Лев Оборин

«Искусство Оборина — светлое, гармоничное, пронизанное оптимизмом творчества».

Эти слова К. Н. Игумнова как нельзя более ярко рисуют нам облик его ученика, Льва Николаевича Оборина — одного из крупнейших советских исполнителей.

Действительно, когда слушаешь игру Оборина, в первую очередь впечатляет большая жизнеутверждающая сила его искусства, очень светлое и гармоничное восприятие действительности. Это проявляется в любом исполняемом Обориным произведении, но особенно в таких монументальных звуковых полотнах, как 1-й концерт Чайковского, 2-й и 3-й концерты Рахманинова, концерт Хачатуряна, которые сами по себе являются носителями светлого, жизнеутверждающего и оптимистического начала. Исполнение Оборина так убедительно, так ярко и образно раскрывает художественно-эмоциональное содержание этих произведений потому, что они глубоко созвучны самой натуре Оборина,, его миросозерцанию.

Одной из отличительных особенностей исполнительского стиля Оборина является ясность замысла, соединенная с простотой и естественностью в воплощении художественного образа.

В игре Оборина никогда не ощущается надуманности, неестественности, каких бы то ни было преувеличений или рафинированной утонченности. Предельная ясность трактовки и мудрая простота исполнения объясняются умением Оборина найти в любом произведении основное художественное и эмоциональное «зерно». Простота его исполнения, таким образом, в действительности является результатом порою сложных, поисков пути для выявления художественного замысла композитора.

Когда слушаешь Оборина, создается впечатление, что технических трудностей для него как бы не существует. В b-moll'ном концерте Чайковского — одном из сложнейших произведений классического репертуара — поражает легкость, с которой пианист переходит от одного вида техники к другому, от мощных аккордовых пластов вступления к стремительным октавным пассажам в первой части и финале или к ажурной виртуозной ткани в середине второй части. Для достижения этого Оборин опять-таки использует наиболее простые, удобные средства: необычайную собранность и экономию движений, строгую организацию рук в сложнейших технических комплексах.

Техника для Оборина — лишь средство для достижения определенной художественно-эстетической цели. Поэтому в его игре полностью отсутствует погоня за внешней эстрадностью, за виртуозными эффектами. Никакой другой цели, кроме возможно более убедительного и яркого раскрытия художественного образа, для него не существует. Композитор и произведение — вот что интересует Оборина, по его же словам.

У Оборина очень красивое туше, мягкий, певучий, вместо с тем очень сочный и полновесный звук, отличающийся рельефностью и яркостью красок. Произведениями, где наиболее ярко воплотилось все богатство звуковых средств Оборина, являются пьесы лирического склада и особенно лирика Шопена, Чайковского и Рахманинова.

Оборин принадлежит к числу самых глубоких и интересных интерпретаторов Шопена. Мазурки Шопена в исполнении Оборина — это действительно картинки настроений, навеянные композитору родным пейзажем или жанрово-бытовыми сценами. В одних мазурках Оборин тонко передает всю грациозность, все изящество этого поэтичнейшего народного танца, в других — он раскрывает глубокие переживания композитора, трагедию его душевного одиночества.

Нам удалось недавно услышать запись исполнения Обориным As-dur'ной баллады Шопена. Оборин великолепно разрешил в этой балладе не только сложную звуковую и эмоционально-художественную задачу, но и очень трудную композиционную проблему дать цельную и единую линию развития основного художественного образа баллады, преодолеть ее эпизодичность. Это соединение не случайно. Структурная сторона для Оборина всегда неразрывно связана с художественно-эмоциональным содержанием. Причем одним из наиболее сильных и верных средств, направленных на достижение композиционной целостности произведения, у Оборина является мелодия. В своем стремлении к наиболее цельному раскрытию художественного замысла Оборин в первую очередь стремится провести, в зависимости от общего композиционного плана, единую мелодическую линию развития (дать ее как бы на «большом дыхании»). Для Оборина мелодия имеет не только огромное эмоционально-выразительное значение, но является также важнейшим композиционным элементом, как бы «цементирующим» все произведение.. Поэтому Оборину так близки произведения Шопена, Чайковского, Рахманинова с их широкой, пластичной кантиленой, с их интенсивным мелодическим развитием.

Лиричность, как мы уже говорили, — одна из самых сильных и ярких сторон исполнительского облика Оборина. Лирические образы получают в его исполнении наиболее убедительное воплощение. В этом и заключается особенность стиля его игры при сравнении, например, с таким пианистом, как Эмиль Гилельс, исполнение которого отличается прежде всего мужественностью, энергией, властным, «железным» ритмом. Гилельс, как всякий большой художник, не ограничивает себя только кругом произведений, близких его художественной натуре, родственных ему по духу. Так же и Оборин отнюдь не замыкается в узких лирических рамках. Кругозор его гораздо шире и богаче. Исполнительский стиль Оборина многообразен, отличается большим богатством и разнообразием звуковых, тембровых средств при интерпретации различных произведений. Не случайно, например, такое произведение, как «Картинки с выставки» Мусоргского, требующее от исполнителя, помимо безупречной техники, особо богатой и разнообразной звуковой палитры, является одним из ведущих в его репертуаре. В концерте Хачатуряна Оборин с огромной яркостью передает мощный темперамент, горячую эмоциональность музыки, яркие и своеобразные мелодические образы, умеет очень тонко подметить

и выявить характерные особенности национального колорита этого произведения. В 3-м концерте Прокофьева он умеет так же выразительно передать острую динамику, энергию, мужественность, воплощенную в резких звуковых контрастах, в нарочитой подчеркнутости ритма. И при этом его игра остается свободной от какой бы то ни было механичности, жесткости. Несмотря на большую ритмическую четкость, упругость и рельефность, исполнение Оборина сохраняет гибкость, пластичность и не только интонационную, но и ритмическую выразительность.

Исполнительский облик Оборина складывался постепенно и последовательно, без неожиданных взлетов, без творческих потрясений. Обнаружив уже в раннем детстве очень большое музыкальное дарование (блестящую память и слух), Оборин в 1916 году поступает в училище им. Гнесиных, сначала к Н. Н. Малютиной, а затем через полгода в класс Ел. Ф. Гнесиной, у которой он оканчивает училище в 1921 году. В этом же году 14-летний мальчик переходит в Московскую консерваторию. Здесь под руководством одного из замечательнейших русских пианистов и педагогов — К. Н. Игумнова — полностью сформировались художественное мировоззрение Оборина и основные черты его исполнительского стиля.

Оборин воспитывался на традициях русской музыки, русского исполнительства, занявшего ведущее место в мировом исполнительском искусстве. Поэтому в первую очередь ему свойственны естественность, человечность, простота и выразительность игры, отсутствие погони за внешними эффектами, виртуозничеством. Это — искусство, в котором все элементы музыкальной выразительности подчинены стремлению наиболее полно выявить эмоциональное содержание художественного образа. Русскому исполнительскому стилю абсолютно чужды какие бы то ни было формалистические ухищрения, крайности, конструктивистские или экспрессионистские влияния, которых не избежали многие крупнейшие западные исполнители конца XIX и начала XX веков.

То, что Оборину в процессе его формирования удалось избежать упадочнических тенденций западного пианистического искусства, в первую очередь заслуга школы К. Н. Игумнова — носителя и продолжателя лучших традиций русского исполнительства. Оборин, без сомнения, является одним из самых ярких и глубоких последователей этих замечательных традиций. Они оказались созвучны его мировоззрению, его творческой натуре. В этом причина огромных успехов Оборина, начиная уже с консерваторской скамьи. Первое же его выступление с Персимфансом в 1924 году раскрыло выдающийся талант 17-летнего музыканта, его безупречный блестящий пианизм, художественную зрелость и подлинную артистичность игры.

В 1927 году произошло одно из значительных событий не только в творческой жизни Оборина, но и во всей истории советской музыкальной культуры. На международном конкурсе пианистов им. Шопена в Варшаве Оборин занял первое место. Он был первым пианистом, ознаменовавшим полную победу советского исполнительского искусства на международной арене, победу, означающую превосходство советской пианистической школы над западноевропейской. Это должны были признать и представители зарубежной печати и музыкальной общественности. Имя Оборина получает с тех пор мировую известность. Он становится одним из самых популярных пианистов в нашей стране.

После своего первого триумфа Оборин отнюдь не успокоился на достигнутом. С тех пор он прошел очень большой и сложный путь художника, все больше углубляя и обогащая свой творческий стиль, все более расширяя свой художественный кругозор.

Особенно широкий размах концертная деятельность Оборина приобретает в предвоенные и военные годы. Оборин побывал в эти годы с концертными поездками почти во всех крупных городах Советского Союза. Вместе с другими советскими исполнителями и дирижерами (Мравинским, Ойстрахом, Гилельсом) он участвует в международных музыкальных фестивалях «Пражская весна» 1946 и 1948 гг., совершает концертные поездки по странам народной демократии: Венгрии, Болгарии, Румынии. Везде зарубежная пресса отмечала исключительный успех Оборина и других советских исполнителей. Его выступления были центральными событиями Пражских фестивалей. Они знаменовали собой еще одну убедительную победу советского пианизма.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Лев Оборин

Содержание