также германской, французской и русской, как и итальянской. Лирические и драматические элементы народа в целом составляют содержание национальной его оперы, нужен только гений, который сумел бы придать стройную и цивилизованную форму такому содержанию, и опера получает свое бытие... У нас был такой гений — Глинка, и мы считаем его за основателя Русской национальной оперы, которому если и не воздвигли до сих пор монумента, то потому только, что в области музыки мы пока невнимательные дети...» («Одесский Вестник», 3 октября 1859 г.). Достаточно прослушать хотя бы немногое, «...чтобы вполне убедиться в глубине мыслей, свежести и своеобразности гармонии и постоянно ясной привлекательной мелодии, которыми запечатлены все гениальные создания Глинки. Одни увертюры и антракты к "Князю Холмскому" в состоянии были бы в Европе упрочить за создавшею их рукою прочную, неувядаемую славу... А у нас ценить Глинку по достоинству стали только недавно: нашим гениям надо умирать, чтобы мы поняли всё, что теряем с их смертью; при жизни мы как будто не замечаем их и не балуем...» («О музыке в России». «Время», 1862, март). Накануне первого исполнения в Одессе увертюры Глинки к «Ивану Сусанину» Сокальский писал в «Одесском Вестнике» от 23 февраля 1860 года: «Едва ли не в первый раз услышит теперь наша русская публика произведение русского композитора, уже сошедшего в могилу: дай-то бог, чтобы ему посчастливилось и здесь...». Не менее горячо отзывался Сокальский о произведениях Даргомыжского. О «Казачке» он писал, что «это произведение, в котором жизнь бьет здоровым ключей и каждый штрих имеет отношение к русской жизни».

В своих статьях Сокальский неустанно доказывал своим читателям, что подлинное искусство должно быть правдиво, реально, жизненно, национально по форме, близко и понятно народу. «Искусство прежде всего воспроизводит действительную жизнь... Реализм в искусстве — не что иное, как правда». Сила подлинно национальных художников прежде всего в том, что они «...выражают истинные чувства миллионов масс...», а «чувство правды сильно в массах: им можно объяснить необычайный успех всякой музыки, запечатленной характером национальности. Шопен — славянин, Лист — венгр, Россини и Беллини — итальянцы, Глинка — русский, Бетховен — немец, в благороднейшем и глубоком значении этого слова... все эти композиторы потому действуют неотразимо на всех, что в их музыке живет правда народов» («Одесский Вестник» от 26 мая 1860 г.).

П. П. Сокальский

В статье «О музыке в России» («Время», 1862) Сокальский особенно горячо отстаивает требование народного, национального начала в музыкальном искусстве: «Гении, на которых так любят опираться космополиты, всего лучше доказывают неизбежность народного начала в искусстве... Внутренняя же сущность, поэзия музыки не имеет ничего общего с космополитизмом». С этих позиций он подробно разбирает и критикует отчет РМО за прошедший год. Деятельность Русского Музыкального Общества он находит недостаточно русскою. РМО «очевидно, действует под влиянием убеждений о космополитизме, в музыке и проводит свои убеждения в жизнь... Когда мы взглянем на это учреждение в его связи с жизнью и потребностями русского общества, гут мы увидим, что оно лишено почвы...».

В статье «О механизме музыкальных впечатлений» (сборник «Из мира искусства и науки» под ред. А. М. Матвеева. Одесса, 1887) Сокальский ожесточенно спорит с формалистом Гансликом, утверждая, что в его «...словах просвечивает вера в нечто безусловно и "вечно прекрасное" для всех веков и народов, тогда как прекрасное условно и временно и находится в тесной связи с культурою данной страны». Таковы были прогрессивные эстетические принципы Сокальского.

Перу Сокальского принадлежит более 40 романсов, столько же произведений для фортепиано, несколько хоровых произведений, кантата «Пир Петра Великого» (по Пушкину), три оперы — «Мазепа» (по Пушкину), «Майская ночь» и «Осада Дубно» (по повести «Тарас Бульба» Гоголя).

Для своих вокальных произведений Сокальский черпал тексты из лучших образцов русской и украинской поэзии. Несколько романсов им написано на тексты поэта-бунтаря Полежаева, среди них едва ли не самая горькая жалоба поэта, отданного в солдаты: «Разлюби меня, покинь меня, доля, долюшка железная...».

Немало вокальных произведений написано на тексты поэтов-разночинцев. На текст И. Гольц-Миллера Сокальский в 1864 году написал балладу для хора с тенором соло и ф-п. «Слушай!», в которой обрисованы тюрьма, ее мрачные стены, унылый окрик часовых «Слушай!» и побег смельчака. 

В подавляющем большинстве случаев Сокальский искал для своих произведений тексты и темы с ясно выраженным национальным характе-

ром, дающим возможность обратиться к интонациям народных песен разных национальностей. «Есть, — говорил он, — один родник нетронутый, богатый, животворный: это национальная музыка каждого народа. В нем должен окунуться истинный талант нашего времени, если он жаждет будущности... Истинные художники всех стран повсюду преклонялись пред внутреннею силою, оригинальностью и неподдельною искренностью народных песен. В них народный гений оставил громадные сокровища своего творчества и неисчерпаемый материал для содержания высших форм искусства». Среди его романсов мы находим такие, которые носят русский народный характер, как, например, песни на слова Полежаева «У меня ли, молодца» и др., «Полюбил я красну девицу» на стихи Кольцова. Особое место в творчестве Сокальского занимают его романсы на слова Шевченко. Это одна из первых попыток положить на музыку стихи, взятые из только что увидевшего свет «Кобзаря»: «Проторила я тропинку через яр» (1862), «Полюбила молодого казака дивчина» (1862), «Дума» (1863), вышедшая в отдельном издании в 1880 году. Романсы эти, так же как и «Не так мене правда, як думка зсушила» (1861) на текст Глебова (Основа), насыщены оборотами и полевками, характерными для народной украинской песни, и представляют собой первые ростки украинской музыки этого жанра.

Для своих опер Сокальский также выбирал произведения классической литературы, тематически связанные с родной ему Украиной — ее жизнью, историей, бытом. Либретто для опер составлял он сам и во многих местах использовал неизмененный текст не только пушкинской поэмы, но и гоголевских повестей. Однако трактовка сюжетов у него своеобразна. Все внимание заострено не на любовно-лирических коллизиях, а на конфликтах гражданского, общественного порядка. И Мария в «Мазепе», и Андрий Бульба показаны, как люди, осмелившиеся противопоставить свои личные интересы интересам своего народа, родины, семьи и жестоко наказанные за свою измену. Даже в опере «Майская ночь» отсутствует безоблачность гоголевской повести. Краски сгущены. Голова приобретает исторически верные черты народного притеснителя, конфликт Левка с отцом перерастает рамки семейной ссоры, и он предстает перед нами не как вожак озорников-хлопцев, а как бунтарь, свободолюбивый и смелый. Это достигается тем, что характеристика героя дана сквозь призму поэзии Шевченко. В набросках предисловия к опере «Майская ночь» Сокальский писал: «Я реально взглянул на народ, серьезно в душу заглянул... я... хочу только передать музыкою реальную жизнь».

Во всех трех операх широко использованы народные напевы — украинские, русские, польские, литовские, напевы восточные. Наибольшее разнообразие национально-мелодического материала заключено в опере «Осада Дубно», наиболее значительном из оперных созданий Сокальского.

Инструментальные произведения Сокальского также насыщены народно-песенными интонациями, в особенности его фортепианные фантазии. Все произведения этого жанра программны и построены на сопоставлении музыкально-изобразительных моментов, рисующих как бы пейзажный фон для основной темы, взятой из народно-песенных мелодий. Таковы «Impromptu russe» (1859), музыкальная картина «На Украине» (1883), программная южно-славянская рапсодия «На берегах Дуная» (1884), Фантазия на мотивы арабской песни (не закончена), оркестровая фантазия «На лугах» — отголоски Украины (1861) и др.

Сокальский всю жизнь собирал и изучал народные песни — русские, украинские, белорусские, песни южных славян. Обработкой их он занялся с 1865 года для руководимого им хора Общества любителей музыки. В последние годы жизни, посвященные работе над книгой «Русская народная музыка», он трудился также над обработками народных песен для хора и для исполнения соло в сопровождении фортепиано.

В предисловии к изданному в 1902 году Бесселем сборнику украинских и белорусских народных песен напечатано необнародованное при жизни высказывание Сокальского о методах обработки народной песни. «Раз мы вступили в область музыкального искусства, все приемы современного музыкального искусства — к услугам арранжировщика песни. Тут все дело в его вкусе, таланте и знании. Он волен выбирать те или другие технические ресурсы своего искусства...», лишь бы эти приемы «...возможно лучше, красивее, проще, кратче и рельефнее подчеркивали красоты песни... уясняли бы ее содержание и настроение и своим рисунком и способом гармонизации давали бы правильный фон характера...». Ссылаясь на сборник народных песен Балакирева, Сокальский указывает: «Некоторые ставили ему в упрек — что это, мол, маленькие шумановские пьески на тему народных песен. Но я выражу это замечание иначе: это музыкальные комментарии Балакирева на русские народные песни. И так и должно быть». 

В целях широкой популяризации народных мелодий Сокальский перекладывал их для одного фортепиано.

В 1865 году Сокальский проявил творческий интерес к песням братских славянских народов. В этом году им написана болгарская песня «Где родот мie?», затем «Болгарский марш» для голоса (на болгарском языке, 1869).

Интересный цикл написан Сокальским в 1873 году, названный им «Славянский альбом». Он состоит из следующих номеров: марш-фантазия «Поуна та луна ясно грей»; славянский марш — «Дружно, братья-славяне»; «Похоронная процессия» (на смерть патриота); «К штурму» — марш на славянский мотив. В этом цикле отражены моменты национально-освободительного движения южнославянских народов.

В 1877 году Сокальский отправился на театр военных действий в качестве военного корреспондента нескольких русских газет и там лично знакомился с славянскими песнями. В конце 70-х и в 80-е годы им написан ряд произведений на славянские мотивы: «Далматская баркаролла» (1876; в этом же году Чайковским «аписан «Славянский марш») и уже упомянутые нами программная южнославянская рапсодия «На берегах Дуная» (1884), «Славянский альбом народных песен» (1885).

Сокальский был украинцем, кровно и крепко связанным с культурой своего народа. Он по праву мог считать себя одним из творцов украин-