Выпуск № 7 (152) | 1951 - страница 12

разов. Наконец, каждый понимает недопустимость ложной программности, пытающейся использовать конкретные, близкие слушателям программные наименования для маскировки бесцветности или формалистичности самой музыки. Все это, конечно, не является дискуссионным — спорить тут не о чем».

Л. Кулаковский напоминает о том, что в истории музыки «программы или темы выдающихся произведений иногда даже забывались, но это не приводило к гибели, забвению самих произведений».

Это замечание Кулаковского важно тем, что оно подчеркивает особую силу именно музыкальных образов, которые шире и глубже «любой словесной программы, пытающейся “конкретизировать” содержание».

Указывая на необходимость всемерного стимулирования конкретного программного творчества, Кулаковский призывает создавать только идейную и высокохудожественную музыку, бороться с формальным восприятием музыки, добиваться сознательного ее восприятия путем музыкального воспитания массовой советской аудитории.

Некоторые выводы

Не претендуя на то, чтобы исчерпать все проблемы программности и подводя лишь итоги развернувшейся дискуссии, попытаемся все же сделать некоторые выводы.

Нетрудно заметить, что в центре дискуссии было известное определение программности Чайковским, сформулированное им в письме к Н. Ф. фон Мекк:

«Что такое программная музыка? Так как мы с Вами не признаем музыки, которая состояла бы из бесцельной игры в звуки, то, с нашей широкой точки зрения, всякая музыка есть программная. Но в тесном смысле под этим выражением разумеется такая симфоническая или вообще инструментальная музыка, которая иллюстрирует известный, предлагаемый публике в программе сюжет и носит название этого сюжета»¹.

Однако из этой глубокой теоретической мысли делался неверный вывод о необходимости отождествлять программную и непрограммную музыку. Делая такое полное отождествление, его сторонники игнорировали некоторые серьезные исторические факты.

В эпоху капитализма, когда в искусстве уже обозначались признаки загнивания культуры и формалистического перерождения, призыв к объединению прогрессивных сил вокруг реалистической программности был равноценен ее отождествлению с содержательностью, т. е. с идейностью.

Можно ли это положение механически перенести в наше время, когда советское искусство, разгромив формалистические и космополитические тенденции, идет по пути социалистического реализма? Разумеется, нет. Если отождествлять программность и содержательность, то все разговоры об исключительно важной роли программной музыки не будут иметь никакого смысла. Достаточно только писать содержательную, идейно значимую музыку — и цель достигнута!

А между тем мы подчеркиваем необходимость отчетливой постановки вопроса о развитии программной музыки и ее прогрессивной роли для творчества советских композиторов, для дела становления социалистического реализма в музыкальном искусстве.

Ни один из участников дискуссии не выступил против термина «программность». Наоборот, все сошлись на том, что советские люди жаждут слушать новые программные произведения с близкими и понят

_________

¹ П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон Мекк. Письмо от 5 (17) декабря 1878 года. Изд. «Академия», 1934, т. I, стр. 831.

ными им музыкальными образами, рожденными нашей великой социалистической действительностью.

Все признавали «непреходящее значение, ценность программности, прежде всего в ее животворном воздействии на творчество композиторов». Очевидно, что в понятии программности заложен некий особый смысл, который нельзя отождествлять с содержательностью, — не просто содержательность произведения, а музыкальная образность, исходящая из конкретного замысла, сюжетного или приближающегося к сюжету. Именно такая «узкая» программность нужна для всемерной активизации симфонического и инструментального творчества советских композиторов.

Если мы обратимся к композиторской практике, то можно отметить значительные успехи в кантатно-ораториальном жанре. Достаточно вспомнить о таких выдающихся произведениях, созданных за последние годы, как «Кантата о Родине» Арутюняна, «Песнь о лесах» Шостаковича, «По ту сторону Аракса» Джангирова, «Славься, Отчизна моя» Жуковского, «Свободный Китай» Корчмарева, чтобы убедиться в том, какой вдохновляющей и организующей силой была для этих композиторов конкретная программа, исходящая из идейного замысла и словесного текста произведений.

Можно сказать, что ни в одном из чисто симфонических произведений не достигнуто еще подобного художественно убедительного воплощения образов современности, что свидетельствует об ущербности замысла этих произведений.

Следовательно, уже самой творческой практикой доказано, что конкретно разработанная, идейно значительная программа является для композиторов могучим стимулом к созданию ярких, впечатляющих симфонических произведений.

Трудно понять, как могут наши музыковеды не видеть решающего значения программности и схоластически рассуждать об отождествлении программной и непрограммной музыки, когда ими же констатируется ощутительная слабость нашей симфонической музыки.

Вот отрывок из доклада Т. Ливановой и И. Мартынова, посвященного декабрьскому смотру новых произведений за 1950 год:

«Сопоставляя все новые симфонии советских композиторов, мы можем прийти к некоторым общим выводам. Подлинно симфоническое, то есть обобщенно музыкальное, разрешение большой современной темы, отображение типичных образов, сторон и свойств жизни нашего народа, его духа и характера сегодня остаются еще не под силу нашим композиторам».

Данная характеристика, несомненно, правильна и точна. Как же можно отвлекать внимание композиторов от того главного, что может привести к скорейшему преодолению серьезного кризиса в нашем симфоническом творчестве?

Это главное состоит в том, чтобы всемерно заострить внимание композиторов на конкретных программах, привлекая их интерес к увлекательным темам современности, воплощенным в художественных образах литературных произведений, завоевавших любовь народа.

Разумеется, прав Шостакович, говоря, что «чем ответственнее и серьезнее сюжет, программа, тем более глубоким содержанием, более высоким качеством музыки должно отличаться произведение».

Но ведь в этих словах и содержится высшая похвала конкретной программности, неверно понимаемой как «узкая».

При глубине и значительности идейного замысла не страшна никакая «внешняя изобразительность». Не появилась же ведь она в лучших кантатно-ораториальных произведениях!

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Некоторые выводы

Содержание