образов современности. Пассивным воспроизведением готовых схем не создать тех новых и свежих музыкальных образов, которых ждет от нас советский слушатель.

Композиторское новаторство мне теперь представляется как понятие прежде всего идейно-художественное, а не внешне-формальное. Давно прошло время, когда новаторством у нас считали «неслыханные» созвучия, сверхоригинальные аккорды и оглушающие слушателя полифонические нагромождения. Подобное псевдоноваторство — это болезнь, к сожалению, очень заразная и опасная, особенно для молодых композиторов. Этой болезнью и сейчас еще страдают многие талантлив вые композиторы на Западе, в том числе и некоторые прогрессивно настроенные музыканты.

Мне думается, что смысл подлинного, а не формального новаторства заключается в том, чтобы суметь несложными, ясными выразительными средствами, не боясь простых трезвучий и «традиционных» мелодических оборотов, передать новые образы, живые чувства и мысли своих современников. Я думаю, что классические средства музыки таят в себе еще (множество прекрасных и неиспользованных возможностей, чтобы создавать на их основе (новое, не прибегая к нарочитому козырянию фальшивыми нотами.

Если же содержание данного произведения потребует в определенный момент использования острого диссонанса, сложной звуковой (комбинации и если этот эффект будет умело использован во имя раскрытия данного реалистического образа, то слушатель всегда примет это, как должное. Ведь и у Моцарта, и у Бетховена, и у русских (классиков мы встречаем порой неожиданные, сложные звукосочетания, но они не кажутся нам нарочитым, и, ибо полностью подчинены большой художественной идее.

Новаторство реалистическое, творческое, идейное, (направленное не к внешнему оригинальничанию, а к наилучшему, правдивому раскрытию новых образов, рождаемых нашей современностью, — благодарная и важная задача, стоящая перед 'мастерами советской музыки. Патриотический долг советских композиторов, исполнителей, музыковедов — использовать все богатейшие возможности для всемерного повышения качества своей работы, для поднятия советской музыкальной культуры на новую высоту.

Вдохновленные успехами социалистического строительства, руководствуясь мудрыми указаниями партии Ленина — Сталина, мы будем с еще большей энергией бороться за расцвет советской музыкальной культуры, за то, чтобы наша музыка была достойна великого, героического народа, победоносно строящего коммунизм.

Мысли о советской музыке

Б. Асафьев

От редакции

Среди неопубликованных работ академика Б. Асафьева особый интерес представляет его книга «Портреты советских композиторов». Автор работал над нею летом 1942 года в осажденном Ленинграде. В книгу вошли очерки об одиннадцати советских композиторах. Книга «Портреты советских композиторов» создавалась в тяжелых условиях бомбежек и артиллерийских обстрелов Ленинграда. «Я заботился... о том, — вспоминал автор, — сохранится ли рукопись, если солидный груз, кинутый фашистами, не сегодня — завтра раздробит наш дом... и тогда останется ли что от листков, где карандашом в бессонные ночи я писал что-то подобное завещанию слушателя советской музыки...»

К счастью, эта работа выдающегося советского музыканта-мыслителя сохранилась. Она не утратила и поныне своего значения, несмотря на отдельные спорные, а порой и ошибочные высказывания. Из книги Б. Асафьева была опубликована только первая, вступительная глава — «Композитор — имя ему: народ» (см. «Советскую музыку» № 2 за 1949 год). Ниже мы публикуем в сокращенном изложении заключительную главу книги.

Какова главная тема в музыке советских композиторов — в ее сюжетности, в направленности ее содержания? Полагаю, не ошибусь, назвав таковую темой двух миров и двух культур в различнейших преломлениях.

В музыкально-театральном, особенно оперном, жанре тема эта определяется сюжетностью и драматургией, начиная с первых опытов советской оперы на тематике народных движений и гражданской войны (напомню оперы Пащенко, а также «Емельян Пугачев» Коваля — произведение, завоевавшее полное признание).

В операх Дзержинского данная «сюжетика» углубляется, но в силу крайней аскетичности музыки и упрощенности форм рождается стиль «песенно-массовой оперности», опрощающей до крайнего предела, до песенной плакатности великую культуру оперных форм. Это опрощение не случайно, а вызвано стихийным эмоциональным порывом к новым и новым проявлениям массово-песенной культуры. На данном стремлении воспитывается несколько способных дарований; в числе их наиболее выделяется Хренников с оперой «В бурю».

Однако знание сцены, умение «охватывать» драматические ситуации и «строить» характеры, наличие оперного темперамента и — главное — понимание значения и роли ансамблей, все эти необходимейшие свойства еще ни у кого не сложились в упругое и устойчивое драматическое целое. Но, как и у Дзержинского, в музыке Хренникова оживает сказочный образ «живой воды» — свежесть дарования объединяет «разрозненные элементы оперного тела». Пусть это еще не стиль, не завершенное мастерство — такие оперы, освеженные «живой водой», лучше пассивных хождений по привычным руслам оперности под видом якобы «мастерства».

Тема «двух миров» звучит и в кантате Шапорина о «Куликовом поле», и в «Тихом Доне» Дзержинского, и — современно, с резкой непримиримостью — в опере Кабалевского «Под Москвой». К ней пришел и Сергей Прокофьев в опере «Семен Котко», и она же всецело утверждается героикой его «Александра Невского» и звучит в лирике оперы «Война и мир» выявлением национального патриотического чувства...

Если Дзержинский в своем «Тихом Доне» выступил счастливо и удачно, как возрождение «искусства примитива»... то теперь в операх, обусловленных темой двух миров, идет напряженная борьба

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Мысли о советской музыке

Б. Асафьев

Содержание