О пропаганде советской оперетты

Музгиз выпустил в свет два сборника песен, арий и дуэтов из советских оперетт. Само собой разумеется, что в них должны были войти самые лучшие и наиболее популярные произведения. И действительно, на страницах первого выпуска мы находим много номеров, уже давно и прочно вошедших в наш музыкальный быт: отрывки из оперетт «Свадьба в Малиновке» Б. Александрова, «На берегу Амура»» М. Блантера, «Золотая долина» И. Дунаевского, «Роза ветров» Б. Мокроусова и т. д.

Раскрывая страницы второго сборника, мы, естественно, ожидаем продолжения списка любимых нами произведений, а также номеров из новых советских оперетт. Но эти ожидания не оправдываются: как показывает оглавление второго сборника, в нем помещены другие отрывки из тех же оперетт Б. Александрова, М. Блантера, И. Дунаевского и Б. Мокроусова. И только в конце мы находим несколько песен и дуэтов из оперетт «Вольный ветер», «Морской узел», «Беспокойное счастье» и др. Это заставляет нас сразу же поставить вопрос о принципах подбора материала для сборников. Они во многом остаются непонятными для знакомящегося с этим изданием.

Мы вправе спросить издательство, почему из всех произведений Н. Стрельникова выбрана одна песенка Беранже из малоизвестной, уже давно не идущей оперетты и оставлены в забвении веселые украинские песни и дуэты «Тачанка», «Вечер низенько», «Бубенчики» из оперетты «Холопка»? Почему оперетта И. Дунаевского «Вольный ветер» представлена двумя «каскадными» номерами, а не «Песней о вольном ветре» и лирическим вальсом (дуэт Стэллы и Янко), особенно важными для раскрытия содержания произведения?

Много неясности в названиях произведений, часто фигурирующих под разными именами. Оперетта «Беспокойное счастье» значится во втором сборнике как «Таежный соловей». Оперетта Б. Александрова и М. Матвеева «Год спустя», долгое время шедшая в столичном театре оперетты, напечатана в сборнике под новым названием «Рядом с тобой» с указанием лишь на одного автора — М. Матвеева. Если даже публикуемый номер написан данным композитором, то все-таки вся оперетта принадлежит двум авторам и это надо было в сборнике как-то отразить. Текст оперетты «Беспокойное счастье» в разных изданиях приписывается разным авторам: в одном — Е. Помещикову и Н. Рожкову, в другом текст этой оперетты принадлежит уже В. Типоту.

В этих «разночтениях» отразился тот беспорядок, который царит в театрах оперетты до настоящего времени. Оперетта О. Фельцмана демонстрируется в Свердловске под названием «Золотое вино», а в Ленинграде — «Если сердце молодо». В Сталинграде и Свердловске оперетта Б. Александрова была озаглавлена «Год спустя», а в Ленинграде — «Рядом с тобой». Оперетта А. Лепина в Ставрополе и Ростове-на-Дону известна под названием «Есть на Волге городок», а в Ленинграде — «Лучший день ее жизни». Музыкальная комедия И. Дзержинского шла в ленинградском театре под заголовком «В зимнюю ночь», а в Ростове-на-Дону — «Метель» и т. д. Если в отдельных случаях существуют какие-либо переделки текста и музыки, то нужно же, наконец, привести их к «общему знаменателю» и не «потчевать» зрителей одновременно разными вариантами на одну и ту же тему. Трудно было бы представить себе подобное явление в области драматургии, оперы или кино, а в оперетте же до сего дня, очевидно, считается, что все возможно и все терпимо.

Об этой «терпимости» свидетельствуют также и некоторые тексты вышедших из печати отрывков из оперетт. На эту старую тему, казалось бы, уже не надо и говорить. Спору нет, что за последнее время тексты новых оперетт значительно улучшились. Но впервые публикуемые в сборниках отрывки из оперетт снова повторяют старые ошибки. Ни авторы, ни редакторы не потрудились улучшить тексты отдельных фрагментов из оперетт для издания их в 1950 году. Особенно «уязвимыми» оказались «каскадные» номера оперетт. Так, например, автор текста оперетты С. Каца «Взаимная любовь» И. Рубинштейн в дуэте Ксюши и Липыча устами этих героев так рассказывает советским зрителям об «угрожающих» признаках зарождения любви: «...этот плачет, тот смеется, у того ревниво вдруг темнеет бровь (?!)». Ксюша и Липыч уговаривают всех жить «без измены, ссор и драм» так, «как с Евой жил Адам (?!)».

Дуэт завершается любезным пожеланием:

Чтобы всех вас без изъятья
Ждали нежные объятья (?).

Ничуть не уступает этому «шлягеру» и другой «глубокомысленный» по содержанию и «остроумный» по тексту дуэт из оперетты «Я вам пишу» (текст В. Типота). Действующие лица оперетты Женя и Сандро каждый по-своему рисуют идеал девушки. Спорят о цвете ее глаз, волос, об ее характере... Женя предпочитает, «чтобы косы были у нее черноволосы (?)», и уверяет, что девушка должна быть «очень строгой, неприступной гордой недотрогой», но и «в бою робеть ей не годится». На что Сандро отвечает Жене: «С этим я согласен согласиться (?!)». В припеве этого «веселого» дуэта оба приходят, наконец, к выводу: «На вкус и на цвет товарища нет — посмотрит один, решит: "Какой урод!", взглянет другой, скажет; "Красавица!"» Странная противоположность вкусов! Правда, о вкусах не спорят, но об издании этого дуэта хотелось бы поспорить.

Из двенадцати различных композиторов, чьи произведения представлены в сборниках, семь москвичей, остальные ленинградцы. Почему бы не включить в следующие сборники популярные оперетты «Сорочинская ярмарка» и «Чудесный край» украинского композитора А. Рябова, широко известные и любимые в Татарии музыкальные комедии Дж. Файзи, произведения композиторов Армении, Грузии и других республик? Это прямой долг и обязанность издательства!

_________

ОПЕРЕТТА. Выпуски 1 и 2. Государственное музыкальное издательство, Ленинград, 1950.

Составителям сборников следует подумать о дальнейшем расширении круга авторов. В Комитете по делам искусств и в Союзе советских композиторов систематически прослушиваются новые музыкальные комедии. Отдельные номера из новых удачных работ обогатили бы сборники, дали бы широкому зрителю более правильное представление о современной оперетте, чем публикация второсортных номеров из устаревших произведений.

Музыкальное издательство должно поощрять и поддерживать дальнейшее развитие популярного в народе опереточного жанра широким изданием лучших образцов современной советской опереточной музыки, а не заниматься «воскрешением» старых, заслуженно (и к счастью!) забытых «шлягеров».

К. Петрова

Нужная книга

На совещании деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б) А. А. Жданов в своей речи обращался к некоторым эстетическим суждениям A. Н. Серова. Оценка, которую он дал демократическим взглядам Серова, в новом свете представила для нас облик критика-демократа, композитора и общественного деятеля.

О Серове написано советскими музыковедами не так уж много. Новая книга Георгия Хубова не просто пополняет советскую литературу о замечательном русском музыкальном критике, общественном деятеле и крупном композиторе. Рецензируемая работа вносит много нового в правильное понимание деятельности А. Н. Серова. Отметая все второстепенное, наносное в его наследии, она впервые показывает Серова — и как критика и как композитора — во весь рост. Книга Г. Хубова является первой работой о нем после оценки, данной А. А. Ждановым ряду важных положений эстетики А. Н. Серова, и надо думать, что она явится началом более углубленного изучения богатого художественно-критического творчества А. Н. Серова.

К наследию, как подчеркивал в свое время B. И. Ленин, марксисты относятся не как архивариусы. Обращаясь к опыту прошлых эпох, мы критически перерабатываем и используем все лучшее, что необходимо для нашей борьбы за коммунизм. Этому требованию, несомненно, отвечает и рецензируемая книга Г. Хубова. Она является исследовательской работой и вместе с тем очерком, написанным в увлекательной форме и хорошим литературным языком.

Книга состоит из девяти глав, каждой из которых предпосланы очень интересные с точки зрения характеристики облика Серова эпиграфы, умело подобранные из работ Серова. В конце книги приложены перечень важнейших музыкальных произведений, критических статей и исследований Серова, справка об изданиях его музыкально-критических работ и краткий список «Материалов к биографии А. Н. Серова».

«Жизнь А. Серова» — это прежде всего публицистика, написанная с позиций марксистско-ленинской эстетики. Эта книга чужда ретроспективности, «историческому» объективизму. Рассказывая о делах давнего прошлого, она обращена к сегодняшнему и завтрашнему дням и поэтому читается с большим интересом.

Мы сказали об умелом подборе Г. Хубовым эпиграфов, открывающих каждую главу его очерка. Пятая глава начинается словами А. Серова: «Лозунг один — жизнь и правда в самостоятельной форме, без подражания и рутины», а восьмая: «Меня так и тянет — идти все дальше по новым совсем дорогам...» В этих словах критика-демократа лаконично и выпукло сформулированы его творческое кредо и художественно-критическая программа. Приведенными в этих эпиграфах мыслями Серова пронизана вся книга Г. Хубова.

С ее страниц предстает перед советским читателем образ «воинствующего реалиста» и страстного критика, постоянно искавшего и не раз жестоко ошибавшегося, но неуклонно и честно шедшего к правде ради блага родного искусства. Г. Хубову безусловно удалось в сравнительно небольшой книге достаточно полно показать творческий путь и патриотический подвиг одного из тех русских людей, кто явился горячим пропагандистом идей В. Г. Белинского в искусстве.

Г. Хубов показывает и доказывает фактами, что художественное дарование будущего композитора и критика выросло и оформилось на национальной почве и прежде всего под могучим влиянием Глинки. Именно «его творчество, его художественные идеалы, — пишет Хубов, имея в виду автора «Ивана Сусанина», — овладевают сознанием молодого Серова. Он горячо обсуждает со Стасовым оперу Глинки, рассказывает о своих встречах и беседах с композитором, подробно излагает высказываемые им мысли. Общение с Глинкой содействует развитию эстетических воззрений Серова, для которого многое в высказываниях Глинки было не только новым, смелым, увлекательным, но и глубоко значительным, жизненно важным» (стр. 15).

Эти утверждения автора рецензируемой работы весьма ценны и новы в литературе о Серове. Автор показывает несостоятельность весьма распространенных утверждений о том, что эстетические взгляды Серова с самого начала формировались якобы под влиянием западноевропейской музыки и что лишь позже у него возник интерес к русской музыке. Нет, Серов — критик прежде всего русский и все его музыкальное и литературное творчество входит в русскую национальную культуру.

Творчество Глинки является для Серова образцом истинно национального, близкого народу реалистического искусства. Следовать этому примеру, развивать дальше глинкинское направление в музыке — значило, по убеждению А. Серова, идти по пути передового реалистического искусства. Будучи уже зрелым художником и

_________

ГЕОРГИЙ ХУБОВ, Жизнь А. Серова. Музгиз, 1950.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

О пропаганде советской оперетты

К. Петрова

Нужная книга

Содержание