Г. Поляновский

Композиторы Бурят-Монголии

Сотни лет единственными творцами музыки, носителями и создателями богатейшего бурят-монгольского песенного фольклора были народные певцы — улигерши. Стариков-певцов, создателей многовекового эпоса, встречали в любом улусе с большим почетом. Сказания о легендарных баторах, о народном герое Гесере, о драконах и мангусах — исчадиях ада, — распеваемые под аккомпанемент хура, примитивной бурятской скрипки, составляли любимейший репертуар улигерши. Импровизированные концерты народных певцов в юртах бурятских бедняков нередко продолжались с вечера до рассвета, поражая воображение слушателей блеском поэтической фантазии. Улигерши, конечно, не знали нот. Мелодии их песен, построенные на основе «пентатонного» звукоряда, были просты по форме, хотя и обильно украшены мелизмами. Колоратуры их часто бывали виртуозны и весьма обогащали мелодический контур песен. Улигерши были предшественниками первых бурят-монгольских композиторов; вдохновенное искусство их явилось тем источником, который сейчас питает творчество одаренных молодых композиторов советской Бурят-Монголии. Молодые национальные авторы еще учатся, и русские музыканты помогают им овладевать высотами музыкальной культуры.

Первым советским музыкантом, применившим свои разнообразные знания и способности в деле обогащения, собирания и исследования бурят-монгольского песенного фольклора, был Павел Михайлович Берлинский. Далее следует отметить плодотворную работу в области творческого усвоения бурятской мелодики молодого композитора Виктора Ивановича Морошкина. Третий композитор, работа которого дала едва ли не наиболее значительные результаты, — Маркиан Петрович Фролов. Творческий опыт этих музыкантов оказал неоценимую помощь зарождающемуся национальному творчеству Бурят-Монголии, явился живым примером для молодых бурят-монгольских композиторов.

Имена наиболее творчески определившихся композиторов-бурят уже известны их народу. Это — Бау Ямпилов, Дандар Аюшеев, Жигжит Батуев. Их объединяют несомненная одаренность, свежесть таланта и ярко ощущаемая национальная специфика их творчества. Все они молоды и, по существу, находятся еще в периоде творческого формирования.

Самым юным по опыту является Жигжит Батуев. Он родился в 1915 г., в улусе Шанаа, Хоринского района, в бедной крестьянской семье. С шести лет он работал пастухом у местных богатеев. В песнях, которые Жигжит любил петь, оставаясь со стадом в степи, он воспевал родную природу, воспроизводил старинные мотивы бурятских песен и улигеров.

Жигжита часто приглашали в юрты, к домашнему очагу, на праздники «Гыра Наадан» (новоселье), где он распевал свои импровизации и старинные мелодии.

С 11-ти лет будущий композитор начал учиться — сперва в сельской школе, затем в школе крестьянской молодежи. Он активно участвует в самодеятельных кружках: выступает в драматических спектаклях, играет в оркестре на балалайке и мандолине. Его одинаково интересуют и бурятские и русские народные песни.

В 1932 г. Жигжит оканчивает семилетку. Мечта о том, чтобы начать учиться музыке, становится все более неотступной. Он стремится в Улан-Удэ (тогда еще Верхнеудинск), где открыто театрально-музыкальное училище. Жигжита принимают на 1-й курс музыкального отделения. Он прилежно учится и одновременно поет в хоре Радиокомитета, играет в домровом оркестре.

Уже с 3-го курса Жигжит приступает к осуществлению своей заветной мечты: он пишет музыку. Его привлекают тексты национального бурятского поэта Галсанова.

В 1937 г. одна из первых песен Батуева — «О Ворошилове» — исполняется по радио; далее следует сочинение бурятских песен, обработки народных мелодий.

В 1938 г. Жигжит оканчивает педагогическое отделение музыкального училища и решает продолжать учебу по классу трубы. Сейчас он первый трубач в симфоническом ансамбле училища.

Опыты в области композиции продолжают живо интересовать Батуева. В 1939 г. он сочиняет ряд романсов на тексты поэтов Галсанова и Зарбуева; параллельно с учебой работает в качестве хормейстера в республиканском Радиокомитете, а затем — в оркестре национальных инструментов при Бурятской государственной филармонии.

В 1940 г. Батуев делает первые шаги в оркестровом письме. Им написана 3-я часть в коллективной сюите бурят-монгольских композиторов для оркестра национальных инструментов и 1-я часть симфонической сюиты «Бурят-Монголия». Название этой пьесы — «Саяны» (горный хребет Бурят-Монголии). Музыка ее колоритна, напевна и основана на подлинных национальных бурятских мелодиях.

На декаде бурят-монгольского искусства в Москве Батуев выступает в качестве дирижера-ассистента оркестра национальных инструментов. Его пьесы включены в репертуар симфонического ансамбля музыкального училища.

Перед Жигжитом, как перед каждым советским молодым человеком, широко раскрыты двери высших учебных заведений. По окончании декады он собирается поступить в Свердловскую консерваторию, в класс композиции профессора М. П. Фролова, где уже несколько лет обучаются его старшие по композиторскому опыту товарищи — Аюшеев и Ямпилов.

Дандар Аюшеев старше Батуева тремя годами. Он родился в 1912 г. в улусе Нуган, Кыренского сомона. Когда ему исполнилось пять лет, его отдали в услужение к ламам. Это была многовековая традиция: используя невежество бурятской бедноты, служители Будды пополняли свои монастыри — дацаны — крестьянскими ребятами.

Вся тяжелая, грязная работа исполнялась маленькими невольниками. «Хоборок» — ученик ламы — вечно недоедал, недосыпал, всегда ходил то с подбитым глазом, то с синяками нателе. Сидя на полу со скрещенными ногами и шепча полные темного смысла тибетские слова, маленький Дандар с ужасом ожидал очередного удара грязной, но «священной» руки ламы.

Асагадский дацан Хоринского района мало чем отличался от десят-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Г. Поляновский

Композиторы Бурят-Монголии

Содержание