ностью, преодолевают различные препятствия, чтобы получить выигравшую облигацию, которая по прихоти авторов переходит от одного действующего лица к другому, подобно воробьяниновским стульям в известном романе Ильфа и Петрова. Советские садоводы и их благородный труд оказываются тут совершенно ни при чем.

Где стихает борьба за новое, там снова буйным чертополохом разрастается старое. Если успокоиться на прошлых успехах, очень трудно будет в дальнейшем закрепить даже то, что уже было найдено в советских опереттах последних лет.

Многие опереточные либретто не дают основания для развития большой, полноценной музыкальной драматургии. Драматурги ставят перед композиторами искусственно суженные, примитивные задачи: опереточные либретто оперируют чаще всего лишь куплетами или романсными формами. В либретто редко встречаются не только развернутые хоровые сцены, финалы, ансамбли, но даже арии или ариозо.

В большинстве партитур советских оперетт поражают упрощенность фактуры, бедность использования голосов. В дуэтах действующие лица либо исполняют порознь одни и те же мелодии, либо поют в терцию. Почти не встречается попыток дать развернутый ансамбль с различными характеристиками действующих лиц. Например, сцена разрыва Максима и Ирины давала повод создать такое строение дуэта, в котором выражались бы их различные психологические состояния. Но этой возможности автор не использовал. Композиторы — авторы оперетт — сами чрезвычайно обедняют образы советских героев. Тем самым обедняются и творчество актеров, мастерство певцов.

Очень остро стоит вопрос и о музыкально-интонационном стиле советской оперетты. Элементы народности характеризуют лучшие страницы «Вольного ветра», «Трембиты». В этом основа будущих успехов советской оперетты, развивающейся в борьбе за национальный стиль. Надо решительно пресекать попытки рисовать советских людей «беспачпортными бродягами» в стиле космополитического буржуазного жанра.

Глубоко национальный народно-песенный язык — единственно правильный путь дальнейшего развития советской оперетты. Современная жизнь народа, народная песня в ее широком понимании — от фольклора до массовой бытовой музыки, традиции отечественной музыкальной классики — вот основа, на которой должно создаваться искусство оперетты, веселого, бодрого музыкального спектакля о наших днях и наших людях.

Нет сомнения в том, что наши талантливые драматурги и композиторы с помощью такого выдающегося коллектива, как Московский театр оперетты, при наличии всех тех условий, которые обеспечены в Советской стране для творчества, сумеют создать замечательные образцы советского опереточного жанра.

Новое в военно-оркестровой музыке

Генерал-лейтенант К. СИНИЛОВ

Последние годы ознаменовались важными новыми процессами в развитии советской военно-оркестровой музыки. Постановления Центрального Комитета ВКП(б) по идеологическим вопросам, и прежде всего историческое Постановление ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба», потребовали решительного пересмотра всего репертуара военных оркестров Советской Армии, в первую очередь в области маршевой и церемониальной музыки.

Репертуарная политика, осуществлявшаяся прежним руководством Инспекции военных оркестров Советской Армии, была во многом ошибочной. В течение многих лет репертуарные вопросы бесконтрольно разрешались отдельными работниками, вне всякого контакта с советской музыкальной общественностью. Маршевый репертуар военных оркестров составлялся в основном из произведений небольшой группы приближенных к Инспекции лиц, превративших эту область музыкального творчества в свою монополию. Талантливые молодые композиторы не привлекались к созданию репертуара для военных оркестров, воспитательная работа с ними не проводилась. Произведения их почти не печатались. Критика выходящих из печати маршей почти отсутствовала. Многие композиторы старшего поколения по этой причине потеряли интерес к работе в области военной музыки.

Создавшееся положение не могло не отразиться отрицательно на репертуаре военных оркестров. Репертуар маршевой музыки оскудел. В этом были повинны не только Инспекция военных оркестров, но и Союз советских композиторов, в котором до недавнего времени не было секции, специально занимающейся музыкой для духовых оркестров, Все произведения для духового оркестра от марша до симфонии поступали в секцию массовых жанров, которая не проявляла к ним должного интереса. Фактически Союз композиторов не имел контакта с жизнью военных оркестров и не оказывал никакого влияния на их деятельность.

Неудивительно, что репертуар военных оркестров был в высшей степени засорен произведениями, чуждыми художественным запросам советских воинов. Широко использовались в наших военных оркестрах второсортные иностранные марши таких композиторов, как Блон, Тейке и другие. Построенные на испытанных штампах старопрусской трескучей маршевой музыки, лишенные подлинной мелодичности и яркой национальной определенности, эти произведения (вроде широко звучавшего у нас немецкого «Колонного марша» или старинного «Егерского») были, как правило, примитивны и бедны по своему содержанию и, разумеется, идейно абсолютно чужды Советской Армии. Еще недавно подобные псевдомузыкальные образцы, созданные в давно прошедшие времена по рецептам прусской военщины и кое-кем считавшиеся незаменимыми, не только усиленно пропагандировались нашими оркестрами, но и широко звучали на парадах Советской Армии.

Не удовлетворяли возросшим культурным потребностям наших воинов и некоторые марши, созданные в прежние годы советскими композиторами. Среди маршей, написанных до 1948 года, были произведения, сильно зараженные духом космополитизма, написанные по тем же проверенным казенно бодрым старопрусским образцам. Не спасали их всякого рода программные наименования, связанные с современной советской жизнью. Никак не оправдывали себя попытки некоторых авторов механически переносить в

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Новое в военно-оркестровой музыке

Генерал-лейтенант К. СИНИЛОВ

Содержание