скии танец Тиины, в котором благородная героиня как бы обличает волчьи нравы своих недругов. Жаль, что таких ярких по своей эмоционально-психологической выразительности эпизодов мало в балете Лидии Аустер. Можно пожалеть также, что здесь не в полной мере использованы богатство эстонского народно-танцевального фольклора.

Балет «Тинна», как и опера «Берег бурь», нуждается в дополнительной работе над либретто и над его музыкальным воплощением. Можно не сомневаться, что талантливые авторы успешно доведут эту работу до конца.

Романсы Лидии Аустер — преимущественно лирические — отличаются яркой образной мелодичностью и задушевностью. Особенно привлекателен цикл на текст Л. Койдулы: «Колыбельная», «А на дворе весна», «Письмена любви», «Приход весны». К сожалению, и в них сказываются субъективизм настроений, оторванность от советской действительности.

Советская тема в творчестве эстонских композиторов представлена только в массовых песнях и кантатах. Кантата «Бессмертие» молодого композитора Лео Таутса, посвященная памяти Ленина, окрашена настроениями глубокой скорби. Основная часть кантаты написана в форме фуги, следующей за небольшой прелюдией; несколько неопределенный конец лишает кантату художественной органичности, законченности.

Талантливая Эльс Аарне, помимо кантаты «Пой, свободный народ», показала свой концерт для фортепиано с оркестром, фортепианное трио, цикл «детских пьес» для рояля, хоры и сольные песни. Произведения ее отмечены свежестью и ясностью стиля, за исключением лишь фортепианного трио, в котором сказались влияния западного модернистического «линеаризма». Подчеркнутый интеллектуализм, безэмоциональность, мертвые мелодические схемы вместо живой напевности, алогичность и общая сумбурность замысла очень невыгодно характеризуют музыку трио. Совершенно иное впечатление оставили фортепианный концерт Э. Аарне с его рельефными и чрезвычайно выразительными темами, а также цикл из девяти фортепианных пьес для детей, отличающихся мелодичностью и хорошим вкусом.

Одаренными мастерами вокальных жанров малой формы показали себя композиторы Эдгар Арро и Борис Кырвер. Их вокальные циклы объединяют ряд простых, доступных хоровых пьес, воспевающих свободный социалистический труд. Выразительная музыка их сочетает в себе четкость, подчас моторность упругого ритма с большой мелодической теплотой, светлым колоритом. Эдгар Арро смело вносит в хоровую музыку элементы полифонии, до сих пор почти отсутствовавшие в хоровом творчестве советских эстонских авторов.

Эстрадные песни Лео Таутса и его марши производят приятное впечатление хорошим вкусом, отсутствием упрощенных приемов плохой эстрадности.

На смотре были показаны также произведения старейшего эстонского композитора Артура Каппа: первая часть 3-й симфонии и 4-я симфония. Недавно законченная 4-я симфония имеет программный подзаголовок — «Молодежная». Можно только удивляться, с какой теплотой, непосредственностью и юношеской свежестью чувства раскрыл 70-летний автор образы молодежи, ее разнообразные эмоциональные устремления. Маленькие части симфонии представляют собой законченные картины-характеристики, радующие мелодическим богатством, мастерством разработки, фактуры, оркестрового колорита.

К сожалению, первая часть 3-й симфонии А. Каппа значительно уступает в художественном отношении его «Молодежной». Скопанная мрачным, субъективно-ограниченным миром образов, эта часть страдает и чисто формальными недостатками: растянутостью, отсутствием ярких контрастов.

Перед эстонскими советскими композиторами стоит важнейшая задача: воплотить большие темы советской социалистической современности в музыке крупной формы, в первую очередь в опере и балете.

До сих пор эстонские оперы и балеты рисовали исключительно картины далекого прошлого, исторические события или народные сказания. В воплощении образов прошлого некоторые авторы проявляли беспомощность и допускали серьезные идейно-художественные ошибки. Лишь глубоко овладевая марксистско-ленинской теорией, всемерно повышая свое мастерство, с любовью претворяя песенное искусство своего народа, эстонские советские композиторы добьются необходимых успехов в овладении стилем социалистического реализма.

С. Корев

О Белорусском государственном хоре

В Союзе советских композиторов СССР состоялась творческая встреча композиторов, музыковедов и деятелей хоровой культуры гор. Москвы с Белорусским государственным хором под художественным руководством народного артиста БССР Г. Р. Ширмы. Хор исполнил большую программу, состоящую из таких образцов хоровой классики, как «Татарский полон» Римского-Корсакова, «Ночевала тучка золотая» Чайковского, «Вечер» Танеева, произведений белорусских композиторов А. Богатырева, В. Золотарева, П. Подковырова, русских, украинских, белорусских, польских и литовских народных песен в обработке советских композиторов.

Все выступавшие отметили высокую профессиональную культуру белорусского хора.

Хор Г. Р. Ширмы по-настоящему владеет техникой хорового ансамбля. Он не блещет высоким качеством голосов. Да и количество их вряд ли устроит любого хормейстера: 8 сопрано, 8 альтов, 9 теноров, 10 басов, а всего 35 человек. В таких случаях руководители многих наших областных хоров безнадежно разводят руками и говорят: «С этим составом ничего нельзя петь». Белорусский хор опровергает это утверждение. Он прекрасно справился с такими трудными партитурами, как «Татарский полон» Римского-Корсакова и «Вечер» Танеева, потому, что в коллективе есть настоящий хоровой ансамбль, что он поет единым ровным звуком, отсутствующим во многих хорах.

Хор доставил нам большое наслаждение своим пением и доказал, что даже в составе 35 человек при умелом руководстве хор может звучать отлично. Конечно, белорусский хор не мог дать полнозвучного форте, но зато показал прекрасное пиано, безупречно чистый строй и весьма тонкую нюансировку. Все это явилось следствием отличной певческой дисциплинированности певцов хора, их чуткости и понимания намерений дирижера. В жесте Ширмы нет ничего показного, он дирижирует скупыми, почти незаметными для публики движениями. И тем не менее хор послушно идет за дирижером, выполняет все его указания и поет, как один человек.

Конечно, можно спорить о стиле исполнения того или иного произведения (например, хора «Ночевала тучка золотая» Чайковского). Но это частности, которые не могут повлиять на общую. весьма высокую оценку коллектива.

Хор Г. Р. Ширмы имеет свое национальное лицо. Это сказывается не только в обилии в его репертуаре белорусских народных песен и произведений белорусских композиторов, но и в самом характере звучания хора. Это делает хор Ширмы чрезвычайно интересным национальным певческим коллективом.

Хор был организован в январе 1940 года. Во время войны коллектив потерял всякую связь со своей республикой. Но, несмотря на все трудности, выпавшие на его долю, он окреп и творчески вырос.

Хор побывал во многих республиках, краях и областях Центральной части СССР, на Урале, в Сибири и Средней Азии, встречая всюду теплый прием и поддержку у широких слушательских масс. Огромную работу хор проделал по обслуживанию госпиталей, тыловых и действующих частей Советской Армии, героически боровшейся с немецкими захватчиками. Пропагандируя белорусскую песню, хор делал большое патриотическое дело. Он накопил большой репертуар, состоящий в основном из произведений советских композиторов и белорусских народных песен в обработке для смешанного хора а саpella; он пользуется репутацией одного из лучших певческих коллективов нашей страны. Казалось бы, все это обязывает руководителей Управления по делам искусств при Совете Министров СССР и Белорусской государственной филармонии быть внимательными к коллективу. На деле же получается как раз обратное.

Среди некоторых работников Белорусского управления по делам искусств в ходу «теория» о том, что белорусский народ якобы еще не может слушать даже самый лучший хор, «неприукрашенный» танцами. Белорусская филармония сделала из этой «теории» свои «деловые» выводы и навязала хору танцевальную группу. Все попытки хора освободиться от этого излишнего привеска ни к чему не привели, — а ведь это определяет творческий профиль коллектива. Хор Ширмы давно уже творчески вырос и должен превратиться в республиканскую хоровую капеллу. Но его нарочито уводят в сторону.

В 1945 году в коллективе было 60 певцов, 15 оркестрантов-цимбалистов и 20 танцоров — всего 95 человек. В 1946 году хор сократили до 50 человек, плясовую группу до 16, а оркестр совсем ликвидировали, заменив его двумя баянистами. В 1948 году хор уменьшился до 40 человек, а плясовая группа — до 14 человек. Наконец, на декаду белорусской литературы хор приехал в составе 38 певцов при 12 танцорах. Но этого мало: находясь в Москве, хор получил еще одно распоряжение филармонии о но-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

С. Корев

О Белорусском государственном хоре

Содержание