Выпуск № 4 (99) | 1946 - страница 14

Наконец, отметим еще одно чисто конструктивистское качество прокофьевской полифонии — ее упорное тяготение к двуплановости, к непременному контрапунктическому соединению важнейших тем-образов произведения. По всей вероятности, в этом сказывается оперно-драматургический опыт Прокофьева, его стремление к динамизированному, двуплановому действию, не раз встречающееся в оперных ансамблях (напомним один из наиболее впечатляющих примеров — сцену сватовства во второй картине «Семена Котко»)¹.

Свое чисто-драматургическое умение развертывать в одновременности различные, подчас контрастирующие образы и явления Прокофьев переносит и в инструментальную музыку. В одних случаях эти приемы служат программно-изобразительным целям (как в «Средней Азии» Бородина или в «Самуиле Гольденберге и Шмуле» из «Картинок с выставки» Мусоргского). Тогда контрапунктическое соединение тем приобретает яркую, почти наглядную выразительность, напоминая по силе воздействия стремительный монтаж образов в кино. Многочисленные образцы подобного сплетения тем представлены в «Александре Невском» («Ледовое побоище» и финал), а также в «Пете и волке» (финальное шествие). В других случаях — в произведениях сонатно-симфонического жанра — эти же приемы драматизируют, обогащают развертывание разработки (первые части 6-й и 7-й сонат) или динамизируют звучание репризы (яркий пример — финал 5-й симфонии).

Исключительно важную роль в музыке Прокофьева с самых ранних опусов и до наших дней играет и другой характерный полифонический прием — его многочисленные, ставшие привычными для него basso ostinato. В этом случае воскрешение генделевских традиций, т. е. использование basso ostinato в качестве выдержанной основы для строгих вариаций (прием, неоднократно использованный Шостаковичем) ни разу не привлекает Прокофьева. Корни его остинатности более национальны: их скорее следует искать в характернейших «гудошных» органных пунктах Бородина. Бесконечно повторяющийся басовой рисунок является у Прокофьева одним из излюбленных средств освежения ладо-гармонического звучания, а также содействует беспрерывной поддержке ритмического пульса. В операх остинатные рисунки не только «заполняют» и оживляют музыкальную ткань пульсирующим движением, но и подчас служат сильнейшим выразительным средством в качестве выдержанного «смыслового контрапункта» к целым эпизодам (трагическое остинато Любки в третьей картине «Семена Котко» или остинато пьяного монаха в восьмой картине «Обручения»).

Устойчиво созидательная, конструктивная направленность Прокофьева наших дней, вероятно, с наибольшей силой сказывается в области формы, в его растущем интересе к крупным циклическим схемам и, в первую очередь, к сонатно-симфоническому циклу. Не программно-изобразительная сюита и не эффектно-виртуозный сольный концерт, как в 10-е и 20-е годы, а область чистого инструментального мышления, высокая и благородная сфера симфонизма всё сильнее приковывает к себе внимание композитора. Самая трактовка сонатного цикла в последние годы его творчества свидетельствует не о каком-либо разложении этого жанра, а, наоборот, о новом утверждении его диалектической и в то же время конструктивно-цельной природы. Три новые фортепианные сонаты и, особенно, Пятая симфония, поражающая гар-

_________

¹ Здесь Прокофьев несомненно развивает динамичнейшие приемы двуплановости, гениально примененные еще Мусоргским в его «Сцене в корчме» и др. оперных эпизодах.

моничностью и цельностью формы, — веское тому доказательство. Возвращение Прокофьева к традиционным формам и жанрам не исключает и в этой области новых эффективных исканий. Именно в последние годы, он, наряду с сонатами и симфониями, строит чрезвычайно оригинальный по конструкции цикл («Александр Невский»), создает новый жанр детской «симфонической сказки», исполняемой с участием чтеца («Петя и волк»), конструирует интересные инструментальные полотна на фольклорно-национальной основе («Русская увертюра», Кабардинский квартет). Эта же созидательная тенденция Прокофьева ярко выражена в его непрекращающейся работе в области оперы, в его упорном стремлении к обогащению оперных форм. После Римского-Корсакоза — это единственный из крупных русских композиторов, отдающий значительную часть своих творческих усилий оперному искусству.

Когда-то стиль молодого Прокофьева не без основания связывали с конструктивистским стилем, расцветшим в пространственных искусствах 10–20-х годов. Некоторые характерные качества раннего прокофьевского творчества — подчеркнутая роль ритмики, увлечение политональными конструкциями, интерес к механичным остинатным приемам, отказ от романтической красивости линии и тяготение к деловому аэмоциональному стилю — действительно вполне соответствовали «левым» устремлениям конструктивизма в архитектуре или «кубизма» в живописи. Большинству слушателей тогда казалось, что именно этими крайне-левыми тенденциями ограничены возможности композитора. Лишь наиболее чуткие ценители различали за ошеломляющими конструктивистскими новшествами живую и искреннюю лирическую струю. «Кто знает, — быть может, всё это в нем перекипит и образуется», — скептически вздыхая, замечал один из умеренных критиков, напуганный «новизной» прокофьевской музыки. С тех пор прошло около трех десятилетий. Многое в творчестве Прокофьева действительно «перекипело» и определилось. Композитор, выступивший в свое время как один из предвестников музыкального конструктивизма, противник всяческих эмоциональных откровенностей, — окончательно встал на путь воплощения живых человеческих эмоций, природы, истории, быта, воспевания красоты и величия реального мира вещей. Однако средства выразительности, найденные им в пору творческой юности, переработаны заново и использованы для новых художественных целей, в сочетании с новыми стилевыми качествами. Прежние, давно определившиеся приемы, взятые уже не как самоцель, а подчиненные высоко-идейным, эмоционально оправданным задачам, лишь усиливают впечатление от прокофьевской музыки, сохраняя при этом неповторимые особенности его композиторского почерка. Такова диалектика эволюции этого интереснейшего из современных музыкантов.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание