МУЗЫКА НАРОДОВ СССР

О фольклорной работе в Узбекистане

Т. ВЫЗГО

Серьезное изучение музыкального творчества узбекского народа началось лишь после 1917 года. Царские чиновники, так же как и представители местной феодальной власти, стремились к подавлению всякого проявления народной инициативы. Но, несмотря на это, узбекская народная песня уже тогда начала привлекать внимание некоторых русских музыкантов. Наиболее ранние записи узбекского музыкального фольклора сделаны военными капельмейстерами в 60-70-х годах прошлого столетия. Эти записи, произведенные не столько с исследовательской, сколько с чисто практической целью, сразу же становятся материалом для композиторской обработки. На Всероссийской сельскохозяйственной выставке 1897 года капельмейстер Лейсек выступает с обширным репертуаром записанных и оркестрованных им узбекских, казахских и татарских песен. Его «Азиатское попурри» для фортепиано, изданное в 1890 году, является, по-видимому, первой изданной записью народных узбекских мелодий. В порядке частной инициативы были сделаны и первые записи узбекских мелодий Н. Н. Миронова и В. А. Успенского.

Новая эпоха в истории узбекской музыки и, в частности, фольклористики началась после установления советской власти. Уже в 1919 году при Народной консерватории в Ташкенте организуется так называемое «старогородское отделение», одной из задач которого было изучение национальной музыки и ее форм. При этом отделении учреждается этнографический музей, в котором «должны собираться национальные инструменты и памятники народного музыкального искусства». В 1920 году при Народном комиссариате просвещения создается специальная этнографическая комиссия для записи и изучения музыкального творчества народов Средней Азии. Первой крупной работой, сделанной членами этнографической комиссии, была запись бухарского цикла из шести макомов, выполненная В. А. Успенским в 1923 году («Шесть музыкальных поэм». Бухара, 1924). К сожалению, эта запись явилась весьма неполноценной, так как макомы записаны в инструментальном танбурном исполнении и вокальная партия (а также и тексты) в них отсутствует. Тем не менее самый факт первой фиксации монументальных форм узбекской музыки явился чрезвычайно знаменательным.

В связи с общим ростом культуры Узбекистана и созданием музыкальных театров и концертных организаций особенно остро встал вопрос о широком развертывании работы по записи фольклора. Это и явилось одной из главных задач Самаркандского научно-исследовательского института, открытого в 1928 году. В институт были привлечены лучшие знатоки узбекской народной музыки: Ата Джалал Насыров, Домулла Халим Ибадов, Матюсуп Харратов и другие. В связи с острым недостатком музыкальных кадров в институте были организованы учебные занятия для студентов и сотрудников института. В работе по записи и расшифровке фольклора, помимо директора института Н. Н. Миронова, принимали участие и молодые кадры: М. Ашрафи, Ш. Рамазанов, Т. Садыков. Часть записей была опубликована в сборниках Н. Н. Миронова: «Музыка узбеков» (Самарканд, 1929), «Обзор музыкальных культур узбеков и других народов Востока» (Самарканд, 1931), «Песни Ферганы, Бухары и Хивы» (Ташкент, 1931).

Одновременно развертывается работа ташкентских фольклористов: В. А. Успенский записывает ташкентские макомы от известного хафиза Шорахима Шоумарова; Е. Е. Романовская составляет сборник инструментальных мелодий, исполнявшихся выдающимся народным музыкантом Абдусаатом Вахабовым; в 1931 году снаряжается экспедиция в составе Успенского, Романовской, Акбарова, Мухамедовой для записи песен Ферганы.

В 1932 году Самаркандский институт переводится в Ташкент. Здесь к работе привлекаются новые силы во главе с В. А. Успенским и Е. Е. Романовской. Институт организует ряд экспедиций: Хорезмская — Е. Романовская и И. Акбаров (1934), Памирская — Е. Романовская (1935), Бухарская — Е. Романовская (1936), Ферганская — И. Акбаров (1936). Часть собранного материала была опубликована (например, «Хорезмская классическая музыка». Ташкент, 1939).

Помимо экспедиционной работы, продолжается запись фольклора от уже названных ташкентских музыкантов — Шорахима Шоумарова и Абдусаата Вахабова, а также от бухарских исполнителей — Домулла Халим Ибадова и Абдурахмана Умарова.

Большой интерес представляют также записи песен ташкентских школьников.

В 1939 году появился ряд новых записей народной узбекской музыки: так. Е. Романовской были записаны «Песни Хамза Хаким-заде Ниязо-

ва», сохранившиеся в памяти его соратников (УзГИЗ, Ташкент, 1941); на строительстве Большого Ферганского канала записываюсь новые колхозные песни. Часть этого материала издана в 1941 году.

Большой историко-этнографический, а также музыковедческий интерес представляют выполненные В. Успенским записи «Катта-ашуля» — своеобразного жанра узбекского народного искусства, отличающегося свободным декламационным характером мелодики. Помимо постоянных сотрудников института, к работе над записью фольклора привлекаются и другие имевшиеся в Ташкенте силы. Так, например, композитор Козловский сдал институту 200 записанных им узбекских песен, Абрамский — 72 песни, Гершкович — 157 песен. На основании этих материалов институтом были составлены и изданы два сборника узбекских песен. Несмотря на существенные недостатки (например, отсутствие должной паспортизации песен), сборники представляют большую ценность и до сих пор служат главным пособием для всех желающих познакомиться с музыкальным творчеством узбекского народа.

До настоящего времени собран большой фольклорный материал, часть которого опубликована в двадцати с лишним сборниках. Это значительное, на первый взгляд, количество лишь в очень небольшой степени отражает музыкальное творчество узбекского народа, исключительно богатое и разнообразное. Фольклористы Узбекистана ориентировались преимущественно на жанр лирической песни. Увлекшись ею, они забыли о таких любимых народом музыкальных жанрах, как песни эпические, песни ляпар.

В записях фольклора (как изданных, так и рукописных) недостаточно представлены современные советские песни, полностью отсутствуют записи фольклора Великой Отечественной войны.

Перелом во всей музыкальной жизни Советского Союза, вызванный Постановлением ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года, сказался также и в области собирания и изучения музыкального творчества народов Узбекистана. Если с 1943 по 1948 год не было издано ни одного сборника народных мелодий, то за один только 1948 год Институтом искусствознания Узбекистана были сданы УзГИЗу четыре сборника: «Узбекская инструментальная музыка», «Народные песни на тексты Навои», «Узбекская вокальная музыка». «Песни Хамза Хаким-заде Ниязова», из которых первые два уже вышли из печати, а последние два должны появиться в самое ближайшее время.

Научным сотрудником института И. Акбаровым проведена большая работа по записи «усу лей» (определенных ритмических формул) от известного бубниста Уста Алима Камалова. В настоящее время начата запись хорезмской музыки (дистанов и макомов). Однако по-прежнему незаметно внимание к современному фольклору. Ничем нельзя оправдать и объяснить, что все еще не начата работа по записи фольклора Великой Отечественной войны и восстановительного периода.

Остро стоит в Узбекистане вопрос с кадрами фольклористов. В течение ряда лет эта работа возглавлялась такими деятелями, как В. А. Успенский и Е. Е. Романовская. Ташкентская государственная консерватория не занимается подготовкой фольклористов, а между тем вопрос о выдвижении молодых кадров специалистов по народному творчеству в настоящее время приобретает особую остроту.

Одним из основных мероприятий, имеющих сейчас первостепенное значение, является организация в самое ближайшее время на базе Научно-исследовательского института искусствознания Узбекистана специального фольклорного кабинета, целью которого явится, в первую очередь, запись узбекской народной и классической музыки. В задачи кабинета должны войти также собирание материалов и подготовка публикаций. В кабинете можно было бы также организовать практические занятия со студентами Ташкентской консерватории, желающими специализироваться в области фольклора.

Перед музыковедами Узбекистана стоит ряд актуальных ответственных задач. Таковы, например, вопросы творчества композиторов-мелодистов, музыкальной самодеятельности, реконструкции народных инструментов и многие другие. Разрешение этих вопросов самым тесным образом связано с изучением народного искусства.

Одним из основных требований, предъявляемых к советскому фольклористу, является требование критического подхода к собираемому материалу. В противоположность буржуазной науке советская фольклористика выдвигает новый взгляд на народное музыкальное искусство, как на живой творческий процесс. Естественно, что в этом процессе основное внимание должно уделяться живым и действенным, а не отмирающим элементам фольклора. Отсюда одна из очень важных проблем нашего фольклороведения — проблема переосмысливания традиционных жанров в условиях советской действительности, в частности, применительно к изучению узбекского музыкального фольклора,— судьба таких жанров, как макомы. Необходимо проследить изменения, совершающиеся сейчас в многообразнейшем и строго канонизированном узбекском музыкальном наследии, имеющем многовековую давность. Необходимо установить то принципиально новое, что составляет характерное содержание современных песен узбекского народа. Эти вопросы требуют самой тщательной разработки.

Наконец, этнографы и фольклористы должны работать в тесном контакте с композиторами, помогать им изучать музыкальное богатство узбекского народа. Надо, чтобы собранные богатства не покрывались пылью на полках научно-исследовательских учреждений, а оплодотворяли творческую мысль. Перед фольклористами открыто гигантское, необозримое поле деятельности. Вооруженные самой передовой в мире советской идеологией, они должны поднять дело изучения народного музыкального творчества на новую высоту и тем самым активно содействовать успехам нашего культурного строительства.