Музыкальное училище нуждается в помощи

Музыкальное училище имени Октябрьской революции является старейшим и по своему профилю чуть ли не единственным в СССР специальным средним учебным заведением, готовящим квалифицированных руководителей самодеятельных оркестров народных инструментов, исполнителей на балалайке, трехструнной русской домре, баяне и педагогов по этим специальностям для детских музыкальных школ.

Весной во Дворце культуры Метростроя и в клубе МГУ состоялись отчетные концерты музыкального училища имени Октябрьской революции. В этих концертах учащиеся исполнили большие, разнообразные концертные программы, которые оставили в целом хорошее впечатление.

Из произведений, прозвучавших на концертах, наиболее сложным и трудным была кантата «Москва» Чайковского. Хор училища и сводный оркестр народных инструментов под управлением педагога А. Позднякова успешно справились с ее исполнением. Инструментовка кантаты «Москва», сделанная А. Поздняковым, в целом вполне отвечала стилю этого замечательного произведения.

Убедительно прозвучали вторая часть 1-й симфонии Чайковского, «Половецкие пляски» из оперы «Князь Игорь» Бородина и другие произведения в исполнении оркестра народных инструментов. Учащиеся-дирижеры, в особенности Д. Голубев, И. Ховов, Е. Ухлин и М. Тузова, продемонстрировали большую музыкальность и хорошую дирижерскую технику. В игре оркестра надо отметить интонационную чистоту и стройность звучания отдельных групп инструментов.

В выступлениях солистов на балалайке и трехструнной домре не было утрировки, вычурности и дешевой эффектности, которыми отличается иногда игра профессиональных балалаечников и баянистов в эстрадных концертах. Все учащиеся-балалаечники и домристы показали хорошую технику, верное понимание музыкальной мысли. Особенно удачными были выступления В. Богнюка (класс преподавателя А. Ильина) и Н. Дмитриева (класс И. Кузнецова). Превосходно прозвучали унисон домр (класс А. Лачинова) и унисон балалаек (класс А. Ильина).

Музыкальное училище имени Октябрьской революции, несомненно, имеет большое значение для пропаганды и популяризации русских народных инструментов. Однако при контингенте учащихся в 280 человек училище ютится в совершенно неприспособленном помещении, в котором имеется всего семь классных комнат. Училище вынуждено работать в три смены. Не только индивидуальные, но и групповые занятия начинаются в 8 часов утра и заканчиваются в 11 часов вечера. Училище совершенно не обеспечено хорошими музыкальными инструментами. Библиотека размещена в коридоре. В училище нет комнаты для педагогов; ни парторганизация, ни местком, ни профком не имеют своего помещения.

В передовой статье «Правды» от 6 июня 1951 года говорится: «Комитет по делам искусств, Комитет по делам культурно-просветительных учреждений и их органы на местах, а также дома народного творчества не всегда еще уделяют самодеятельности необходимое внимание».

Не приходится доказывать, что внимание, которое обязан оказывать художественной самодеятельности Комитет по делам искусств, должно распространяться и на учебные заведения, готовящие кадры руководителей самодеятельности. Такое, к тому же заслуженное хорошей работой, внимание со стороны Комитета по делам искусств к музыкальному училищу имени Октябрьской революции сейчас отсутствует.

К. Щедрин

Трибуна

Нужно центральное хранилище рукописного наследия

За всю историю нашей отечественной музыки музыковедение никогда еще не достигало такого широчайшего размаха и развития, как в наши дни.

В своей известной речи на совещании деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б) товарищ А. А. Жданов поставил перед всеми советскими композиторами серьезную задачу — изучать творчество русских композиторов-классиков и освоить их реалистическое наследие в целях дальнейшего успешного развития советской музыки.

В свете этих указаний исключительное значение приобретают сохранность и доступность для изучения нотных рукописей, а также рукописей писем и статей выдающихся деятелей музыкальной культуры.

В свое время эти рукописные материалы случайно попадали в различные театры, консерватории, архивы и библиотеки, а многое оседало в частных руках. Жаль, что наши музеи и другие хранилища не принимали и не принимают до сих пор всех мер для объединения разрозненных фондов, тщательного их изучения и обнародования. Рукописи различных композиторов находятся в разных городах и хранилищах, не собрано воедино даже наследие одних и тех же авторов.

Так, например, рукописи М. А. Балакирева хранятся и в Центральном Государственном литературном архиве, и в Доме-музее П. И. Чайковского в Клину, и во многих собраниях других городов. Рукописи Н. А. Римского-Корсакова хранятся в Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, в Институте театра и музыки и у сыновей композитора. Письма С. И. Танеева к А. С. Аренскому находятся в Пушкинском доме Академии наук СССР, а обширная и интересная переписка П. И. Юргенсона со многими выдающимися русскими композиторами — в Государственном литературном архиве. Письма С. И. Танеева к П. И. Чайковскому хранятся в Клину, а письма Чайковского к Танееву — в Государственном литературном архиве.

Не лучше обстоит дело с нотными рукописями Чайковского. Большая их часть собрана в Центральном музее музыкальной культуры, но остальные мы находим в различных хранилищах: в Доме-музее в Клину, в литературном архиве, в Центральной музыкальной библиотеке Ленинградского театра оперы и балета имени С. М. Кирова, в библиотеке Большого театра Союза ССР, в библиотеке Ленинградской консерватории имени Н. А. Римского-Корсакова, в Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. Кое-что осталось в частных руках.

Характерно, например, что партитура «Иоланты» хранится в Музее музыкальной культуры в Москве, а вставной романс Водемона — в библиотеке театра имени Кирова в Ленинграде; партитура балета «Лебединое озеро» — в том же московском музее, а русский танец из III действия — в клинском Доме-музее; партитура оперы «Евгений Онегин» — опять-таки в Москве, в Музее музыкальной культуры, а позднее написанный экосез — в Ленинграде, в библиотеке театра имени Кирова. Количество подобных примеров можно было бы увеличить.

Мы уже не говорим о тех весьма частых случаях, когда чистовая рукопись произведения находится в одном месте, а эскизы к этому же сочинению — в другом хранилище и даже в другом городе. А ведь как важно исследователю проследить все этапы творчества композитора от первых эскизных набросков до окончательного оформления произведения!

Следующий перечень даст представление о маршруте, который должен проделать музыковед, пожелавший изучить, например, историю виолончельных «Вариаций на тему рококо» Чайковского: партитура вариаций хранится в Москве в Музее музыкальной культуры, рукопись клавира — у частного лица, все письма Чайковского с упоминаниями о вариациях — в Клину, а интересные (написанные на немецком языке и, кстати, не переведенные на русский язык) письма В. Фитценгагена со ссылкой на восторженный отзыв Ф. Листа об этом произведении — в Государственном литературном архиве.

Создается впечатление, будто сделано все для того, чтобы затруднить изучение рукописного наследия и заставить музыковедов метаться из архива в архив, из города в город.

Много материалов имеется и в библиотеках общего типа и архивах, не имеющих отношения к музыке; много писем и нотных рукописей находится у частных владельцев. Одни лица их хранят как память, другие держат у себя «для изучения» и зачастую даже пытаются писать работы музыковедческого характера при полном отсутствии профессиональной подготовки; третьи выискивают щедрого покупателя, ловко ориентируясь в покупательной способности различных музеев, архивов и библиотек.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Музыкальное училище нуждается в помощи

К. Щедрин

Трибуна

Нужно центральное хранилище рукописного наследия

Содержание