задушевном, пейзажно-русском, говорит музыка адажио: такое чувство охватывает, когда закатной порой в странствованиях на севере выходишь среди леса к озеру, лесом хранимому и завороженному, и поддаешься очарованию тишины.

В последней части симфонии преобладают «переливы-перезвоны», типичные для Рахманинова: среди наплывов мелодий звенит воздух, то радостно и светло, то тревожно и настороженно, то ликующе. От этого финала остается хорошее, цельное впечатление, а от всей симфонии такое чувство, будто слух совершил неспешную прогулку «в садах человеческого сердца». Лучшим страницам музыки Рахманинова всегда были свойственны подобные состояния, как и лучшим поэтическим прозрениям русских художниковпейзажистов. Впрочем, русский лирический напевный пейзаж сам является сердцем русской живописи.

Партитуру симфонии Рахманинова нельзя назвать оркестрово-красочной. Ее «тутти» — звучности всего оркестра — не приковывают особого внимания. Но зато инструментально-напевный рисунок отдельных голосов, который сплетается, переливаясь своими тембрами, составляет одно из привлекательных свойств стиля Рахманинова.

Интересна ритмика симфонии. Выразительность пауз-цезур, пауз-передышек, разрезающих и синкопирующих напев и тем самым его напрягающих, контрасты короткого дыхания и широкого, плавного — вся эта взволнованность движения музыки лишь усиливает впечатление стройности и мерности развития мысли симфонии по раз намеченному пути.

Третья симфония Рахманинова примыкает к лучшим традициям русской симфонической классики. При этом она ближе к бородинскому лирико-эпическому становлению, чем к реалистической драматургийности Чайковского. Она — крупное явление в эволюции национально-русского симфонизма. Конечно, Рахманинов — менее драматург душевных коллизий, чем мастер сказа и развития музыки в чреде превращений, как Глинка в «Руслане» и Бородин в «Игоре» и симфониях. Потому так примечательно и рахманиновское искусство вариаций. Симфонии Рахманинова возникли на жизненно далеких расстояниях друг от друга, словно подытоживая прожитые творческие годы. В них раскрываются и сплетаются лучшие стороны его глубоко созерцательной, насыщенной проявлениями правдивого, цельного чувства музыки, не знающей грубой чувственности. Одухотворенная лирикой сердечно-горестнйх замет и гимнами восторга и любви, обращенной к великой родине композитора, музыка эта начинает теперь, вместе с вновь открытой Первой симфонией, свою новую, светлую жизнь.

ГЛИНКИАНА

Письма Серова о Глинке

От редакции

Переписка А. Серова и В. Стасова, охватывающая почти двадцатилетний период, представляет исключительный интерес. Музыка сблизила этих двух замечательных людей, когда оба они были совсем юными — еще в стенах училища правоведения.

Делиться всем, что их волновало, подчас горячо спорить друг с другом было для обоих потребностью, не остывавшей и в дни разлуки. «Тебя нет в Петербурге, — писал молодой Серов Стасову, — с кем же, скажи мне, я могу беседовать о самом важном для меня — о всем, что всего меня наполняет?..»

Приступая к публикации писем друга своей юности, Стасов писал: «Письма Серова представляют, впрочем, не одну только картину его внутренней жизни. В них нарисован также целый уголок русской жизни 40-х и 50-х годов».

Из обширного эпистолярного наследия Серова, публиковавшегося с 1875 года в разных периодических изданиях, ставших сейчас библиографической редкостью, мы печатаем отрывки из его писем Стасову, посвященные Глинке. Особенно интересны в этих письмах страницы, относящиеся к началу 50-х годов — времени живого творческого общения Глинки и Серова.

Письма печатаются по тексту журнала «Русская старина». Комментарии, принадлежащие Стасову, отмечены его инициалами — В. С.2 (17 января 1843 года)

1
(10 января 1843 года)

...Мое нездоровье лишило меня многих наслаждений. Так, например, я еще долго не могу опять видеть «Русалки», я не могу «по желанию» вслушиваться в «Руслана и Людмилу», оперу, которую, несмотря на ее важные недостатки относительно 1-го и 3-го пунктов, я не могу не любить за 2-й и 4-й, которые действительно прекрасны и завлекательны ¹.

_________

¹ По нашей тогдашней систематизации и терминологии, 1-м пунктом мы признавали общую поэтическую концепцию, 2-м — выбор характеров и лиц, 3-м — планировку и сценариум, 4-м — сочинение и инструментовку — В. С.

2
(17 января 1843 года)

...Я давно горел нетерпением высказать тебе мое мнение о «Руслане и Людмиле». Ты знаешь, что я хотел писать публичный разбор этой оперы, и знаешь, почему я остановился? Вообще, если бы кто-нибудь со стороны тщательно наблюдал бы за мною со времени первого представления «Руслана и Людмилы», того

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ГЛИНКИАНА

Письма Серова о Глинке

1(10 января 1843 года)

2(17 января 1843 года)

Содержание

1
(10 января 1843 года)

2
(17 января 1843 года)