Выпуск № 11 (156) | 1951 - страница 12

полнительства, не получает полного освещения на страницах прессы.

В статьях Серова, в фельетонах Чайковского, в рецензиях других прогрессивных критиков XIX века получали свою оценку изо дня в день вся концертная и оперная жизнь русских столиц, все новые произведения русских авторов. А у нас концертная жизнь освещается без всякой систематичности, урывками, отзывы на оперные постановки запаздывают иной раз на полгода, мастерство крупнейших артистов-исполнителей оценивается чаще всего в дни юбилеев, и советский читатель нигде не находит полного и внимательного прослеживания за ростом любимого артиста, за развитием концертного репертуара, за возникновением всего нового в музыкальной жизни народа! Между тем надо ли доказывать, что в наши дни еще гораздо больше, чем в XIX столетии, необходимы полнота, систематичность, широкий охват в освещении музыкальной жизни на страницах печати?

Еще в декабре 1950 года на смотре новых произведений советской музыки были исполнены многие десятки сочинений в различных жанрах. Некоторые из них получили затем Сталинские премии. А пресса наша до сих пор не откликнулась на целый ряд творческих проблем, возникших на смотре. Ни один из крупных музыковедов-критиков не осветил в печати творческие трудности, вставшие на пути советского симфонизма: яркие и народные темы не получили во многих симфониях достойного развития, а следовательно, проблема подлинной народности и подлинного мастерства оказалась нерешенной. На смотре было показано множество инструментальных концертов, вызвавших споры, сомнения, горячее одобрение и т. д., и т. п. Отразились ли эти споры в печати? Ни в какой мере. Большие и острые споры вызывает такое интересное и значительное произведение, как оратория Прокофьева «На страже мира». Но по прессе об этом даже и догадаться нельзя! Наконец, больше всего и горячее всего спорят о новых операх и оперных постановках, особенно об операх на советскую тему. А газеты и журнал «Советская музыка», даже помещая (с запозданием) статьи об операх, сглаживают острые углы, смягчают критику, дают одно мнение одного критика — и ограничиваются этим. Необходима острая и свободная дискуссия в печати о новых советских операх; тогда, думается, не будет повторена ошибка, происшедшая с оценкой оперы Жуковского «От всего сердца». При любых встречах и беседах, в более узком или широком кругу музыкальная общественность фактически продолжает дискуссию о таком интересном явлении, как опера «Семья Тараса» Кабалевского. Но в печати мы никакой дискуссии не видим.

Таким образом, работа наших музыкальных критиков в прессе страдает еще очень значительными недостатками. Вопервых, критика выпускает из поля зрения множество новых фактов музыкальной жизни, и в частности множество новых сочинений советских композиторов. Во-вторых, она избегает дискуссий, избегает остроты в оценке тех сочинений, которыми все-таки занимается. Нашей критике нехватает и систематичности, и боевого духа.

Разумеется, этим еще ни в какой мере не исчерпываются ни трудности, ни задачи советской музыкальной критики. Перед ней стоит также важнейшая задача совершенствовать и углублять свое профессиональное мастерство, находить способы и приемы такого разбора музыкальных произведений, который был бы и глубоким, и конкретным, и доступным для широких кругов читателей. Статьи «Правды» о советских операх дают нам замечательный пример: они глубоко поучительны для профессионалов — авторов музыки и спектакля и имеют вместе с тем широкое пропагандистское значение для всех читателей, для всех оперных зрителей-слушателей. Рядом с этими статьями становится особенно очевидным низкий уровень таких критических отзывов, как рецензия проф. И. Рыжкина на оперу Кабалевского «Семья Тараса» (газета «Известия» от 4 марта 1951 года). В этой рецензии автор оперы не найдет ни одного полезного и делового указания для себя, а читатель, прочтя ее, проникнется преждевременным убеждением в том, что советские композиторы уже превзошли русских классиков.

Конечно, советский критик должен любовно поддерживать и разъяснять все новое, хорошее, все особенно близкое нашему народу в искусстве, но при этом нельзя терять чувство меры и всего вреднее

становиться на путь безудержного захваливания. К сожалению, в последнее время наша критика опять обнаруживает эти тревожные симптомы. Крепнущее и развивающееся реалистическое направление советской музыки не нуждается ни в каких скидках, ни в каком снижении требований. Чем взыскательнее и серьезнее будут истинные друзья советских композиторов — музыкальные критики, тем больше они помогут росту советской музыки. Все эти простые истины до сих пор еще приходится повторять: многие наши композиторы — что греха таить! — еще боятся критики, обижаются на нее, болезненно воспринимают всякое критическое замечание в свой адрес.

Не углубляясь здесь в сложные и разносторонние задачи работы музыкальных критиков в печати, выделим в заключение лишь один первоочередной вопрос: можно ли примириться с тем, что наша критика отличается гораздо меньшей полнотой в освещении музыкальной жизни, нежели прогрессивная классическая критика второй половины XIX века? С этим мириться совершенно невозможно. И первое, что должна завоевать своим авторитетом советская музыкальная критика, — это место в жизни, место в печати, это возможность давать полное и системати ческое освещение всех крупнейших явлений творчества и исполнительства. Такова была традиция русской классики. Мы не вправе утрачивать эту традицию. Было бы наивно и близоруко ссылаться при этом на недостаток места в газете «Советское искусство» и журнале «Советская музыка». Если объединить возможности всей нашей прессы, место для музыкаль ной критики, для развития различных ее жанров от краткой рецензии до проблемной статьи безусловно найдется. Разве наши «толстые» литературные журналы («Новый мир», «Октябрь», «Звезда». «Знамя») не могли бы хоть раз в квартал помещать очерки о выдающихся советских композиторах, о важнейших музыкальных жанрах, в частности, о работе театров над советской оперой? Народная интеллигенция нашей страны глубоко интересуется вопросами музыки. Разве соединенными усилиями газет нельзя было бы давать полные обзоры концертной жизни? Нужно лишь координировать в этом смысле работу прессы, найти гибкие и интересные ее формы, привлечь внимание различных кругов читателей. А результаты не замедлят сказаться. Они проявятся в росте наших критических сил, в повышении их чувства ответственности, в подъеме авторитета критики и, несомненно, в общем развитии советской музыкальной культуры.

Обратимся к деятельности тех учреждений, которые призваны быть штабами советской музыкальной науки. За последние годы из печати вышел целый ряд книг и брошюр, посвященных музыкальному искусству. Изданы они были за единичными исключениями Государственным музыкальным издательством. Не вдаваясь сейчас в характеристику этих изданий по существу, посмотрим, какие из них были подготовлены нашими научными учреждениями и носят их марку. Задержимся для этого сперва на книгах, посвященных русской классической и советской музыке.

Целый ряд изданий, что совершенно понятно, был посвящен основоположнику русской музыкальной классики — великому Глинке. МузТиз переиздал в 1950 году монографию академика Б. В. Асафьева о Глинке, издал за эти годы два сборника исследований и материалов о Глинке, книги Е. Канн-Новиковой («Глинка. Новые материалы и документы», выпуски 1 и 2) и С. Шлифштейна («Пушкин и Глинка»), а также научно-популярную работу В. Протопопова о Глинке. Один из названных сборников (под редакцией члена-корреспондента Академии наук СССР А. Оссовского) носит марку ленинградского Научно-исследовательского института театра и музыки, хотя значительная часть его материалов, подготовленная музыковедом Б. Штейнпрессом, повидимому, пришла в институт извне. Другой сборник работ о Глинке состоит из материалов, собранных ранее научно-исследовательским кабинетом Московской Государственной консерватории (ныне не существующим), но не носит марки кабинета. Остальные работы вообще выполнены помимо научных учреждений или вузов.

Из книг о Даргомыжском (М. Пекелис — «Даргомыжский и народная песня» и С. Зив — «Путеводитель по опере «Русалка») ни одна не имеет отношения к научному учреждению. Две книги, посвященные классику русской музыкаль-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание