Смелее двигать вперед советскую музыкальную эстетику

Сила советского искусства в его общественно-преобразующем значении, в его идейной окрыленности, правдивости отражения жизни. Лучшие произведения советских композиторов утверждают новый творческий метод раскрытия действительности, — метод социалистического реализма, — утверждают новый эстетический идеал.

Глубокая идейность и большевистская страстность составляют его отличительные черты. Именно эти качества — прогрессивность и глубина содержания, реалистичность и убеждающая сила его воплощения — привлекают к шедеврам советской музыки миллионы слушателей в СССР и передовые круги Запада.

Сейчас перед всем нашим искусством поставлены новые, ответственные задачи.

Напомним слова товарища Жданова в его докладе о журналах «Звезда» и «Ленинград»:

«Мы изменились и выросли вместе с теми величайшими преобразованиями, которые в корне изменили облик нашей страны.

«Показать эти новые высокие качества советских людей, показать наш народ не только в его сегодняшний день, но и заглянуть в его завтрашний день, помочь осветить прожектором путь вперед — такова задача каждого добросовестного советского писателя... Руководствуясь методом социалистического реализма, добросовестно и внимательно изучая нашу действительность, стараясь глубже проникнуть в сущность процессов нашего развития, писатель должен воспитывать народ и вооружать его идейно».

Эти задачи во всем их принципиальном значении стоят и перед советскими музыкантами.

Для того, чтобы правильно понять все богатство явлений общественной жизни, чтобы «заглянуть в завтрашний день», люди нашего искусства должны быть вооружены самой передовой в мире марксистско-ленинской теорией.

Искусство, отказывающееся от философского осознания действительности, от постижения внутренней сущности многообразных явлений, окружающих художника, — всегда было бескрыло, поверхностно, неполноценно. Но советское художественное произведение, не имеющее идейного подтекста, не раскрывающее жизненных явлений с нашей точки зрения, вообще немыслимо. Невозможно создать крупное оперное полотно на тему советской современности, не зная досконально не только характера изображаемых людей, но и движущих сил, определяющих смысл событий, не видя противоречий, возникающих между новым и отживающим старым. Даже несложная массовая песня, не претендующая на воплощение больших современных идей, нередко оказывается фальшивой, пустой, мертворожденной, если авторы по-настоящему не поняли и не почувствовали идейного плана, лежащего в глубине темы.

Громадное значение приобретает разработка коренных проблем музыкальной эстетики. За последние годы они почти не подвергались не только специальному, но и попутному рассмотрению. Между тем отставание музыкально-эстетической мысли резко общается на всех участках нашей деятельности, начиная от музыкально-творческой и исследовательской, кончая популяризаторской работой и репертуарной политикой.

Неоднократно отмечавшаяся слабость нашей музыкальной критики, ее недостаточная в ряде случаев принципиальность, ее зачастую проявляющаяся обидная беспомощность в оценке еще не апробированных явлений, наконец, ее упорная приверженность к эластичным и обтекаемым формулировкам упираются в большой мере в невыработанность эстетических критериев, критериев оценки.

Всякое художественное направление создает свой эстетический кодекс, писанный или неписанный свод требований, которым должно отвечать произведение искусства. Ясное понимание исторической обусловленности и относительности этих требований ни в коем случае не означает отказа от четко определенной точки зрения, от партийной оценки явлений искусства. Наоборот, характерным для эпохи декаданса эстетскому, бескровному «восприятию», равнодушному «объективизму» и капризному субъективизму мы противопоставляем страстную убежденность и глубоко-принципиальную нетерпимость борцов за новый, высокий художественный идеал.

Грандиозность и беспримерная новизна наших художественных задач требуют активного вмешательства эстетической мысли в ход формирования нашего музыкального искусства. Базой для такого вмешательства должны быть не только крайне нужные нам обобщения уже накопленного советскими музыкантами эстетического опыта, но и смелый творческий пересмотр установившихся и не всегда критически усвоенных нами основных понятий музыкальной эстетики в свете диалектического материализма.

Соотношение в музыке художественной формы и идейного содержания, прекрасного и выразительного, отношение музыкального искусства к действительности и художника к обществу должны быть рассмотрены не как застывшие категории, а в их историческом движении и при этом с позиций достигнутого нами нового, качественно более высокого этапа в художественном развитии человечества.

Одна из важнейших задач теоретической мысли — радикальное преодоление чрезвычайно живучих, глубоко укоренившихся механистических представлений как в области теории, так и в истории музыки. Во многих наших теоретических работах, в курсах анализа, статьях и диссертациях продолжают жить отрицательные навыки и приемы мысли западноевропейского (и прежде всего — немецкого) формалистического музыкознания, с характерными для него чертами гелертерского отрыва теории от живого художественного восприятия, с принципиальным изгнанием идейно-эстетической оценки как, якобы, «ненаучной», с расщеплением художественного организма на разорванные, разъятые элементы, подвергаемые скрупулезному, поразительному по своей бесплодности анализу. К сожалению, наша музыкальная общественность слишком запаздывает с критической оценкой музыковедческих трудов. Ошибки концепции А. Оголевца были вскрыты на дискуссии, организованной Оргкомитетом Союза советских композиторов СССР шесть лет спустя после выхода в свет его основного труда. Серьезному критическому анализу

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Смелее двигать вперед советскую музыкальную эстетику

Содержание