задач руководства секции является привлечение к своей работе наших лучших поэтов-песенников.

Перед советскими композиторами стоит большая и почетная задача — создать прекрасные, волнующие песни, достойные нашего народа, песни о вождях, песни о героях войны и труда, песни и марши для Советской Армия, песни к 30-летию ВЛКСМ, ко Дню Военно-Морского Флота, ко Дню авиации. Эти задачи нашли свое отражение в плане секции на ближайшие месяцы.

Горячие споры, возникающие при прослушивании новых песен, свидетельствуют о полнокровной жизни секции, о стремлении ее участников поднять уровень требований, предъявленных к массовой музыке. Споры идут о содержании песни, о ее музыкальном языке и стиле, о проблеме доходчивости.

Одним из важных критериев в оценке новых песен являются мелодическая полноценность, народность интонационного языка. Жестокой критике подвергаются песни, лишенные подлинно мелодического начала, песни, подражающие плохим иностранным образцам, песни, схематично и сухо трактующие большие темы.

Одной из причин, задерживающих рост нашего песенного искусства, является недостаточно критический отбор композиторами стихотворный текстов для песен. Без хорошего текста не может получиться хорошая песня. Об этом постоянно -вспоминают при обсуждении новых песен.

Заседания секции носят деловой характер. Песни, получившие одобрение, рекомендуются к изданию, причем тематический план издательства Музфонда учитывает эти рекомендации. Из большого числа прослушанных и рекомендованных к печати песен выделяется очень удачная песня для хора a capella В. Сорокина «Западный ветер» (слова Зацоренко). Единодушное одобрение вызвала песня В. Макарова «Кузнец-кузнечик» на слова Пришельца, песня «Родина моя» — молодого туркменского композитора, студента Московской консерватории Ашира Кулиева.

На одном из заседаний с интересом была прослушана песенная сюита М. Грачева «В родпом колхозе» для солистов и оркестра народных инструментов.

Интересно протекали заседания Секции симфонической, камерной и хоровой музыки (отв. секретарь Б. Шехтер). 13 мая прослушивались: Итальянский концерт И. Баха в транскрипции для ф.-п. с оркестром Н. Сизова и А. Метнера, «Увертюра-юмореска» для симфонического оркестра В. Анпилогова и симфониетта М. Вайнберга.

В своем вступительном слове к симфониетте Вайнберга В. Юровский отметил высокие качества нового сочинения — яркий и пластичный музыкальный язык, построенный на национальном еврейском мелосе, ясную форму, отличную инструментовку.

После прослушивания всех трех произведений состоялось обсуждение, в котором приняли участие М. Гнесин, Г. Крейн, Л. Абелиоввч, В. Полонский, Кан, С. Шлифштейн, Н. Брюсова, А. Веприк, С. Горчаков, Д. Шостакович, Б. Шехтер.

В центре высказываний оказалась симфониетта Вайнберга, встреченная, в целом, весьма одобрительно. Указывалось на несомненный положительный сдвиг в творчестве Вайнберга, проявившийся в здоровом оптимистическом тонусе симфониетты, в напевном мелодизме, образности тематического материала, хорошем ощущении формы. В этом сочинении Вайнберг отходит от свойственных ему прежде конструктивных увлечений и становится на реалистическую почву программного симфонизма. Вместе с тем отмечалось также и недостаточно глубокое отображение большого замысла, воплощенного в эпиграфе к симфониетте: «На колхозных полях зазвучала и еврейская песня; не песня прошлого, полная грусти и бездолья, а новые радостные песни творчества и труда».

Острый спор разгорелся по поводу качества тематического материала симфониетты. В то время как большинство высказывавшихся отмечало хороший вкус и сочный национальный колорит сочинения, Г. Крейн выступил с резким осуждением музыкального языка симфониетты, считая ее тематизм примитивным, искажающим еврейский мелос, а гармонию бедной и невыразительной. Крейну решительно возражали М. Гнесин, А. Веприк, С. Шлифштейн и другие, очень положительно оценившие новое сочинение Вайнберга.

Хорошую оценку получила «Увертюра-юмореска» В. Анпилогова — живая и эффектная цьеса для оркестра. С интересом была прослушана мастерски сделанная транскрипция Итальянского концерта Баха.

На заседании 20 мая прослушивались 3-я симфония Н. Пейко и «Чешская рапсодия» М. Мильмаяа. В подробном вступительном пояснении к симфонии Пейко Н. Иванов-Радкевич дал обстоятельный анализ музыкального содержания нового сочинения. Симфония, по замыслу автора, должна отобразить чувства и переживания советских людей в дни Великой Отечественной войны. Эта большая и очень трудная задача разрешена композитором далеко не убедительно. Тов. Иванов-Радкевич напоминает о том, что «...композиторская техника не есть только умение владеть гармонией, формой, инструментовкой и оркестровой фактурой. К этому надо прибавить еще один важный компонент: умение сочинять хорошие мелодия не только потому, что мелодия является душой сочинения, но и потому, что мелодия есть наиболее действенный компонент музыки в отношении создания образа...» Указав на ряд достоинств и недостатков симфонии, Иванов-Радкевич заключает: «3-я симфония Н. Пейко еще раз свидетельствует о его композиторском даровании. Однако, если Пейко состоит в крепком содружестве со многими элементами композиции, то в области создания мелодии автору предстоит много и упорно поработать, ибо в этой части он недалеко ушел от формалистов».

По поводу прослушанных 3-й симфония Н. Пейко и «Чешской рапсодии» М. Мильмана высказались В. Фере, Я. Солодухо, Л. Данилевич, М. Гнесин, Д. Житомирский, В. Юровский. Высказывания о симфонии не носили достаточно принципиального характера и сводились по существу к чисто вкусовым оценкам. Ход ярений лишь поверхностно коснулся идейно-эмоционального содержания симфонии, претендующей на отображение большой и волнующей темы. Обойденными оказались и вопросы языка симфонии, носящего явные следы непреодоленных влияний формализма. Не был поставлен со всей остротой вопрос, — отвечает ли новая симфония тем новым требованиям, которые мы должны предъявлять к симфонической музыке в свете исторического Постановления ЦК.

Рапсодия Мильмана, построенная на разработке трех народных чешских песен, оказалась малоудачным сочинением, однообразным по фактуре и рыхлым по форме.

Совещание директоров консерваторий

В конце апреля в Москве состоялось Всесоюзное совещание директоров консерваторий, на котором рассматривались вопросы о состоянии работы в консерваториях в связи с новыми задачами, вытекающими из исторического Постановления ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба».

После вступительного слова зам. председателя Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР Ф. Калошина, развернулись прения, в которых приняли участие С. Богатырев, П. Серебряков, К. Михайлов, М. Ашрафи, Е. Гнесина, А. Жубанов, Н. Жиганов, В. Коллар, А. Соковнин, Н. Бендориус, Г. Киладзе, А. Гусев, С. Павлюченко, Н. Орлов, В. Борисов, К. Домбаев, Г. Шараев, Г. Коган, Я. Медыньш, 3. Кумпене и др.

В высказываниях всех участников совещания прозвучало огромное удовлетворение по поводу своевременного и мудрого Постановления ЦК, разоблачившего антинародные, формалистические тенденции в развитии советского музыкального творчества и указавшего на пагубные ошибки в деле воспитания молодых композиторских кадров. Зам. директора Московской консерватории С. С. Богатырев говорит о том, что в результате порочной педагогической практики в Московской консерватории создалось тяжелое положение не только в подготовке композиторов, но и музыкэведов. Студентам «не прививалось правильное понимание задач советского музыканта, как слуги народа и воспитателя его вкусов...»

О том же говорили тт. П. Серебряков (Ленинградская консерватория), К. Михайлов (Киевская консерватория), К. Домбаев (Ереванская консерватория) и другие.

Тов. Серебряков рассказывает о перестройке работы Ленинградской консерватории, о пересмотре всех учебных планов и программ, о мероприятиях по повышению идейного уровня студентов и педагогов.

В консерватории наблюдается значительное оживление в области изучения марксизма-ленинизма, организуются семинары, циклы лекций.

Тов. Михайлов сообщил об организованном недавно показе творчества студентов четырех украинских консерваторий. выступления т. Михайлов учебных планов.

М. Ашрафи (Ташкентская консерватория) отмечает плохое состояние воспитания молодых композиторов, которые не изучают в консерватории основ родной узбекской музыкальной культуры. Неблагополучно с кадрами узбекских музыкантов. Из 223 студентов Ташкентской консерватории только 23 узбека. За восемь лет консерватория выпустила 81 человека, из них 5 узбеков.

Директор Московского педагогического института имени Гнесиных Е. Ф. Гнесина говорит об усилении массово-политической работы среди студентов и педагогов института, о мерах по улучшению педагогического процесса, о переработке ряда учебных программ.

О трудностях, стоящих перед Алма-атинской консерваторией, рассказывает ее директор А. Жубанов. В консерватории обучается около 200 человек, из них 80 казахов. Педагогов нехватает, нет хороших инструментов.

Значительное оживление в работе Казанской консерватории отмечает Н. Жиганов. В консерватории обучается 130 человек, из них татар 40 процентов. В консерватории организованы капелла, симфонический оркестр, оборудован свой радиоузел, два раза в неделю происходят прослушивания сочинений композиторов классиков.

С острой критикой положения дел в Московской консерватории выступил Г. М. Коган (Союз советских композиторов СССР), указавший, что борьба двух направлений — демократического и антидемократического, о которой говорил товарищ Жданов на совещании в ЦК, происходила и происходит также и в области музыкального образования. Особое распространение в этой области формализма связано с приходом к руководству Московской консерваторией В. Шебалина и с приходом в ГУУЗ А. Николаева. Маскируясь подчас очень хорошими словами, деятели этого направления фактически повели музыкальное образование по реакционно-формалистическому пути, отстранили от работы ряд педагогов демократического на-