Гр. Бернандт

Чайковский-публицист

«Критика — наука открывать красоты и недостатки в произведениях искусств и литературы. Она основана 1) на совершенном знании правил, коими руководствуется художник в своих произведениях, 2) на глубоком изучении образцов и на деятельном наблюдении современных замечательных явлений... Где нет любви к искусству, там нет и критики».

Пушкин

Среди крупнейших русских композиторов прошлого столетия, занимавшихся музыкально-критической деятельностью, П. И. Чайковскому принадлежит особое место. В яркой личности его счастливо сочетались — глубокий, чуткий художник-музыкант и мыслящий передовой критик, обладавший незаурядным литературным талантом.

Первое выступление Чайковского — музыкального критика относится к началу 1868 г. Ознаменовалось оно статьей «По поводу "Сербской фантазии" г. Римского-Корсакова», опубликованной в восьмом номере «Современной Летописи». Несколько эпизодических выступлений на страницах той же «Современной Летописи» относятся к 1871 г.

В 1872 г. Чайковский получил предложение от редактора «Русских Ведомостей» Н. С. Скворцова — стать постоянным сотрудником этой, наиболее влиятельной в те годы московской газеты. Предложение было принято. В течение четырех лет, до 1876 г., Чайковский состоял музыкальным рецензентом газеты. В этом же году он уехал в качестве корреспондента «Русских Ведомостей» на вагнеровские торжества в Байрейт. Пятью содержательными очерками-отчетами об этих торжествах завершилась музыкально-критическая деятельность Чайковского¹.

Критические статьи Чайковского имеют большую объективно-историческую ценность. В них запечатлены острые, волнующие вопросы современной ему музыкальной жизни. Пути развития русской музыкальной культуры, борьба с итальяноманией, необходимость повсеместной пропаганды лучших образцов русской и западной музыки — таково основное содержание его критических статей, насыщенных горячей страстностью, убежденностью и силой талантливого публициста. Полемический «нерв» сообщал этим статьям и высказываниям общественную остроту.

Критическая деятельность Чайковского до сих пор не получила надле-

_________

¹ До 1 сентября 1874 г. Чайковский-критик скрывался под инициалами — Б. Л. (начальные буквы его имени и фамилии — в переводе на «тарабарский» язык, в котором он «совершенствовался» в училище правоведения). Отдельные статьи, печатавшиеся в «Современной летописи», и статьи в «Русских Ведомостях», начиная с 10 сентября 1874 г., — Чайковский подписывал своей фамилией.

жащей оценки. И сейчас еще можно услышать от иных музыковедов упреки в стремлении Чайковского-критика к чрезмерной доступности, фельетонности. Его упрекали и в том, что литературная живость пера и приемы апелляции к читателю «снижали» высокий стиль «объективной критики». Безусловно, — в критических высказываниях Чайковского гораздо больше публицистической темпераментности, нежели благомыслящей «академической» солидности и гробокопательского гелертерства. И это хорошо, ибо обращение его к литературно-критической деятельности в условиях московской музыкальной жизни 60-х–70-х годов было обусловлено насущными интересами борьбы за судьбы русской музыки. Подлинная заинтересованность деятельного и мыслящего художника, руководимого твердыми убеждениями, широтой эстетических взглядов, гибкостью мысли — отличала Чайковского-критика от многих его современников, выступавших на поприще музыкальной критики. Чайковский был передовым русским композитором и мыслителем, смело и гордо возвышавшим голос в защиту родной ему художественной культуры.

С какой благожелательностью — и именно благожелательностью, а не снисхождением, — встретил он первые шаги Н. А. Римского-Корсакова на музыкальном поприще. Недоброжелательный выпад критика (за подписью «Незнакомец»), осудившего «Сербскую фантазию» молодого композитора, вызвал у Чайковского справедливую отповедь и искреннее слово сочувствия автору. Еще более смело и благородно поднял Чайковский свой голос в защиту М. А. Балакирева, грубо отстраненного бюрократами Петербургского отделения Русского Музыкального Общества от плодотворной дирижерской деятельности. «Балакирев — заключает Чайковский свою статью — может теперь сказать то, что изрек отец русской словесности, когда получил известие об изгнании его из Академии Наук: «Академию можно отставить от Ломоносова.., но Ломоносова от Академии отставить нельзя»¹.

На протяжении всей своей критической деятельности Чайковский не устает повторять о бедственном положении русской оперы. Его обличающие речи своим острием направлены не только против деспотизма господина Мерелли, милостиво соглашающегося на постановки русских опер «бабьим летом»², но и против бюрократической знати из казенной конторы, беззаботно отдавшей русское искусство на откуп и посмеяние «тому коммерческому предприятию, которое бесконтрольно распоряжается нашей единственной лирической сценой, вытесняет из нее великие произведения русских мастеров, развращает общественный вкус, поселяя в публике исключительное поклонение чувственной стороне искусства, и убивает зародыши художественного понимания очень чуткой в музыкальном отношении массы»...³

«Я считаю итальянскую оперу со всеми атрибутами делом, не имеющим ничего общего с высшими целями искусства, делом в высшей степени антимузыкальным»... «О, великодушные, самоотверженные, бескорыстные ком-

_________

¹ См. П. И. Чайковский, Музыкальные фельетоны и заметки, М. 1898, стр. 7.

² Мерелли — импрессарио итальянской оперы, занявшей с начала 70-х годов сцену Большого театра в Москве; фактически он полностью распоряжался судьбою театра. Русские оперные спектакли давались лишь в высокоторжественные дни или в начале осени — «бабьим летом» (обыкновенно с 1 по 10 сентября).

³ «Музыкальные фельетоны», стр. 207.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Гр. Бернандт

Чайковский-публицист

Содержание