просто мелодия, пусть даже запоминающаяся, а выразительная, образная, предельно лаконичная тема, которую хочется повторять, варьировать, развивать. Мне кажется, что требования, предъявляемые к сочинению темы для фуги, во многом применимы и к мелодии массовой песни. В создании таких песен, как «Гимн демократической молодежи», «Дороги» и др., мне лично во многом помогло изучение классической музыки, а также и те многочисленные упражнения на сочинение тем для фуг, которые я когда-то проделывал в классе Р. Глиэра.

Каждый раз, когда заходит разговор о музыкальной критике, мы слышим голоса недовольства ею со стороны композиторов, в том числе и композиторов-песенников. Резкое отставание критики от творчества вызвано неправильным пониманием многими музыковедами своих задач и обязанностей. Вместо того, чтобы итти в ногу с композиторами, активно вмешиваться в процесс создания новых произведений и нести ответственность за их судьбу, словом, жить напряженной и довольно хлопотливой творческой жизнью, наши критики предпочитают быть в стороне (так спокойнее!).

Попрежнему в нашей печати не публикуются подробные разборы новых песен после первого их звучания. А ведь это так важно для дальнейшей судьбы произве-

дения! Критики не рискуют выступать с такими статьями: перехвалишь песню, а потом окажется, что она плоха, или наоборот. А кто же, как не критики, должен формировать общественное мнение вокруг новых песен? Видимо, многие наши критики еще оторваны от жизни; они значительно менее, чем композиторы, знают народ, его жизнь и стремления. Отсюда и неуверенность в правильности своих оценок, боязнь говорить страстно, убежденно, ответственно — от лица широкой массы слушателей.

Критические оценки наших песен появляются в печати, как правило, с большим опозданием, когда песня завоевала всенародное признание и запоздалые комплименты и реверансы уже никому не нужны.

В № 10 журнала «Советская музыка» за этот год появилась (наконец-то!) специальная статья, анализирующая советские песни о борьбе за мир. Хорошее начало! Но этого мало. Давно могли бы быть написаны работы на темы «Советская бытовая лирическая песня», «Советская патриотическая песня» и т. п.

Крайне неохотно обращаясь к вопросам песенного творчества, многие критики предпочитают заниматься музыкой прошлых веков. Здесь можно работать, как говорится, наверняка, не боясь ошибиться в оценках. Но, дорогие друзья, одно из двух: или вы соратники композиторов и ответчики за судьбы советской музыки, или «архивариусы», сознательно устраняющиеся от современности.

Композиторы давно ждут критических статей, обзоров о состоянии советской песни в РСФСР, в союзных и автономных республиках. Ведь там живут и трудятся многие талантливые мастера песни — такие, как Л. Ревуцкий, П. Майборода (Украина), А. Сатян (Армения), С. Рустамов (Азербайджан). Р. Габичвадзе (Грузия), Б. Кырвер, Э. Арро (Эстония) и многие другие. Мы хотим знать, какие явления и процессы происходят в песенном творчестве братских республик. Какие песни подхватываются и поются в народе, почему песни, создаваемые в одной республике, не распространяются в других? Мы знаем, например, что украинские композиторы активно работают в песенном жанре и что их лучшие песни поются по всей Украине. Чем же объяснить, что эти песни не звучат за пределами республики? Эти важные вопросы должны быть серьезно проанализированы нашими музыковедами.

Есть композиторы, которые работают в области песни не один десяток лет. И. Дунаевский, В. Захаров, М. Блантер, Дм. Покрасс и другие композиторы вправе спросить: где же серьезные критические разборы того, что сделано ими? Почему, например, не был прослежен плодотворный путь такого композитора, как Дм. Покрасс, не проанализированы его творческие удачи, не разобраны причины его долгого молчания последних лет?

Можно задать десятки вопросов нашим критикам, вопросов, требующих чуткого критического осмысления. Каковы истоки советской лирической песни, что ценное вложено в нее разными композиторами и поэтами? Почему в бытовой песне до сих пор еще слышны отзвуки «беспризорного» фольклора, «цыганщины»? Где пути оздоровления лирической и бытовой песни?

В этой связи остро встает вопрос о советской развлекательной музыке — именно советской, коренным образом отличающейся от буржуазной «музыки толстых». У нас в последнее время снова стали раздаваться голоса в защиту фокстротов, танго и других западных танцев джазового склада. Возникает вопрос: а разве до возникновения джаза у народов нашей страны, у русских, украинцев, белоруссов, грузин, азербайджанцев, не было своей собственной легкой бытовой музыки? Мне думается, что любое произведение советской музыки, в том числе и эстрадного жанра, должно отвечать принципу народности, должна быть социалистическим по содержанию и национальным по форме; к этому произведению должны быть применимы все требования, предъявляемые вообще к советской музыке.

Композиторы-песенники возлагают большие надежды на предстоящий Седьмой пленум Правления Союза советских композиторов. Пленум должен вооружить нас новыми творческими идеями, должен способствовать новому подъему любимого народом жанра советской песни.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание