Выпуск № 10 (167) | 1952 - страница 42

ревню. Трудности не останавливали молодую певицу. Все преодолевала ее неутомимая воля, активность ее натуры; именно с этой поры широкая общественная деятельность стала неотъемлемой частью жизни артистки.

К 1919 году относится важный факт в творческой биографии Барсовой, привлекший к ней внимание музыкальных кругов столицы. На летней сцене Эрмитажа был объявлен спектакль с участием Ф. Шаляпина — «Севильский цирюльник». Партию Розины должна была петь Антонина Васильевна Нежданова. Но знаменитая певица внезапно заболела и на роль Розины была выдвинута кандидатура Барсовой.

Партия Розины вполне отвечала живому темпераменту Барсовой, тонко ощущавшей искрометный блеск и классическую ясность музыки Россини. Ее Розину, пленявшую молодым задором и грациозным лукавством, оценили не только слушатели, но и сам Шаляпин, всегда предъявлявший высокие требования своим партнерам.

— На роль Розины всегда бери эту маленькую, — сказал он своему импрессарио, указывая на Барсову. С тех пор Розина стала одной из самых любимых и блестящих партий Барсовой, в которой певица сумела правдиво раскрыть жизненность, оптимизм и характерность музыки Россини.

Ряд удачных выступлений Барсовой в классических операх, начиная с «Похищения из Сераля» Моцарта, закрепляет успех певицы. В 1920 году Барсова вступает в состав солистов Большого театра, где начинается подлинный расцвет ее мастерства.

* * *

В. Барсова

Три крупных художника русского театра оказали непосредственное и решающее влияние на формирование творческого облика Барсовой.

Это, прежде всего, Антонина Васильевна Нежданова, чье вдохновенное искусство являлось образцом для всех молодых певиц.

С великой русской певицей Барсова встретилась еще задолго до поступления в Большой театр. После смерти профессора Мазетти в 1919 году Нежданова взяла на себя труд довести его учеников до выпускных экзаменов.

«В числе оканчивающих была В. В. Барсова, — писала в своих мемуарах А. Нежданова, — нежным чистым голосом она чудесно спела свой репертуар, пленив большим талантом. Особенно мне запомнилась ария Снегурочки "Как больно мне...", которая прозвучала удивительно трогательно и мягко. До сих пор звучит у меня в ушах ее фермато на "си" второй октавы, поразившее своей кристальной чистотой и тончайшим пианиссимо. Вторую арию пела она из оперы "Похищение из Сераля" Моцарта — так же прекрасно. Тогда Барсова была худенькой, хрупкой девушкой и на ее бледном лице ярко блестели громадные черные глаза. Профессор ее очень любил, называл "второй Неждановой" и всегда брал у меня для нее все каденции и изменения колоратурных украшений, которые я делала в ариях».

Сама Валерия Владимировна свидетельствует, что у Неждановой она училась глубокому внутреннему ощущению

образа, умению раскрыть в звуках его идейное существо, оживить его силой своих переживаний.

В Большом театре произошла и первая встреча Валерии Владимировны с великим мастером русской сцены — Константином Сергеевичем Станиславским. Работая под его непосредственным руководством над партией Джильды, Барсова сумела осознать органические законы художественной правды.

Дарование молодой певицы не сразу получило внимание и поддержку со стороны руководства Большого театра. Но Барсова не отчаивалась и не прерывала своих художественных исканий. В этом очень помог певице Владимир Иванович Немирович-Данченко, в студии которого Барсова работала над партией Клеретты — героини комической оперы Лекока «Дочь мадам Анго». Клеретту Барсова спела более ста раз.

В неустанных творческих исканиях, в упорном труде развивалось и крепло артистическое дарование В. Барсовой, всегда проявлявшей строгую взыскательность к себе. В течение первых четырех лет работы в Большом театре ей поручались небольшие партии — цыганки Мерседес в «Кармен» и пастушки в «Пиковой даме». Но вот, наконец, в 1924 году ей была доверена партия Розины в новой постановке «Севильского цирюльника» на сцене филиала Большого театра. Партию Дон Базилио пел другой молодой солист Большого театра — Александр Пирогов, тогда тоже только начинавший свой путь.

Выступлением в партии Розины начинается путь творческих побед артистки, создавшей прекрасные музыкально-сценические образы, отточенные по мастерству и насыщенные, глубокие по чувству. Шемаханская царица, Снегурочка, Лебедь, Волхова, Марфа, Людмила, Антонида, Джильда, Лакме, Джульетта, Чио Чио Сан, Манон, Розина, Мими, Виолетта — таков далеко не полный список партий, спетых Валерией Владимировной на сцене Большого театра.

Реалистически полнокровное творчество Барсовой отмечено жизненностью, сверкающим оптимизмом. Барсова поет от полноты души, от радостного, светлого восприятия жизни во всем ее богатстве и многообразии; она стремится зажечь и воодушевить слушателя. Весеннее ликование жизни озаряет колоратурные пассажи и трели певицы, согретые теплотой искреннего чувства. Искусство Барсовой нарядно и празднично, но вместе с тем идейно насыщено, целеустремленно.

В значительной мере этому способствует характер голоса Барсовой, диапазон и сила которого выходят за пределы обычного представления о колоратурном сопрано. Голос Барсовой, охватывающий почти три октавы (от соль малой октавы до фа третьей), — настоящее лирическое сопрано, богатое обертонами, яркое по тембру, ровное и сильное во всех регистрах. Виртуозное мастерство певицы позволяет ей свободно преодолевать любые трудности колоратурных стилей от Моцарта и старых итальянцев до русской оперной школы.

Драматическая правда, которую несет в себе русская музыка, ставит перед колоратурными певицами новые выразительные задачи, проблему раскрытия образа-характера во всей многогранности его жизненного проявления.

В одной каватине Людмилы уже заложено зерно высокой драматической правды, заключающееся в глубине и богатстве психологической жизни образа, его реалистической характеристики. Образ Антониды, воссозданный певицей, дает расширительную трактовку колоратурной партии в русской опере, о чем так убедительно писала В. Барсова в своей недавней статье¹. Эти черты драматической выразительности, свойственные дарованию Барсовой и характеризующие ее как представительницу русской вокальной школы, определяют и широту диапазона ее сценических образов.

Людмила и Антонида — два классических образа русской оперы — относятся к числу лучших вокально-сценических созданий Барсовой, верно и по-новому раскрывшей в них живые характеры русских женщин. Этому помогло участие Барсовой в двух выдающихся постановках глинкинских опер на сцене советского Большого театра.

Не только лирико-колоратурные, но и некоторые лирико-драматические партии отлично удаются В. Барсовой. Певица всегда стремится подчеркнуть в создаваемых ею вокально-сценических образах активное, жизнеутверждающее начало.

_________

¹ В. Барсова. «Об исполнении роли Антониды». «Советская музыка» № 9 за 1952 год.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

В. Барсова

Содержание